Годы молодые - Лев Авилкин

Шланг был присоединён. В отсек стали подавать воздух. Капитан 2-го ранга Смирнов с большим трудом голосом умирающего человека сообщил, что воздух в отсек поступает, но растёт давление. Стравить излишек давления не удается. Несколько человек уже скончались.

Над погибшей лодкой скопилось большое количество кораблей. Прибыли большие флотские чины. Всё решали и решали что делать, как спасти людей. Между тем время шло, а дело не продвигалось.

Сохранить в тайне такую грандиозную операцию вблизи берега было невозможно. Узнали о гибели советской подводной лодки и в Швеции. Правительство Швеции предложило помощь, заявив, что у них есть необходимое оборудование и гарантировало быстро поднять лодку. Но где там коммунистам принять помощь иностранной, да ещё капиталистической, державы?! От помощи отказались. Побоялись, что шведы могут обнаружить какие-то секреты на этой старой, довоенной постройки лодке.

Штурман эсминца предложил водолазами закрепить на лодке буксирный трос и мощными буксирами волоком по дну моря отбуксировать лодку на мелководье так, чтобы оголилась её рубка. Затем на пробоину наложить пластырь и через рубку откачать воду. Люди в лодке смогут отдраить свой отсек и спастись. Но и это предложение было отвергнуто, так как скоро должны были подойти плавучие краны и, застропив лодку, поднять её на поверхность. Скоро! Но как скоро? Краны буксируют из Кронштадта и Либавы, а мощные буксиры, способные оттащить лодку по грунту на мелководье, есть здесь, в Таллинне.

Но на этом безобразия не кончаются. В целях предохранения обрыва кабеля инструкция предписывает разговаривать по телефону аварийного буя только со шлюпки или с плотика. Однако большим флотским чинам, прибывшим в район катастрофы, из-за «округлостей» их фигур было трудно неоднократно спускаться в шлюпку и было приказано поднять буй на борт эсминца. Вскоре поднялся ветер, началось волнение, и кабель, соединяющий буй с лодкой, оборвался. Связь с затонувшей лодкой была безвозвратно потеряна. Оставшиеся в живых люди в ней лишились моральной поддержки. Что происходит с ними, стало неизвестно.

Наконец, плавкраны были доставлены. Несколько часов ушло на то, чтобы завести стропы, и подъём начался. Лодка уже почти была поднята, уже на поверхности моря показалась её рубка, как вдруг носовой строп соскользнул, и лодка с большим дифферентом на нос ушла на глубину, врезавшись носом в грунт. Теперь и отбуксировать лодку волоком по грунту на мелководье стало невозможно.

Только спустя почти месяц после гибели лодка была поднята и установлена на причале Купеческой гавани Таллинна. В живых в лодке не осталось никого. Чтобы достать и захоронить трупы погибших моряков, корпус лодки разрезали автогенной резкой.

Так закончилась в эпоху коммунистического режима эта позорная эпопея по спасению своих же защитников Отечества. Как тут не вспомнить спасение трех человек экипажа глубоководного аппарата в 2005 году, ради чего правительство России не погнушалось принять помощь иностранного государства.

В боевом ядре

В 1956 году наметилось заметное потепление в отношениях между Советским Союзом и Югославией. Испорченные сразу после победы над фашистской Германией отношения между этими странами, совместно воевавшими против гитлеризма, являлись результатом имперского мировоззрения Сталина, возомнившего себя властелином чуть ли не всего мира. Маршал Иосип Броз Тито, патриот своей страны, не пожелавший слепо подчиняться злой воле Сталина и придерживающийся политики «неприсоединения», в первые послевоенные годы карикатурно изображался в советских газетах палачем с окровавленным топором и виселицей в руках, шагавшим по трупам. И только после смерти Сталина появились признаки потепления в отношениях между СССР и ФНРЮ.

Уже после ХХ съезда КПСС, разоблачившего культ личности Сталина, и с началом нормализации отношений, летом 1956 года Иосип Броз Тито по приглашению Н. С. Хрущёва посетил Советский Союз. Народом Советского Союза это было воспринято с величайшим пафосом. Ещё бы! После стольких лет отвержения, когда Тито преподносился советским людям подлинным людоедом и губителем демократии хуже Гитлера, он вдруг прибыл с дружественным визитом в СССР. При посещении маршалом Тито Ленинграда, на Невском проспекте, где проезжал его кортеж, скопилась такая толпа народа, которую можно сравнить разве что с толпой на похоронах Сталина в Москве. Творилось что-то невероятное. Не только проехать по Невскому было невозможно, но даже протиснуться пешком, чтобы пересечь проспект было нельзя. Чтобы взглянуть на проезжающий кортеж, люди лезли на капоты и крыши машин. Толпа была просто неудержима. Когда же кортеж проехал, и толпа стала расходиться, Невский проспект огласился руганью водителей изрядно помятых толпой автомашин.

