Солдаты России - Родион Малиновский

Мороз заковал Буг в прочный ледяной панцирь. Возчики возили лед, выпиленный пилами на реке, в ледник. Когда лед сгружали и спускали по желобам в глубокий подвал, он искрился и отливал синевой на солнце. По возвращении из школы Ванюша все время вертелся среди возчиков, помогал им в работе: кому лошадь подержит за вожжи, с кем на реку съездит. В общем, был он свой среди крестьян, и они даже вроде любили его.

Вообще Ванюша старался быть ближе к мужчинам, любил подражать им, ведь у него не было отца. Не любил он только молодого лакея Сережку, который каждое утро приносил начищенные ботинки для Варвары Николаевны. Он их чистил не столько по ее просьбе, сколько по собственной инициативе и долго-долго задерживался, следил за каждым ее движением, когда она была дома. А она в это время что-нибудь делала и не обращала на него внимания, словно не замечала его.

Сергей — худой, высокий. Он всегда чисто и аккуратно одет в лакейскую черную пару. Бледное лицо с тонкими чертами и гладко зачесанные назад темные волосы делали его облик приятным и даже красивым, но вот резко выступавший кадык портил все дело, и Ванюша из-за этого кадыка терпеть не мог Сергея, хотя тот старался ему понравиться. Через Ванюшу Сергей пытался найти ключ к сердцу Варвары Николаевны, в которую он был без памяти влюблен.

Иногда Варвара Николаевна долго сидела, склонившись над учетными книгами. Свет от лампы падал на ее лицо, на порозовевшие щеки, на густые черные волосы, и она в эти минуты была особенно привлекательна. И Сергей в это время страстными, почти безумными глазами смотрел на нее, хотя она была старше его на целых десять лет.

Для Сергея было мучением, когда на январские каникулы опять приехал Николай Иванович и подолгу сидел в ее комнате — Ванюша в это время болел корью, и Варвара Николаевна не оставляла его одного.

Сергей понимал, что Николай Иванович и Варвара Николаевна вполне подходили друг другу по возрасту, по характеру, да и по внешности, Ванюшка, этот противный мальчишка, казалось, тоже являлся каким-то связующим звеном между ними.

Со скорого поезда, который не останавливается на станции Гнивань, Николай Иванович спрыгнул прямо под откос, чтобы скорее увидеть Варвару Николаевну, сильно ушибся и довольно заметно хромал. «Почему он не убился насмерть?» — думал Сергей, испытывая острую боль в сердце. Будь что будет: уедет Николай Иванович, соображал он, упаду на колени перед Варварой Николаевной, скажу ей, как люблю ее, что жить без нее не могу.

Именно так вскоре Сергей и сделал, не обращая внимания на находившегося в комнате Ванюшу. Варвара Николаевна была очень удивлена и, приподнимая молодого человека за плечи, тихо и растерянно говорила:

— Встаньте, Сережа, опомнитесь, что вы делаете...

А Ванюша только прыснул и убежал из комнаты.

Но дело на этом не кончилось. Сергей все время напоминал Варваре Николаевне о своих чувствах, та его вразумляла, говорила, что он старше Ванюши только на десять лет и на столько же моложе ее, но ничто не помогало. Варвара Николаевна стала все чаще и чаще задумываться над этой любовью, и чувство жалости к Сергею сменялось каким-то смутным чувством чистой любви к этому, так горячо полюбившему ее парню. А Ванюша все ждал: скорее бы приехал Николай Иванович и женился на маме. Он недоумевал: почему мама и дядя Коля давно не поженились? Ведь Ванюша своими ушами слышал, как дядя Коля говорил маме: «Варя, я безумно тебя люблю», а мама отвечала: «Подожди, Коля, ты лучше проверь свои чувства и подумай — я не одна».

Что тут думать — Ванюша давно согласен. Как было бы хорошо, если бы они зажили вместе, втроем.

Всякий раз ближе к весне Варвара Николаевна выезжала в Жмеринку на базар на загруженной всякой ходовой снедью большой фуре. Торговля в Жмеринке шла бойко: масло, первосортный творог, который, украинцы называют сыром, сметану, свежие копчености быстро разбирали покупатели, и, возвращаясь в имение, Варвара Николаевна привозила много денег, старательно занося их в книгу прихода. Как-то раз, уже в разгар весны, она повезла в Жмеринку на базар свежую капусту, морковь, столовую свеклу, чудесные красные помидоры, собранные в обширных парниках и теплицах герра Отто, — этот товар буквально шел нарасхват на рынке и, конечно, поднял доход графини: сад — это было, ее хозяйство, а экономия — графа. В этот раз Варвара Николаевна взяла с собой в Жмеринку Ванюшу.

Для него это было настоящим событием: сперва ехать на возу почти, целых тридцать верст, а потом окунуться в шумный, разноголосый и пестрый мир большого города, каким Ваня в то время считал Жмеринку...

Ехали день, вечер и всю ночь, а ранним утром добрались до города. О, как интересно было на рынке, сколько тут всякого народа, сколько на возах и столах тушек розовых поросят, отборной свинины, колбас, окороков, битой птицы, масла, меду, творогу, яиц! А мука, какая чудесная белая мука!

Бойкие молодицы, в подоткнутых юбках, в славных добротных чеботках на высоком тонком каблуке, заливались на все голоса:

— А вот кому медок сахарный! Медок, медок сладкий, куда слаще...

— Кому творожок свеженький, ровно сахар! Сырочек на славу...

— А вот сметанка, сметанка, как масло, подходите, берите, люди добрые!

Рынок шумел и гудел говором народа, пестрел в глазах разными красками.

Зелени в этот раз было мало, особенно спелых помидоров. Варваре Николаевне не надо было расхваливать свой товар, она быстро все продала.

Возвращаясь в Сутиски, заехали на вальцовую мельницу и взяли несколько чистеньких, аккуратно зашитых белых мешочков с мукой, на которых стояло по четыре нуля — надо запастись крупчаткой, скоро господа приедут.

Наступала весна. В садах защелкали соловьи; зазеленели луга; будто бубенчики, подвешенные на невидимых нитях, зазвенели высоко в небе жаворонки. Облака, огромные, белые, медлительными лебедями плыли над синим Бугом.

Самая красивая пора на Украине — весна; все в молочно-белом, цвету, все пронизано солнцем. Луга покрыты яркими разноцветными бескрайними коврами, а леса шумят свежей зеленью.

Дворец был приведен в полный порядок — навощен, покрашен, проветрен и ждал хозяев.

Вскоре к парадному крыльцу подкатила карета, запряженная четверкой вороных лошадей, за ней экипажи — графы приехали. Суетились лакеи во главе с напыщенным Лаврентием, у которого так и бегали глаза. А в вестибюле графиню встречала Варвара Николаевна с горничными. Ванюша увидел графчуков — Дорик холодно и надменно поздоровался с ним кивком головы, а Миша и Сандрик бросились обнимать.

На другой день появился Петр Иванович. Бонны фрейлейн Клара, мадемуазель Луиза и мисс Элизабет приехали вместе с графской семьей. Начался обычный летний распорядок, но Ванюшу почему-то больше не приглашали к графчукам, а без приглашения он не мог появляться у них.