Сердце дикарки - Кэрол Финч

Полный презрения и ненависти ответ пронесся в ее голове. Но прежде чем ей удалось выразить свою мысль словами, Алекса обнаружила, что крепкие, твердые бедра Кина с силой прижались к ней. Буря ощущений затопила ее, сердце подпрыгнуло, метнулось к горлу, хоть она и продолжала безуспешно твердить себе, что презирает этого человека. Только сейчас начала она понимать, почему женщин тянуло, будто магнитом, к этому дьяволу-мошеннику. Казалось, просто невозможно сопротивляться ему. Кин Родон был настоящим мастером обольщения; он фактически довел его до совершенства и превратил в искусство. Хотя Алекса и презирала и его самого, и его бессердечное отношение к поселенцам, но отрицать физическую привлекательность Родона было невозможно.

Будучи по натуре бунтаркой, хоть ей частенько и приходилось склоняться перед волей отца, она твердо намеревалась не уступать сладострастным желаниям Кина. Она оторвала свои губы от его рта, ее дымчато-серые глаза напоминали зарождающиеся грозовые тучи.

– Может, вам и удается заманивать других женщин в свои сети для удовлетворения ваших ненасытных аппетитов, мистер Родон, но я не такая, как они, – решительно заявила она. – Вы высокомерны и эгоистичны, а это качества, которые я больше всего презираю в мужчинах. Я бы предпочла попытать счастья с гадюкой или гремучкой, чем вытерпеть еще один из ваших поцелуев.

В его взгляде мелькало удивление, смешанное с весельем, когда он продолжал внимательно оглядывать ее аппетитную фигурку, чтобы не упустить ни малейшей детали. У него было немало женщин, но до сих пор еще ни одна не отвергла его домогательства. Большинство отвечали, стоило ему только бросить заинтересованный взгляд в их сторону, и ни одна не спешила покинуть его объятия. До настоящего момента у него сложилось впечатление, что женщины и правда более слабый пол, но столкновение с Алексой Карвер заставило задуматься, не встретил ли он исключение из общего правила. Она оказалась упрямой, своевольной, вызывающей. Кин почувствовал, как колотилось ее сердце вблизи его груди, ощутил, как губы розовыми лепестками таяли под его поцелуями; и все же ей хватило выдержки не уступить своим желаниям. Он знал, что девушка наслаждалась его прикосновениями и все же не поддалась тем удовольствиям, что он мог предложить ей. Еще одна мысль мелькнула в его голове, и Родон слегка нахмурился. Он вспомнил, почему она приехала к нему.

– А если я соглашусь провести вашу семью через дикие территории к плодородной долине реки Осейдж, вы примете мои поцелуи без возражений, Алекса? – спросил он прямо в лоб.

Она вскинула подбородок, глаза встретили его испытующий взгляд.

– Вам заплатят за услуги наличными! – вспыхнула она. Он вскинул бровь.

– А если я соглашусь сопровождать ваше семейство только в обмен на право вкусить ваших прелестей и откажусь от любой другой оплаты? – допытывался он, поменявшись с ней ролями. Теперь уже Родон сам использовал свои услуги как наживку. Как пытался сделать ее отец, когда послал к нему Алексу.

Алекса задохнулась от негодования. Он не осмелится торговаться, используя ее в качестве оплаты… Хам! Расс был абсолютно прав в отношении Кина Родона. У этого человека нет ни капли порядочности.

– Вы бы так сделали только ради того, чтобы разозлить меня, правда? – Ее глаза сверкали, как расплавленное серебро, обливая его презрением.

Похотливая улыбка заиграла на его губах.

– Должен признаться, я немного забавлялся мыслью, как уложить вас рядом, не прибегая к физической силе, – насмешливо заявил он.

Он казался настолько самодовольным, что у Алексы зачесались ногти. Соскрести это выражение с его лица! О… его язвительные шуточки жгли ее как каленым железом. Она неистово искала способ отплатить ему.

– Я скорее попытаю счастья с осейджами, чем заключу сделку с дьяволом. – Ее серые глаза превратились в узкие щелочки. – Ибо вы и есть сам дьявол, Кин Родон. Я никогда не соглашусь на такое предложение, никогда! – Она перешла на крик.

Кин только хмыкнул в ответ на ее реакцию. Оскорбления отскочили от толстой шкуры, не оставив на ней и следа.

– Полагаю, вы предпочтете стать скво одного из осейджей, чем провести несколько ночей со мной. Потому что это будет один из двух вариантов, когда индейцы захватят вас в плен. Второй – потеря вашего прелестного скальпа. – Он провел пальцами по ее сияющим черным волосам. – Будет очень жаль, если вы потеряете такую роскошную гриву.

– Отпустите меня! – Алекса извивалась, пытаясь освободиться. Она не желала выслушивать предсказания ее судьбы, тем более что ни одна из возможностей не казалась привлекательной.

– Свобода в обмен на поцелуй, – дразнил Родон, притягивая девушку еще ближе к себе.

Алекса собрала всю силу воли. Она собиралась доказать Кину, что у него нет над ней магической власти. Родон мог сколько угодно считать, что все женщины готовы уступить его чарам, но в отношении ее он ошибся. Ее он не привлекает нисколько!

Ее глаза метали раскаленные искры, когда он наклонился к ней. Лучше она умрет, чем уступит этому неистовому чувству. Его ласки были пыткой, настоящей пыткой. «Не отвечай ему!» – повторяла она себе снова и снова.

Кин обхватил ее напряженное, неуступчивое тело обеими руками, заставив ее ощутить его твердые мужественные очертания. Его губы запорхали у ее век, легко прикоснулись к щеке. И вот они слегка дотронулись до ее губ, Алекса непроизвольно опустила длинные ресницы и, увы, слишком поздно поняла, что сдалась. Когда его язык прикоснулся к ее губам, легко раздвинул их и обследовал ее нежный рот, Алексе показалось, что ее колотящееся сердце вот-вот разорвется. Целый поток чувств окатил ее, смыв еще одну баррикаду сопротивления. Мужское дыхание смешалось с ее дыханием, и у нее захватило дух.

Когда же его губы покинули ее рот, девушка вздохнула и попыталась перестроить свои оборонительные редуты. А Кин нежно покусывал мочку уха и покрывал шею мелкими дразнящими поцелуями. Рука его будто случайно начала поглаживать ее бедра, и Алекса поняла, что проиграла и эту стычку. Его ласки разожгли неистовое пламя где-то глубоко внутри и разослали по всем венам.

А Кин продолжал ломать ее заградительные сооружения, положив руку сначала на талию, потом поднявшись выше. Он атаковал ее с разных направлений, опустошив, сломав не только ее способность к сопротивлению, но и саму волю. Чувства вкуса и обоняния пали, как поверженные враги, а сладость поцелуев внушила еще больший голод, который можно было утолить лишь новыми поцелуями. Вожделение угрожало поглотить ее целиком, без остатка.

«Это невозможно!» – пыталась сказать себе Алекса, ее руки сами поднялись к плечам Кина, чтобы прижать его теснее. И все же они были именно там, играя с угольно-черными волосами. Он начал целовать ее сильнее, прижал ее бедра к своим, и внутри ее будто разжалась пружина.