Боевой корабль Балтийского флота несёт службу в боевом ядре у входа в Финский залив. Задача корабля – недопустить проникновения любого неопознанного объекта со стороны сопредельных государств в территориальные воды Советского Союза. Стоит июнь 1956 года, пора белых ночей, этого сказочно-удивительного времени года. Четыре часа утра, а солнце уже высоко над горизонтом, и зеркально-гладкое море игриво отражает его лучи. Слегка приподнятые рефракцией очертания островов висят над линией горизонта. Вдали от корабля по водной глади расходятся следы плывущих тюленей. Ласковое июньское раннее утро в Финском заливе.

На корабле идёт размеренная походная жизнь, присутствующая на всяком военном корабле в море. Сигнальщики зорко следят за горизонтом и воздухом, гидроакустики внимательно прослушивают водную толщу. В гиропосту под мягкое жужжание гирокомпаса несёт свою вахту штурманский электрик. Комендоры на своих боевых постах, в машинном отделении – механики и мотористы. Одновременно с дозорной службой идёт боевая учёба.

На корабле объявляется боевая тревога. Предстоит атака условной подводной лодки. Значит, будет глубинное бомбометание, которое всегда вызывает неподдельный интерес у всего экипажа. Взрыв глубинной бомбы сопровождается возникновением мощного водяного холма, после оседания которого на поверхность моря всплывает большое количество оглушенной рыбы. Успевай только её собирать. Сразу же после взрыва бомбы с корабля спускается шлюпка, в неё собирается рыба, и на весь корабль готовится вкусный обед из свежайшей рыбы. Рыбные блюда нравятся всем (или почти всем), но особенно страстным любителем свежей рыбы из всего экипажа был старший помощник командира корабля капитан 3-го ранга Маткович Винько Матиевич, югослав по национальности, с 1945 года связавший свою судьбу с советским военно-морским флотом. В годы войны Маткович воевал в рядах югославских партизан под началом Народного героя Югославии (ставшим впоследствии трижды Народным героем и Героем Социалистического труда Югославии), генерального секретаря ЦК компартии Югославии маршала Иосипа Броз Тито. Были у Матковича и югославские ордена. Сразу же по окончании войны Винько Матиевич в группе из тридцати человек был направлен в Советский Союз учиться в Высшем Военно-Морском ордена Ленина Краснознаменном Училище имени М. В. Фрунзе в городе Ленинграде. За время его учебы в СССР Сталин и Тито стали непримиримыми врагами, и возвращение Матковича на родину, как и всех югославов группы, стало заказано.

Окончив высшее военно-морское учебное заведение в 1950 году, Винько Матиевич остался служить на кораблях советского военно-морского флота, отказавшись от родины, где у него осталась мать. В Советском Союзе он женился, и у него появились дети. Но о своей матери, как и о других своих родственниках, оставшихся в Югославии, он ничего не знал, и узнать что-то о них было для него невозможно. Такова трагедия, покалечившая судьбы многих, попавших в жернова сталинского амбициозного чванства.

Маткович был честным, жизнерадостным, энергичным человеком и отличным морским офицером. В редкие досужие часы офицеры в кают-компании с интересом слушали его рассказы о службе в югославской армии, о партизанских боевых операциях, о Югославии.

Он рассказывал, что в 1945 году всю их группу, направлявшуюся на учёбу в Советский Союз, многократно и тщательно инструктировали о том, как вести себя в СССР, как общаться с советскими людьми и тому подобное. В результате о советских людях у него сложилось такое впечатление, что они все исключительно честные и порядочные, далёкие от мздоимства и какой-либо корысти вообще, и живут все без исключения не зная забот и нужды. Богато живут. А между тем в Советском Союзе была карточная система и царил страшный голод. Вот и произошел у него при первой встрече с советскими людьми несколько забавный случай.

Первая остановка при въезде в Советский Союз у них была в Киеве. Почему-то он шел один по улице Киева и в руках нёс буханку хлеба. Он даже не представлял, что хлеб в то время можно было на рынке продать за баснословную цену. Вдруг к нему подходит человек в промасленной, явно рабочей, одежде и с мольбой в голосе говорит: