Путешествие на "Кон-Тики" - Тур Хейердал

Дискуссия закончилась неожиданным предложением полковника Хескина: действительные члены клуба могут взять для очередной экспедиции любое из выставленных изобретений, при одном лишь условии: по возвращении сообщить лаборатории свое мнение о новом снаряжении.

На этом все кончилось.

В тот вечер я ушел из клуба последним. Я внимательно рассмотрел все детали совершенно нового оборудования, так неожиданно свалившегося мне прямо в руки. Ведь я мог получить его, когда только пожелаю. Это было как раз то, что мне было нужно: различное спасательное снаряжение на тот случай, если плот, вопреки ожиданиям, начнет разваливаться на части и поблизости не будет других плотов.

На следующее утро я сидел за завтраком в Доме моряков и думал о вчерашних впечатлениях. К моему столу подошел хорошо одетый, атлетического сложения молодой человек и расположился завтракать рядом со мной. Мы разговорились, и я узнал, что он, как и я, не имел никакого отношения к морю. Он окончил Высшую техническую школу и работает в Тронхейме, а в Америку приехал для закупки частей машин и для изучения холодильной техники. Молодой человек жил недалеко от Дома моряков и часто ходил сюда завтракать и обедать - ему нравилась хорошая норвежская кухня. Он поинтересовался, чем я занимаюсь, и я рассказал ему в общих чертах о своих планах. Я заметил, что если к концу недели не получу положительного отзыва на свою рукопись, то на свой страх и риск начну готовиться к экспедиции через океан на плоту. Мой собеседник мало говорил, но слушал с большим интересом.

Четыре дня спустя мы снова встретились в столовой.

- Ну как, ты принял решение о путешествии на плоту? - спросил он.

- Да. - ответил я. - Отправляюсь.

- Когда?

- Как можно скорее. Медлить нельзя, иначе нагрянут штормы из Антарктики, и в Полинезии настанет период ураганов. Надо уже через несколько месяцев отправляться из Перу, а у меня еще нет денег, да и ничего не подготовлено.

- А сколько человек будет участвовать в экспедиции?

- Думаю, что не более шести. Так можно будет подобрать хорошую и интересную компанию, а кроме того, каждый будет нести вахту у руля только четыре часа в сутки.

Он помолчал несколько секунд, как бы размышляя над чем-то, а затем с горячностью сказал:

- Черт возьми, а мне очень хотелось бы участвовать в экспедиции! Я бы мог взять на себя всякого рода измерения и наблюдения. Тебе ведь надо будет подкрепить свою теорию точными данными о скорости ветра, о течениях и волнах. Ты должен иметь в виду, что путь будет проходить через огромные морские пространства, которые совершенно не исследованы - ведь они лежат в стороне от судоходных линий. Такая экспедиция, как твоя, могла бы провести интересные гидрографические и метеорологические наблюдения, и я бы имел возможность применить здесь мои познания в области термодинамики.

Что знал я об этом человеке? Только то, что говорило мне его открытое лицо, А оно говорило многое.

- Хорошо, - сказал я. - Отправимся вместе. Его звали Герман Ватцингер, и он был таким же "моряком", как и я.

Несколько дней спустя я повел Германа в качестве гостя в Explorers Club. Первым, кого мы там повстречали, был полярный исследователь Петер Фреухен. У него было одно прекрасное свойство: в толпе он никак не мог затеряться. Ростом под потолок, с большой окладистой бородой, он казался посланцем тундры - так и мерещился рядом с ним огромный серый медведь.

Мы подвели его к большой карте на стене и рассказали о наших планах перехода через Тихий океан на индейском плоту. Его мальчишеские голубые глаза стали величиной с блюдечко, он слушал и дергал свою бороду. Затем стукнул деревянной ногой об пол, затянул потуже ремень и воскликнул:

- Вот это затея! Я бы отправился с вами! Этот бывалый исследователь Гренландии начал с того, что налил нам по кружке пива, а затем стал рассказывать о надежности судов первобытных народов и об их умении преодолевать любые препятствия как на суше, так и на море, приспосабливаясь к условиям природы. Он сам не только ходил на плотах по могучим сибирским рекам, но и буксировал вдоль побережья Арктики плоты, на которых были пассажирами местные жители. Рассказывая, он все время теребил свою бороду и повторял, что нам предстоят великие дела.

Благодаря горячей поддержке нашего плана Фреухеном дело сдвинулось с мертвой точки с опасной быстротой, и вскоре в скандинавской печати появилось сообщение о нашей экспедиции. После этого на следующее утро кто-то сильно постучал ко мне в дверь в Доме моряков - меня просили подойти к телефону. Я поговорил по телефону, а вечером того же дня Герман и я звонили в квартиру дома, расположенного в одном из фешенебельных районов города. Нас принял прекрасно одетый молодой человек в лакированных домашних туфлях и шелковом халате, накинутом поверх синего костюма. Он производил впечатление изнеженного человека и, извинившись за простуду, держал все время около носа надушенный платок. Но мы знали, что во время войны он был летчиком и совершал подвиги, сделавшие его имя известным в Америке. Помимо нашего невозмутимого хозяина, присутствовали еще два молодых журналиста, готовые, казалось, лопнуть от переполнявших их мыслей и энергии. Мы знали одного из них как талантливого корреспондента.

За бутылкой хорошего виски наш хозяин сообщил, что его интересует наша экспедиция. Он предложил нам финансовую помощь при условии, что мы напишем ряд статей для газет, а по возвращении выступим с докладами в ряде городов. Вскоре мы обо всем договорились и выпили за успешное сотрудничество между патронами и членами экспедиции. Итак, наши финансовые затруднения были разрешены, их взяли на себя наши патроны, и нам не нужно было больше об этом беспокоиться. Герману и мне предстояло теперь заняться подбором остальных участников экспедиции, ее снаряжением, постройкой плота и подготовкой к выходу в море до наступления периода штормов.

На следующий день Герман рассчитался у себя на службе, и мы засучив рукава принялись за дело. Я уже получил от научно-исследовательской лаборатории отдела снабжения военно-воздушных сил обещание выслать через Explorers Club все, о чем я просил, и даже больше: наша экспедиция оказалась весьма подходящей для испытания их снаряжения. Это было хорошее начало. Главная задача состояла теперь в том, чтобы найти четверых подходящих спутников, готовых отправиться в плавание на плоту, а затем достать провиант для путешествия.

Людей, которым предстояло выйти вместе с нами на плоту в море, следовало подбирать весьма тщательно, иначе через несколько недель пребывания их с глазу на глаз могли начаться ссоры и недовольство. Я не хотел набирать экипаж из моряков, так как они вряд ли лучше нас были знакомы с плотами. Кроме того, мне не хотелось, чтобы в случае удачного исхода экспедиции ее успех приписали бы тому, что мы были более опытными моряками, чем древние строители плотов из Перу. Тем не менее нам нужен был человек, который умел бы обращаться с секстантом и отмечать на карте курс нашего плота - это должно было бить основой всех наших научных наблюдений.