Шестая блондинка - Джессика Симон

— И впредь не собираюсь, — усмехнувшись, шепнул Ник Линдси, прежде чем снова повернуться к кровати. — Да, Луиза. А теперь посмотри внимательнее. Перед тобой женщина, которая пробуждается от сна. Цветок, который вот-вот начнет распускаться. Согласись же, она — само совершенство!

— М-м-м…

Голос Ника Фарадея зазвенел от волнения.

— Неужели ты не чувствуешь этого… шарма?! Так поверь мне!

— Да… попробовать можно. Но не торопи меня. Я должна быть уверена, что ты, глядя на эту девушку, не поддаешься наплыву личных чувств.

— Чепуха! Ты придумываешь несуществующие проблемы.

— В самом деле, Ник? — Взглянув на Линдси, Луиза Дельмар добавила: — Вы, наверное, считаете разговор о вас в вашем присутствии бестактным. Присядьте на край кровати. Так уже лучше, — добавила она, когда Линдси села. — Теперь у меня тоже небольшой прием. — Она указала пальцами, унизанными кольцами, на столик, где стояли тарелки с едой и шампанское. — Принеси Линдси бокал, — повелительно произнесла она, обращаясь к Нику Фарадею, — а я пока попробую ей все объяснить. Но прежде я должна обратиться к вам с двумя просьбами, Линдси. Видите ли, вещи, о которых я расскажу, могут показаться вам малозначительными, но для наших конкурентов эти сведения представляют большую ценность. Поэтому все, что вы здесь услышите, должно остаться между нами, иначе и наша работа, на которую ушел не один месяц, и связанные с ней расходы пойдут прахом. Вы можете мне это обещать?

— Да, мадам.

— Хорошо. Второе, о чем я вас прошу… нет, не прошу, а требую… — это быть со мной абсолютно честной. Это вы тоже обещаете?

— Как раз это проще всего. Излишняя честность — один из моих главных недостатков.

— Да, это может быть недостатком, — насмешливо заметила Луиза.

Вернулся Ник с бокалом и, наполнив его, придвинул столик с закусками.

Линдси, ошарашенной свалившимися на нее приключениями, вовсе не хотелось есть, но Луиза заявила, что она непременно должна все попробовать. А как подозревала девушка, никто, включая и самого Ника Фарадея, не осмеливался перечить этой очаровательной старой даме. Она отпила глоток шампанского, и допрос начался.

Сначала Луиза Дельмар задавала вопросы, обычные при приеме на работу. Где она живет? Что ее интересует? Готова ли она к поездкам? Линдси отвечала машинально, как во сне, повинуясь повелительному голосу Луизы.

— У вас есть близкий человек, дитя мое? Говоря так, я имею в виду любовника. — От неожиданности оцепенение Линдси как рукой сняло, щеки ее порозовели. Луиза пояснила: — Я употребляю слово «любовник» в том смысле, какой в него вкладывали в мое время. Есть у вас друг?

— Нет.

— Сколько вам лет?

— Двадцать два.

Все предыдущие ответы Линдси воспринимались довольно благосклонно, но этот был встречен хмурым взглядом.

— Это никуда не годится! — Она метнула сердитый взгляд за спину Линдси, где стоял Ник Фарадей. — В мое время это было приемлемо! А сегодня и семнадцать лет смотрелись бы подозрительно, но мы же сошлись на девятнадцати, Ник, причем это должна быть наивная девятнадцатилетняя девушка.

— Это ты так сказала, а я позволил себе не согласиться, — возразил Ник. — Дерганый подросток нам бы тоже не подошел. Нет, нужна девушка, уже достигшая некоторой уравновешенности и спокойствия духа. Хотя, признаться, я и сам думал, что она моложе. Она показалась мне маленькой девочкой, играющей во взрослую женщину. — При этом Ник мрачно посмотрел на Линдси, словно она была виновата в том, что родители не потерпели еще годика три, прежде чем произвести ее на свет. Ее разобрал смех, когда мелькнула мысль: а не попросить ли у них прощения за спешку родителей. — Впрочем, это не имеет значения, — отрывисто произнес Ник Фарадей. — Говорю тебе, она то, что нужно.

— Не выставляй себя на посмешище! — воскликнула Луиза Дельмар. В глазах у нее блестели лукавые огоньки, когда она добавила: — Наверное, я кажусь тебе немощной, беспамятной старухой, но есть вещи, которые я помню, в отличие от иных молодых. Возможно, ты и впрямь искренне заблуждаешься на ее счет…

— Ты не немощная, ты коварная старуха, а твои сетования на память — не более чем способ привлечь к себе внимание! Говорю тебе, я знаю! У мужчин в этом смысле глаз наметан.

— Чушь собачья! Чтобы обмануть мужчину, особенно в том, что касается возраста и наивности, женщине достаточно лишь немного напрячь свой ум. Вы со мной согласны, Линдси?

— Не знаю, — ответила Линдси, не осмеливаясь возразить.

— Это не ответ, — резко сказала Луиза Дельмар. — Извините, Линдси, мне придется задать вопрос в лоб, но ничего не поделаешь. Вы девственница?

Линдси вспыхнула. Все бы ничего, если бы не высокомерное, ухмыляющееся лицо Ника Фарадея, который, явно забавляясь, уставился на нее. Она всей душой желала оказаться за миллион миль отсюда!

— Вы хотите, чтобы я повторила вопрос? — осведомилась Луиза, делая вид, что не замечает смятения, охватившего девушку.

— Нет, мадам, — прошептала Линдси.

— Значит, вы не девственница?

— Нет, не надо повторять вопрос.

— Стало быть, вы девственница?

— Да, мадам.

— Что же вы сразу не сказали? К чему было столько времени ходить вокруг да около? Что касается тебя, Ник, то твоя усмешка выглядит глупо. Я верю девушке. Она говорит правду, хотя ей это и сложно.

— И что?

— Мне повторить сотни раз говоренное? Пробуждающаяся женщина… молоденькая девушка в белом платье, которая только начинает осознавать свою силу, всю меру своей привлекательности, робкая и застенчивая, боящаяся сделать первый шаг… Она не несется вперед сломя голову! А теперь марш отсюда и прихвати ее с собой. Ты просто глуп. Мое терпение иссякло.

— Полегче, Луиза, врач сказал, что тебе вредно волноваться.

— Я не могу оставаться спокойной, зная, что единственный человек, который, как я надеялась, облегчит лежащее на мне бремя забот, оказался болваном.

— Луиза, — мягко упрекнул ее Ник.

Она недовольно фыркнула.

— Марш отсюда!

Линдси уже встала с кровати и была готова по первому знаку броситься вон из комнаты.

— Приходите еще, дитя мое, — сказала ей Луиза Дельмар тоном королевы, назначающей аудиенцию. — Несмотря на происшедшее, я нахожу вас очаровательной. Я не настолько мелочна, чтобы ставить вам в упрек ваши естественные женские слабости. Я хорошо помню себя в двадцать два года. И вообще, прошлое видится мне отчетливее, чем события вчерашнего дня. Вы не вписываетесь в наш проект, но я буду рада встретиться с вами вновь. Так что приходите.

— Спасибо, мадам, — потупившись, ответила Линдси.