Книга Теней (Повелитель Теней) - Петр Верещагин

И тонкие угольно-черные линии обрисовали на легкой серой пыли отпечатки мягких туфель небольшого размера.

– Нам в ту сторону, – произнес чародей, показывая на уходящие к северу следы. – Только вот…

– Что? – спросил Дилвиш.

– Втроем на одной лошади… неудобно как-то.

– Я могу трансформироваться, – предложил Блэк, – если тебя это так волнует.

– Валяй!

Черный конь что-то проскрипел на языке, в котором Инеррен опознал какую-то разновидность Высшего Наречия Преисподней, и превратился в виверна – дальнего родственника драконов, с длинным гибким телом, двумя лапами и двумя же крыльями. На чешуйчатой спине Блэка-виверна также находилось седло, вернее, три седла, которые не были пристегнуты к его стальному телу, но составляли с ним единое целое.

Когда вся компания взобралась на спину Блэка – впереди восседал Дилвиш, за ним чародей, а Дриззт устроился позади, у начала заостренного хвоста, – виверн расправил крылья и взлетел, не соизволив даже оттолкнуться лапами от земли. Блэк был выше условностей и вовсе не собирался перенапрягать мускулы, когда в запасе у него имелась куча левитирующих заклятий, коими все обитатели Преисподней снабжены в изобилии…

Жители Двора Хаоса уверяют, что в этом краю Сфер переход из мира в мир настолько прост, что его даже заметить трудно, если специально не обращать на это внимания. И они правы, как теперь видел и Инеррен. Черный след Айры уже пересек Грани по меньшей мере раза четыре, но Блэк не встретил ни малейшего сопротивления на пути.

Серая пыль равнины сменилась инеем, потом снегом, а затем засверкала зеркальным панцирем льда. Стало холодно. Небосвод почернел, однако всполохи полярного сияния давали достаточно света.

Когда на горизонте начала вырисовываться гребенка горного хребта, Блэк внезапно стал терять высоту и вынужден был приземлиться. Проскользив шагов двести, он остановился.

– Что-то препятствует моим заклятиям, – объяснил он, – так что дальше нам придется идти пешком.

Дилвиш спрыгнул, чуть покачнулся, но устоял на ногах. Когда же Дриззт последовал его примеру, то растянулся на льду и забарахтался в попытках подняться, словно перевернутый на спину жук.

– Ничего смешного не вижу, – проворчал дроу в ответ на ехидную улыбку Дилвиша, – как ты можешь стоять на этом катке?

– Эльфийские сапоги из зеленой кожи, – пояснил тот. – А у темных эльфов разве нет таких штуковин?

Дриззт скрипнул зубами, однако вынужден был отрицательно покачать головой.

Инеррен осторожно спустился вниз, медленно ступил на лед, а потом уверенно сделал несколько шагов.

– Сейчас я устрою это и с твоими сапогами, – сказал он, наклоняясь к темному эльфу. Прошептав несколько слов, он протянул ему руку: – Попробуй теперь встать.

Дроу поднялся на ноги и бросил победный взгляд на Дилвиша: мол, не будешь больше задаваться своими зелеными ботинками!

Блэк тем временем сменил обличье на лошадиное, предусмотрительно «обул» копыта в подковы с шипами и принюхался.

– Не нравится мне тут, – заявил он.

– Слишком холодно? – с непроницаемым лицом спросил Инеррен.

– На моей родине, естественно, куда теплее, – кивнул Блэк, – но дело не в этом.

– Горы?

– Именно. За ними что-то такое… Я этого не понимаю.

Это было серьезно. Блэк, который был… неважно, кем он на самом деле был, но для него «не понимаю» звучит так же, как для человека «боюсь».

– Поймешь, когда увидишь, – сказал чародей. – Все готовы?

– Ты не мог бы сделать так, чтобы мы почувствовали немного тепла? – спросил Дриззт, зябко кутавшийся в свой плащ.

– Хорошо. – И Инеррен произнес:

Лед будет чуть белее,А небеса темнее,Зато лучи Звезды рассеют дрожь,И даст она подарок,Тепло – как будто яркоКостер пылает, отгоняя ночь.

Тотчас же все ощутили теплый поток, струящийся неведомо откуда, но согревающий тело, не растапливая льда под ногами. Сам лед, между прочим, как будто засветился изнутри светом, который исчез с черного небосвода, на котором больше не играли краски полярного сияния…

Горный хребет оказался значительно ближе, чем можно было предположить. Не прошло и двух часов, как они пересекли его по следам Айры, и перед ними открылся новый пейзаж.

По сравнению с этой равниной та, где они проходили чуть раньше, была настоящими горами – настолько гладок был иссиня-черный лед. За пределами человеческого, эльфийского и даже колдовского зрения Блэк заметил какое-то движение.

Когда они спустились вниз, фигурки местных обитателей стали отчетливо видны. Инеррен протер глаза.

– Ну-ну. Если так будет продолжаться…

Он не закончил фразу – жители ледяной равнины уже были близко.

Ростом они чуть превышали Дриззта, одеты в темно-синие облегающие костюмы, прикрытые короткими светлыми плащами, – холод им, казалось, нисколько не мешал. Насколько мог видеть чародей, кожа их была молочно-белой, а узкие глаза сплошь бледно-голубого цвета, без зрачков и радужных оболочек.

Они скользили по льду на металлических коньках, холодно поблескивавших в свете никогда не гаснущих сиреневых звезд. Движения их были легки и пластичны, словно у акробатов или танцоров.

И ни единого звука, даже коньки не скрипели по льду! Равнина была погружена в полнейшее безмолвие.

– Не нравится мне все это, – заметил Дилвиш, кладя руку на рукоять меча.

– Я об этом говорил два часа назад, – хмыкнул Блэк.

– Нападут – сражайтесь, но не раньше, – приказал Инеррен. – Нам ни к чему лишние проблемы.

– Думаешь, эти Ледяные Танцоры доставят нам неприятности? – не поверил темный эльф. – Да если растопить лед…

– Неплохо придумано, – кивнул Железный Конь. – Я займусь этим.

– Я сказал, пусть атакуют первыми!

– Что, ты такой принципиальный?

– Да. Мои принципы – это моя главная опора, – согласился чародей. – И то единственное, что у меня по-настоящему имеется.

Внезапно передние Ледяные Танцоры пригнулись, вытянув руки в стороны. Плащи их натянулись, спина оказалась почти плоской, и, таким образом, тело образовало некое подобие трамплина для прыжков. Следующие, рывком прибавив скорость, взлетели на эти «трамплины» и прыгнули вперед, целясь в пришельцев отточенными лезвиями коньков. В руках блеснули кривые кинжалы.

– Наконец-то! – оскалился Дриззт, извлекая из ножен две широкие сабли. Лезвие одной отливало мерцающей голубизной, вторая – чуть длиннее первой – казалось, была выкована изо льда.

Взмах, петля, поворот – и первый нападающий падает на лед, разрубленный на три части. Из ран вытекает не кровь, а полупрозрачная жидкость, тут же застывающая на морозе.