Ты мне принадлежишь (СИ) - "Isabel_Villiers"

- Спасибо, Эбби. Ты настоящий профессионал! – чувствуя, как на том конце девушка улыбается, Тейлор тоже радостно улыбнулась.

- Ну вот! – воскликнула Келли. – Все в порядке! Мы можем ехать. Майами, встречай нас. Как же я соскучилась по пляжу и пальмам…

Тем временем Келли, держа в одной руке вилку, другой что-то листала в телефоне.

- Не будем тратить время напрасно. Поедем прямо с утра. Я куплю билеты до Майами на первый рейс, - сообщила она. – Хорошо?

- Да, я не против, но… Мне же нужно собраться! – воскликнула удивленная Тейлор.

- Что ты имеешь в виду? Смотаться домой, потратив на это минимум два часа, чтобы бросить в рюкзак зубную щетку и пару купальников? Не уверена, что это стоит делать прямо сейчас. Заедем утром по дороге в аэропорт. Только подумай, что именно тебе нужно. Документы, кредитка, пара сногсшибательных нарядов. И, ради бога, никаких шампуней! Этого всегда полно в отеле, - Келли весело подмигнула подруге. – А сегодня устроим пижамную вечеринку и прикинем примерный план нашего отдыха в Майами. Помимо пляжа там еще очень много мест, которые нам стоит непременно посетить!

- Ну окей, - согласилась Тейлор, улыбнувшись. – Думаю, что спорить здесь бесполезно. Сделаем так, как ты предлагаешь!

«Отключу телефон. Чтобы никто – ни коллеги с работы, ни чертов псих, - не смогли меня достать!» - подумала Тейлор, пока ее подруга восторженно делилась с ней планами относительно их предстоящего отпуска.

***

Последний штрих – изящная ваза из розового стекла на комоде, который находится как раз напротив кровати, а значит, ей будет хорошо видны стоящие на нем цветы. Какие выбрать, он пока не решил. У него есть на это еще несколько дней. Розы, или, может быть, лилии? Хотя нет, лилии вызывали у него ассоциации с похоронами, а о смерти он не думал. Он думал о жизни! О долгой счастливой жизни рядом с ней.

Подойдя к широкой постели, он расправил невидимые складки на бархатном покрывале светло-бирюзового цвета, затем подошел к изголовью и провел ладонью по резному металлическому краю, затем ухватился за прутья и подергал, словно проверяя на прочность. Довольный, он подошел к окну, которое было распахнуто настежь, впуская в комнату свежий летний ветерок. Схватившись за раму, он плотно сомкнул створки, после чего взял приготовленные молоток и гвозди и надежно заколотил.

- Думаю, вентиляции будет достаточно, - произнес он вслух, закончив работу.

Он сделал все для того, чтобы обеспечить их комфортное существование. Она непременно оценит это, ведь она так любит этот место. После шумного Чикаго уютный маленький домик на окраине городка поменьше придется ей по душе. Несколько долгих месяцев он готовился, приезжал сюда и обустраивал их гнездышко. Он хорошо знал ее привычки, вкусы и предпочтения, поэтому с выбором цвета обоев и штор проблем не возникло. Также он купил несколько подарков для нее – пару комплектов нижнего белья, таких, в которых он хотел бы ее видеть в своей постели, и духи с ароматом, который хотел бы вдыхать, хотя нет ничего более прекрасного, чем запах ее кожи…

Он все продумал, до мелочей. Эта комната была безупречна, она так походила на ту, в которой она спала в своем доме. Значит, ей будет комфортно, и он будет рядом с ней.

А если она не захочет жить с ним в этой прекрасной комнате и быть ее хозяйкой, то он приготовил также комнату для гостей.

Выйдя в коридор, он прошел на кухню и толкнул узкую дверцу возле холодильника. Сразу за ней начинались ступени, ведущие в подвал. Щелкнув выключателем, он принялся осторожно спускаться.

Когда он приобрел этот дом, все нижние помещения были завалены каким-то хламом, оставшимся от предыдущих владельцев, и ему потребовалось немало времени, чтобы избавиться от него. Сейчас здесь было пусто, тихо и очень влажно.

Комната для гостей находилась там же, отделенная от основного пространства надежной дверью с засовом. Он решил проверить, все ли в порядке, поскольку совсем скоро она может понадобиться.

