Бомба для Аль-Каиды - Андрей Анисимов

– Предполагаю, что он ездил на Украину. К сожалению, больше ничем помочь не смогу. Сын зашел ко мне вчера на пять минут, сообщил о том, что вернулся из поездки. Куда конкретно ездил, не сказал. Зачем тоже.

– А перед отъездом о чем-нибудь намекал?

– Я уже вам ответил. Он говорил со мной об Украине. Интересовался ее историей. Я по профессии историк, и он часто ко мне обращался за советом.

– Называл имена, фамилии?

– Мы обсуждали политических деятелей времен Кучмы. Его интересовали Ющенко, Янукович и Тимошенко. Не думаю, что вам это поможет.

– Тимошенко премьер-министр Украины, а вовсе не деятель времен Кучмы. – Поправил историка молчавший до этого третий посетитель в штатском.

– Сына интересовала Оранжевая революцию в Киеве, а это уже история…

Тот кивнул и снова замолчал, давая возможность следователю прокуратуры закончить со своими вопросами. Трутеев продолжил:

– Может быть, он вам что-либо передавал на хранение? Бумаги, деньги?

– Ничего, – буркнул Василий Дмитриевич. Почему он умолчал о конверте, перевязанном голубой тесемочкой, в этот момент и сам не понимал. Но сын просил передать конверт Теме, а не следователю. И это отец помнил. Следователь Трутеев оставил липкий квадратик розовой бумажки с телефоном, просил звонить, если отец вспомнит что-либо сообщить, и предложил вызвать скорую. Василий Дмитриевич отказался, и посетители удалились.

Он продолжал сидеть в кресле. Странные видения замелькали перед глазами старика. Он видел себя студентом. Вот он выходит на Манежную площадь. В Манеже тогда находился гараж Кремля. Огромный черный лимузин медленно выплывает из его ворот, огибает Манеж и удаляется в сторону Спасских ворот Кремля. Университет напротив символа российской империи. И он, украинский мальчик, каждый день смотрит на звезды башен, на стену, за которой работает первый секретарь ЦК Никита Сергеевич Хрущев. Тоже человек Украины, а правит всеми народами огромной страны. Кремль в сознании старика растворяется, и возникает совсем другой мираж. Он стоит на Арбате, перед парадным знаменитого родильного дома имени Грауэрмана и ждет Сашу. Она родила мальчика, и сейчас они оба появятся из этих дверей. И она выходит. Василий Дмитриевич принимает малыша из ее рук. Этот маленький человек плод их любви. Они втроем всегда будут вместе. Теперь вся жизнь молодого отца подчинена этому новому, чудом явившемуся на свет, существу. Вот он уже мальчик. Они вместе идут первый раз в первый класс. В руках Игорька букетик ноготков. Они желтые, как листья осени, как само солнышко.

«Все кончено. Теперь я совсем один на этом свете», – эта страшная по своей простоте мысль заполнила все его существо, вытеснив из сознания даже ужасную новость об очередном злодеянии аль-каидовцев. Она одна пока ясно и отчетливо сформировалась в его голове. Осознание и боль утраты придут позже. Он и вправду остался на этой земле один-одинешенек.

Киев. Дом правительства. Кабинет премьер-министра.

14 ноября 2010 года. Одиннадцать тридцать ночи.

Тимошенко поднялась с кресла, глаза ее сделались злыми:

– Эти твари должны сидеть в тюрьме. В такое время рвать страну на части могут только подонки. Пусть отвечают за свои поступки… – Она подошла к окну и молча уставилась на опустевшую площадь. Члены правительства продолжали сидеть за столом, пытаясь не смотреть друг на друга. Они уже три часа томились на совещании, каждому досталось по полной программе и, понимая, что их начальница сильно раздражена, надеялись, что она сейчас закруглится. Но надежды министров не оправдались. Юлия Владимировна вернулась в свое кресло:– Как у нас с продовольствием, Михайло Андреевич? Я сегодня видела огромные очереди у гастрономов. И это в столице! А в других городах?

– Что делать, война… – Ответил, не поднимая головы, заместитель премьера.

– Мы пока ни с кем не воюем.

– Пока… – Ухмыльнулся Михайло Андреевич: – Паники еще нет. Армию и внутренние войска кое-как кормим. Северо-восток получает продукты из России. С западом хуже. Поляки каждый день поднимают цены. Наш министр иностранных дел сейчас в Варшаве, но прогресса в переговорах нет. А на такие дотации у государственного банка не хватит валюты.

– Нам же Евросоюз выделил кредиты на закупку продовольствия?

