В поисках равновесия. Великобритания и «балканский лабиринт», 1903–1914 гг. - Ольга Игоревна Агансон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особых слов заслуживает масштабный издательский проект «Британские документы по международным делам», осуществленный ассоциацией американских университетов. Это многотомная публикация, разбитая по сериям (странам и регионам) и хронологии, включает в себя репринтное воспроизведение части конфиденциальной переписки Форин Оффис. Автором были задействованы тома из серии А (Россия)[55] и В (Ближний и Средний Восток) за период до 1914 г.[56]
Британия проводила свой внешнеполитический курс не в вакууме, а в конкретном регионе, в котором поразительную дипломатическую и политическую активность развили местные игроки и который представлял немалый, а подчас и жизненно важный интерес для других великих держав. Поэтому в ходе исследования мы были вынуждены неоднократно обращаться к опубликованным дипломатическим документам других великих держав и балканских государств, чтобы выявить мотивы их поведения и понять, как они коррелировали с задачами британской политики в регионе.
В ходе написания работы автором использовалась советская публикация «Международные отношения в эпоху империализма»[57] и изданные в Титограде (Подгорице) документы из АВПРИ (тогда АВ ПР), освещающие события Боснийского кризиса 1908–1909 гг.[58]
Определенного внимания заслуживают сборники документов из государственных архивов Австрии. Прежде всего надо назвать официальную австрийскую публикацию «Внешняя политика Австро-Венгрии от Боснийского кризиса 1908 г. до начала войны в 1914 г.»[59]Любопытные сведения содержатся в австро-венгерских документах, изданных Македонской академией наук и искусств в Скопье[60] и Историческим институтом Сербской академии науки и искусств в Белграде (САНУ)[61]. Эти источники позволили нам оценить ситуацию на Балканах с позиций политики Дунайской монархии – одного из ключевых игроков в регионе.
Для более полного анализа роли балканского фактора во взаимоотношениях великих держав автором привлекались дипломатические документы Германии[62] и Франции[63], издававшиеся по распоряжению министерств иностранных дел соответствующих государств. Кроме того, нами были задействованы официальные французские публикации, освещающие македонский вопрос[64] и события Балканских войн[65].
Поскольку одним из параметров кризиса балканской подсистемы являлось стремление местных акторов разрушить существовавший региональный порядок, то в работе невозможно было обойтись без использования дипломатических документов балканских государств – Болгарии и Сербии. Во-первых, следует упомянуть секретные документы из личного архива князя (с 1908 г. царя) Фердинанда Кобургского[66]. В них запечатлена внутри– и внешнеполитическая подоплека провозглашения независимости Болгарии. Во-вторых, речь идет о фундаментальной публикации Отделения исторических наук САНУ: «Документы по внешней политике королевства Сербии»[67]. Издание этой серии, начатое еще в 1980-х гг., было практически прекращено в 1990-х гг., однако в 2000-х гг. выпуск дипломатических документов, хранящихся в Архиве Югославии, был вновь продолжен. В некоторых случаях автор обращался к материалам из сборника «Внешняя политика Сербии, 1903–1914», составленного М. Богичевичем, бывшим посланником королевства в Германии[68]. Однако, как подчеркивает известный отечественный сербист Ю.А. Писарев, необходимо критически подходить к использованию данной публикации, поскольку она составлена из похищенных во время Первой мировой войны сербских архивных документов, которые были «тенденциозно препарированы, переведены с приблизительной точностью, произвольно датированы и снабжены как купюрами, так и авторскими дополнениями»[69].
Нельзя не отметить разную интерпретацию одних и тех же событий в «европейских» и балканских документах. Зачастую болгарские и сербские политические деятели воспринимали слова западных дипломатов в выгодном для себя свете или же адаптировали вырванные из контекста фразы в соответствии с внешнеполитическими установками своих правительств. Естественно, это вносило некоторую неопределенность и путаницу в международные отношения в регионе.
Новые штрихи исследованию, на наш взгляд, придает введение в научный оборот дипломатических документов Османской империи. Нами использовались сборники документов, относящихся к событиям Боснийского кризиса[70], провозглашения независимости Болгарии[71]и Балканских войн[72]. Эти тома являются частью масштабного проекта
по публикации материалов министерства иностранных дел Османской империи, инкорпорированных в центральный Оттоманский архив в Стамбуле. Документы представляют собой политическую корреспонденцию между внешнеполитическим ведомством Турции и османскими миссиями за границей. Рабочим языком османской дипломатической службы, как правило, был французский. Многие османские дипломаты, аккредитованные при европейских правительствах, принадлежали к христианским общинам империи.
Особый интерес представляют собранные в отдельный сборник донесения Александра Мавройени-бея, турецкого посла в Вене в 1911–1912 гг. Мавройени, принадлежавший к старинной фанариотской семье, был последним христианином, занимавшим пост посла Османской империи за границей[73]. Донесения Мавройени в Константинополь отличает концептуальное осмысление сложившейся к тому моменту расстановки сил в Европе и на Балканах.
Ценность турецких дипломатических документов как источника состоит в том, что они позволяют взглянуть на Османскую империю не как на «жертву» европейского империализма или страну, находившуюся в процессе полураспада, от которой ее балканские соседи только и жаждали оторвать «лакомый кусочек», а как на государство, пусть и сильно ослабленное, но не намеренное отказываться от защиты своей территориальной целостности. Именно этой целью, как видно из документов, руководствовалась Порта, вырабатывая свой внешнеполитический курс.
Следующий класс источников, который позволяет составить более нюансированное представление о процессе выработки балканской политики, – дебаты в британском парламенте[74]. В политической жизни Великобритании парламент играл огромную роль, однако его отношения с Форин Оффис были далеко не безоблачными. С одной стороны, члены парламента большую часть времени уделяли обсуждению внутриполитических сюжетов, с другой – функционеры Форин Оффис были убеждены в том, что внешняя политика страны – это исключительно сфера ответственности профессиональных дипломатов[75]. Тем не менее в начале XX в., особенно в период пребывания на посту статс-секретаря по иностранным делам Лэнсдауна, балканские «темы» и, в первую очередь македонский вопрос, не раз становились предметом продолжительных дискуссий как в палате лордов, так и палате общин. Подавляющее число выступлений по проблемам региона принадлежало представителям радикального крыла Либеральной партии, которыми была сформирована «группа давления» – Балканский комитет. Что касается Грея, то он скептически относился как к инициативам Балканского комитета, так и к вмешательству общественности в вопросы дипломатии в целом[76]. В парламенте же главу Форин Оффис упрекали за то, что «Синие книги» (официальная подборка дипломатической корреспонденции) издавались крайне нерегулярно: в период с апреля 1908 по декабрь 1911 гг. не вышло ни одной