Комната была совсем маленькая и, казалось, влажность в ней стояла еще выше, чем в подвале, от чего пробирал озноб. Мебели не было, только старый грязный матрас валялся на голом бетонном полу. Этот матрас - единственное, что он решил оставить из всего того барахла. Окна также отсутствовали, лишь тусклая лампочка под потолком проливала скудный свет на мрачную обстановку.

- Я думаю, тебе здесь не очень понравится, но у тебя будет выбор – либо наверху со мной, либо здесь в полном одиночестве до конца дней, - проговорил он и запер дверь.

Тейлор Хилл. Моя Тейлор Хилл. Совсем скоро мы будем вместе, здесь, в этом доме. Я сделаю все, чтобы тебе было уютно и комфортно. Ты поймешь, что ни с кем и никогда тебе не было так хорошо, как со мной.

А пока… Я буду следить за тобой, потому что ты мне принадлежишь.

***

16.10

Открыв глаза, он впервые почувствовал себя собой. Именно так он охарактеризовал бы эти почти забытые ощущения. Несколько дней его сознание боролось с туманной пеленой, окутавшей его и не дававшей адекватно и трезво воспринимать действительность. А сейчас он смотрел в потолок и понимал, кто он, где находится и какое сейчас время суток. Он пошевелил всеми конечностями, попробовал сесть, затем встать с постели. Ему это удалось, однако каждое движение отдавалось болью в мышцах и сопровождалось легким головокружением. Он отыскал на прикроватном столике очки и водрузил их на нос. Это прибавило уверенности, так как мог еще и видеть то, чего не видел без них. Он сделал несколько шагов по палате, приблизился к окну, выглянул на улицу и вернулся обратно. Поднеся к лицу ладони, он повертел ими и, заметив в нескольких местах обожженную шерсть и небольшие порезы, о происхождении которых он ничего не знал, он испытал досаду.

Пройдя в ванную комнату, которая находилась в палате, он скинул с себя больничную одежду и принялся внимательно рассматривать свое тело в зеркале. Следы загадочных воздействий на его организм виднелись на груди, шее, бедрах. Кое-где были срезаны или просто вырваны целые пучки шерсти, в локтевых сгибах – следы многочисленных инъекций, гематомы и непонятной природы воспаления рядом с местами проколов.

- Какого черта… Такого даже на войне не было, - проговорил он, но потом сказал уверенно, глядя на свое отражение: - Со мной все в порядке. Все хорошо.

На самом деле все было не совсем так. Да, он мог самостоятельно передвигаться, да, он имел некую ясность сознания, но то, что он практически не помнил ничего из событий последних дней, вызывало в нем смятение и даже панику. Ему казалось, что он спал, видел сон, слепленный из каких-то размытых лиц, обрывков фраз и смешанных ощущений. Вероятно, ему потребуется время, чтобы во всем разобраться.

В голове тут же заметалось множество мыслей, и он по привычке принялся приводить их в порядок и выстраивать по мере важности и срочности. Главным было то, что он здоров, способен самостоятельно передвигаться и потому не видит оснований для дальнейшего пребывания в больнице. Однако последнее, что он отчетливо помнил, было его задержание полицией из-за ДТП. Поэтому для начала необходимо выяснить, сняты ли с него обвинения, или же он все еще пребывает под следствием, и по окончании лечения должен будет вернуться в камеру. В этом необходимо разобраться как можно скорее.

Он вернулся в палату, нажал кнопку вызова и принялся ждать.

Дежурная медсестра в светло-зеленой форме появилась через минуту. Увидев Троттла в больничной пижаме стоящим посреди палаты, она слегка смутилась.

- Добрый день! Кажется, вам значительно лучше, - сказала она. – Чем я могу помочь?

- Я бы хотел переговорить с лечащим врачом.

- Его смена уже заканчивается, - ответила она, взглянув на часы. – Но я сейчас спрошу. Думаю, что он сам будет рад пообщаться с вами. Ведь вы особенный пациент.

Улыбнувшись, она вышла, оставив Троттла в напряженном ожидании.

Молодой энергичный мужчина, с надписью «доктор Джеральд Кинг» на бейджике, вошел в палату Троттла с выражением радости и любопытства на приятном лице, обрамленном бородой и густыми каштановыми волосами.