Страна Арманьяк. Фаворит - Александр Башибузук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понятно. Сам понимаешь, без дела мы не останемся.
– Угум…
– Послезавтра отбываем.
– Значит, отбудем, сир… – Логан беспечно отмахнулся костью.
– Почему не спрашиваешь, куда и зачем?.. – Я налил себе немного вина в бокал.
– Сир… – Логан укоризненно на меня посмотрел. – Надо будет – расскажете. А так – чего гадать? Известное дело, опять ввяжемся в драку, наделаем пакостей Пауку, порубим кого-нить, сами шишек заработаем, покроем себя славой и на золотишко разживемся. Все как всегда.
– Ты же вроде как по Бруле соскучился… – едва не рассмеялся я.
– Подождет оная Бруля! – строго заявил Логан и прихлопнул лапищей по столешнице. – Муж не груши хреном околачивает, а славу для рода и семьи зарабатывает. Правильно, монсьор?
– Правильно. Значит, доедай и вали домой. Готовьтесь. С собой возьмем всех наших.
– А вы?
– А я пока здесь. Завтра под утро вернусь.
Тук недоуменно крутнул головой вокруг.
– Так это ваши покои? У-у-ух… – озадаченно протянул он. – Я правильно все понимаю?
– Что ты понимаешь?
– Ну-у… вы… это… – Он вдруг сорвался с места, поднял валявшийся возле кровати женский платочек и ткнул пальцем в вышитую на нем монограмму.
– А это уже не твое дело… – буркнул я в ответ и поклялся посадить на кол всех слуг. Всех до единого. Ей-ей, запорю сволочей.
– Сир! – Логан почтительно поклонился мне. – Я всегда верил в вашу счастливую звезду! И знал, что вы…
– Заткнись! – Я погрозил ему кулаком. – И вали.
– Сир, если надо будет, я откушу себе язык! – торжественно заявил юнкер ван Брескенс и, скорчив жалобную мину, попросил: – А можно я доем? И допью…
– Можно, можно…
Пока он ел, я размышлял над смыслом своей жизни. И в который раз убеждался, что меня все устраивает. Да, согласен, порой страшно. Особенно страшно оплакивать друзей и соратников, да и самому ходить по лезвию бритвы – сомнительное удовольствие. Но, черт возьми, я просто наслаждаюсь такой жизнью. И вообще, давно понял, что попал в свое время, а в двадцать первом веке был лишним. Ну… не совсем, конечно, лишним, но здесь мне больше нравится. Гораздо. И ничего менять я не собираюсь, все устраивает. На этом и остановимся.
Выпроводив Логана, занялся своими прямыми обязанностями оберкамергера двора вдовствующей герцогини. Устроил смотр, отодрал в хвост и гриву стражников, провел небольшие учения, а потом еще раз образцово-показательно отодрал. Для порядка. А затем обошел укрепления, изыскал недостатки и пообещал коменданту, что распну его лично, если в течение месяца не подправят машикули, не вычистят ров и не отремонтируют лафеты на двух крепостных рибодекинах.
После чего неожиданно оказался в будуаре Мегги, с томиком «Декамерона» Боккаччо в руках. Герцогиня и дамы из ее свиты занимались рукоделием, а ваш покорный слуга услаждал их слух похождениями развратных обитателей Апеннинского полуострова. Даже весело получилось: к концу чтений мы все немного расшалились и устроили театрализованное представление по мотивам произведения. Конечно, в рамках средневековых приличий. Хотя нет, все же чуть-чуть выходя из оных. Дамы – они особы такие… увлекающиеся. Даже в пятнадцатом веке.
Вечер продолжился конной прогулкой, а закончился ужином в моих покоях, спонтанно прервавшимся внезапной страстью.
– Вы неимоверный развратник, граф… – лукаво шептала мне на ухо Мергерит. – О-о-о! А я не верила слухам о вас…
– И что же обо мне говорили, моя роза? – Я провел пальцем по вздрагивающей от прикосновений груди Мегги. – Уж очень хочется знать. Уж не…
– Жа-а-ан! Так нельзя!!!
– Можно! – Я рывком перевернул герцогиню на живот. – Даже нужно!
– Да-да, про это тоже говорили, но ты не останавливайся… А-а-а…
А через мгновение я уже был готов истребить всех в слуг в замке, вместе с камеристками и статс-дамами заодно. Твою же кобылу в дышло, это уже становится традицией… Вы уже догадались? Да, на самом интересном месте раздался деликатный стук в дверь, после чего мне сообщили, что прибыл гонец от кардинала и привез срочное письмо. В котором его высокопреосвященство кардинал де Бургонь писал, что мне необходимо немедленно выдвигаться, ибо… М-мать!!!
Ну и выдвинулся, куда денешься; правда, прощание с Марго несколько затянулось…
Глава 4
– Я сама… – Земфира строго зыркнула на пажей и ловко принялась зашнуровывать юшман.