– У них тоже проблемы. Вы же, Юлия Владимировна, знаете, во Франции дороги перекрыли активисты партии «Новый Восток». Транспорт стоит, аэропорты закрыты. В Лондоне объявлена тотальная мобилизация. Но это привело к полному хаосу. Среди новобранцев полно мусульман. Опять саботаж и диверсии уже на самих военных объектах. Немцы пытаются нам помочь, но у них волнения турецких рабочих. Во всей Европе каждый день гремят взрывы. Только за сегодняшний день смертники «Аль-Каиды» подорвали восемь тысяч человек. А недавним членам Евросоюза, вроде чехов и венгров, самим бы с голоду не умереть…

– А что наши фермеры? Урожай же они собрали приличный.

– Фермеры жмутся. На селе не лыком шиты, соображают, что цены на хлеб каждый день растут. Если им предложить в бартер горючее, можно переломить ситуацию.

– С чего начинали, к тому и приехали. Хорошо, я подумаю. Все свободны. Дыбенко попрошу задержаться.

Уговаривать высоких чиновников не пришлось. Министр обороны тоже было поднялся но, услышав свою фамилию, тяжело вздохнул и опустился в кресло. Тимошенко выждала, пока члены правительства покинут кабинет, подошла к нему и посмотрела прямо в глаза:

– Скажите, Никола Вениаминович, почему делегация Пентагона вылетела в Вашингтон, так и не встретившись со мной?

Министр не сразу нашелся:

– Не знаю, Юлия Владимировна. Наверное, они удовлетворились переговорами с президентом.

– Как это прикажете понимать? В Киев приезжают руководящие деятели из Пентагона и не находят времени объяснить премьер-министру цель своего визита?! У нас уже давно не президентская республика.

– Юлия Владимировна, я затрудняюсь ответить на ваш вопрос. – Пытаясь не отводить взгляда, тихо сообщил министр обороны.

– Хорошо, вы были на переговорах, доложите, о чем шла речь?

– Ничего конкретного. Это был скорее визит вежливости… Президент принимал их на даче. Шашлыки, банька. Отдохнули и уехали.

Премьер-министр редко повышала голос, но сейчас не выдержала:

– Вы меня за дурочку держите!? Америка воюет с половиной земного шара, и высокие генералы летят через океан, чтобы пожать руку президенту Украины и полопать шашлыков?

Дыбенко взгляд все же отвел:

– Американские генералы тоже люди. Им хочется расслабиться и отдохнуть от войны.

– И даже не догадываетесь, по какой причине они обошли премьер-министра вниманием?

– Если честно, думаю, потому, что вы отказались посылать наших солдат на Восток…

– А вы не понимаете, почему я это сделала?

– Не очень. Союзники на нас обижены.

– Союзники воюют, и что творится у них дома? Вы же слышали слова моего помощника!

– Но у нас нет такого количества эмигрантов из стран мусульманского мира….

– Допустим. Но как может Украина в данный момент вступить в войну? Вы готовы выставить боеспособную армию, оплатить расходы на ее экспедицию и при этом защитить людей здесь, дома, обеспечив теплом, светом и продовольствием?

– Думаю, сейчас это невозможно….

– Значит, я должна послать наших мальчишек на верную смерть и еще морить их голодом? Что вы молчите?

– Я не нахожу, что вам ответить… – Министр обороны прекрасно знал, зачем прилетали генералы. Они действительно откушали и выпили на даче президента, а потом час катались на лошадях по парку в узкой компании с министром обороны. Но об этом Никола Вениаминович рассказывать не собирался.

– Идите, Дыбенко. Мне кажется, я зря поддержала вашу кандидатуру.

Министр обороны с покрасневшим лицом поспешил удалиться. Тимошенко вернулась в свое кресло и посмотрела на часы. Стрелки показывали начало первого. В кабинет заглянула секретарша:

– Юля, хотите кофе?

– Я, Надя, горилки хочу. Да нельзя. – Зло сообщила премьер-министр, но вдруг улыбнулась и, по-домашнему потянувшись, добавила: – Прости, Надюшка, эти козлы меня сегодня доконали. За каждым надо как за ребенком ходить. Ладно, хватит об этом. Кажется, на сегодня рабочий день можно заканчивать. Вызови машину к подъезду.

– Внизу Сергей Павлович Снегирь дожидается. Он хочет вас сам домой отвезти.

– Давно?

– Что давно? – Не поняла секретарша.

– Дожидается давно, спрашиваю?

– С одиннадцати часов.

– Бедный Сережа. Ладно, сейчас спускаюсь. Охрану отпусти. С ним я никого не боюсь… Господи, как мало верных настоящих друзей рядом.

– Да, Сергей Павлович за вас всегда переживает.

– Небось, сплетники мне его в очередные любовники приписали?

Секретарша смутилась:

– Сама не слышала. Но при мне такое о вас и не скажут…