Пожиратели миров 4 - Кирико Кири

сядешь в машину, и мы поедем в больницу, чтобы исправить твою тупость, после чего сразу же поедем к Лорье где ты…

И он с шипением отдёрнул от дочери руку.

Внезапно прикасаться к ней стало невозможно, и даже Алианетта посторонилась сестры, от которой веяло жаром.

Катэрия смотрела на него с яростью и омерзением.

Аборт? Вот так просто обойтись с родной дочерью? Приедем, сделаем и отдадим, будто она какая-то вещь⁈

До последнего Катэрия сомневалась, стоит ли делать аборт или нет, но сейчас, после слов отца, будто она какая-то вещь без чувств, с которой можно против её воли и желания сделать что угодно, в ней взыгралась ярость. Ярость и уверенность — этого ребёнка она пронесёт за собой через огонь и воду. А если понадобится, и через собственную семью.

— Ты не коснёшься меня ни пальцем, — прошипела она, будто огненная кошка.

— Как ты…

— Встанешь на моём пути, отец, и я сожгу тебя дотла. Решил сделать мне аборт — попробуй испытать своё здоровье против меня.

— Ах ты…

Внезапно отец и дочь стали злейшими врагами. Он едва сдерживался. И тем не менее, чтобы избежать ещё большей беды, просто произнёс:

— Убирайся.

— С радостью, ­— выплюнула она и развернулась. Бросила взгляд через плечо, слабо улыбнувшись Алианетте, и быстрым шагом вышла с территории семьи Голд.

У неё не было ни запасных вещей, ни плана, но Катэрии казалось, что задержись она там ещё на несколько минут, и беды будет не миновать. Она даже не успела попрощаться нормально с сестрой. Однако и это не проблема, в конце концов, Катэрия не собиралась исчезать.

Но сказать было легче, чем сделать.

Едва оказавшись на улице, первая проблема, с которой она столкнулась — деньги. Как это не смешно, все её деньги уходили в общий бюджет семьи. Вот так просто, будто она кровью и потом не зарабатывала их. Раньше Катэрию это ни капельки не смущало — зачем ей деньги, когда семья в любой момент может ими обеспечить. А сейчас вдруг осознала свою ошибку, но поздно.

Катэрия сразу побежала в банк, чтобы создать свой отдельный счёт, но шансов вернуть уже полученные деньги не было. Надеяться на честность отца тоже не приходилось. Оставалось…

Оставалось не так уж и много доступных вариантов. Ей нужны деньги, а значит надо немного потрясти свои связи и в первую очередь всех, кто приложил к её положению руку и не только.

* * *

Будто мне было мало своей семьи, в которой слегли абсолютно все, так ещё и Катэрия внезапно прислала мне сообщение. Короткое и не очень вдохновляющее.

«Надо срочно встретиться. Вопрос жизни и смерти. Парк Солнечный, у фонтана».

— Ох блин…

Мало мне Барбинери, вдруг объявилась Катэрия. Я достаточно хорошо знаю эту девушку, чтобы сказать, что сообщение «надо срочно встретиться» из её уст значит, что встретиться действительно надо и желательно срочно.

А ещё пришло письмо от старосты, которая писала тоже «срочно». Но это были мелочи по сравнению с тем, что к нам позвонили некоторые малоизвестные люди, включая Крансельвадских, которые подали ноту протеста и требование что-то там возместить. И если про Крансельвадских я хотя бы слышал и мог представить, что они требуют возместить, то причём здесь другие…

Всё навалилось разом и не обещало разрешиться само собой.

Что делать?

— Лика! — теперь уже я был в роли Марианетты, которому надо раздавать приказы.

Служанка не заставила себя долго ждать, выскочив из-за двери.

— Да-да? — мило улыбнулась она, хлопая ресницами.

— Зови Герадия.

— Да!

Лика убежала и через пять минут вернулась с начальником охраны поместья. Я бы позвал сюда и Вакса, однако он караулил Марианетту с дочерью, которых мы положили в одной из комнат. Больше я никому не мог доверить их, так как любой в этом доме послушается если не Марианетту, то точно её дочь в первую очередь, а не меня. И желания бегать потом от Финисии по всему дому у меня не было.

Герадий кивнул мне.

— Лика, оставь нас, — Герадию я предложил занять стул перед собой. Тот послушно сел, окинув меня взглядом.

— Вам идёт этот стол.

Сейчас я сидел за столом Марианетты, и его слова, как понимаю, были не более, чем попыткой уколоть меня. Возможно, потому что именно меня он винит в случившемся. Но сейчас вопрос стоял в другом.

— Вы знаете, что такое нота протеста? — спросил я.

— Нота протеста?

— Да.

— Ну… да, знаю. Это претензия одного дома или семьи к другому дому или семьи. Но нередко это лишь способ найти причину объявить войну.

— Понятно… — и сразу продолжил. — Значит нам собираются объявить войну.

Герадий внимательно посмотрел на меня.

— Войну?

— Ноты протеста прислали несколько семей, включая Крансельвадских и дом Даркмод. Возможно, Даркомд повременят с нападением, так как будет суд, но остальные наверняка. Что скажете?

— Что скажу? — задумчиво откинулся Герадий на спинку стула, сложив перед собой домиком ладони. — Что ж… ну у нас пока есть время. После ноты протеста должен пройти месяц, чтобы другая сторона могла исправить ситуацию и найти возможность договориться. Что они просят?

— Технику. И часть территорий. По сути, вообще всё.

— Значит, у нас просто есть месяц, чтобы подготовиться.

— Нужно закупиться, — вздохнул я. — Как минимум, нам нужно несколько авиационных бомб.

— Собираетесь прикрепить под фюзеляжем корабля?

— Не знаю, но они нам точно пригодятся. И оружие, и патроны. Если хватит на это денег…

А они ресурс не вечный, может и не хватить.

— Я не могу сказать, сможем ли мы сразу вот так заказать или нет, но постараемся. Если будет война, то по-хорошему уже сейчас надо готовиться. Вытаскивать всё, что у нас есть, копать, делать пулемётные точки и что самое плохое — искать людей. Война семей — это война их гвардий, где одни одарённые. Чем сильнее одарённые и их больше, те сильнее личная гвардия. А у нас…

— А у нас её по сути-то то и нет, — закончил я за него.

— Есть, но… как я понял, вы, госпожа Барбинери, её дочь, и Вакс.

— А её дочь, она какой силой обладает? — заинтересовался я.

— Да вроде также, током, — пожал Герадий плечами.

— И всё?

— Ну… говорят, что у этой семьи было благословение