Луиджи и Пьетро в нерешительности помялись на пороге и, не услышав от меня иного приказа, угрюмо бурча, вышли из комнаты.
Я промолчал, хотя экипировать господина в доспехи – их прямая обязанность и даже привилегия. За которую они готовы сражаться с любым, не щадя себя. Но не в случае с Земфирой – ее братья немного побаиваются, к тому же прекрасно знают, как относится господин к сирийке.
– Мой господин, я приготовила вам в дорогу лепешки и бастурму… – печально шепнула девушка.
– Ты печалишься, моя ласточка? – Я взял в ладони лицо девушки и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Вы уезжаете, и ваша недостойная рабыня…
– Опять за свое… – Я притворно тяжело вздохнул. – Я так понял, ты это специально, чтобы позлить меня?
А сам внутренне улыбнулся, так как предсказал эту сцену еще пару часов назад и даже знаю, чем она закончится.
– Вы разлюбили меня, господин! – со слезой в голосе заявила Земфира. – Почему вы не берете меня с собой? Неужели вы… вы…
М-да… в этом она вся. Девушку я нашел замурованной заживо в подземельях аббатства Сент-Жюстин во время Лотарингской кампании. Тогда еще не было известно, за что ее так жестоко покарали церковники, да я особенно и не разбирался, просто освободил девчонку, и все. Думал, не выживет, но она выкарабкалась. Спасла сирийку цыганка Лилит, знахарка, а одновременно с ней выходила и меня после того, как вашего покорного слугу отравили. Но об этой истории я уже рассказывал. Как позже выяснилось, Земфира оказалась христианкой, причем не новообращенной, а из древнейшей восточной конфессии маронитов, и дочерью очень богатого купца из Алеппо. Каким образом она попала в европейский монастырь, долгое время оставалось неизвестным. Она скрывала эту историю, а я не спешил допытываться, но в итоге стало ясным, что ее обманным путем похитил португальский дворянин, а когда не добился от девушки взаимности, попросту сдал в монастырь. Ежели доведется нам встретиться, Луиш Нуньес ответит за это, но надо отметить, поступил он более чем гуманно, ведь мог попросту изнасиловать и продать пленницу в бордель. Но это уже не важно: совершенно неожиданно для себя я всем сердцем полюбил строптивую сирийку. В свое время я послал весточку ее родителям и пообещал вернуть домой, а теперь… даже не знаю.
– Господин, – печально и решительно произнесла она, – думаю, вам стоит продать меня…
– Продать, говоришь?
– Да! Нелюбимых наложниц всегда продают! – почти выкрикнула девушка.
В который раз я невольно залюбовался сирийкой. Когда мы ее нашли, Земфира была больше похожа на замученного воробушка, а сейчас…
Всегда удивляюсь, каким удивительным образом в ней сочетаются европейская и восточная красота. Смолисто-черные вьющиеся волосы и белоснежная, без малейшего намека на смуглость, кожа. Огромные миндалевидные жгучие глаза, и лицо с абсолютно славянскими чертами. А вот характер, скорее всего, как у тигрицы…
– И долго ты будешь возиться? – В комнате появилась Лилит. – Твои побрякушки я за тебя собирать буду?
Земфира в растерянности оглянулась на цыганку.
– Да-да, тебе говорю… – заявила Лилит, притворно строго смотря на сирийку. – Господин нас долго ждать не будет. И учти, едем верхом, так что обрядись соответствующим образом, а наряды твои придут с обозом.
– Жан!!! – счастливо воскликнула девушка и бросилась мне на грудь. – Так ты берешь меня?
Молча развернул ее к двери и придал ускорение, слегка прихлопнув по попке. Оставлять сирийку в Генте, в опасной близости к Мегги, было бы не совсем разумно. Герцогиня в первую очередь – влюбленная женщина, она может в порыве ревности попросту приказать устранить соперницу. Поэтому я решил перебазировать Лилит и Земфиру в свою усадьбу в Антверпене, благо и там надо потихоньку обживаться.
– Несносный злюка! – Земфира погрозила мне кулачком и пулей вылетела из комнаты.
– Это точно, злюка… – пробурчала Лилит. – Издеваешься над девчонкой. Стой, стой, не шевелись. Я помогу тебе.
– Даи, я до сих пор не уверен, что поступаю правильно, взяв вас собой. Мне через двое суток надо уже быть в Антверпене, поэтому никакого комфортного путешествия не ожидайте.
– Сынок, сынок… – укоризненно покачала головой цыганка. – Не так уж я стара, как ты думаешь. Но уже сидела в седле, когда ты еще не родился. А девчонка вообще разъезжает, как дикий турок. Так что не беспокойся. На нас можешь даже не оглядываться.
– Угу…
