Прошлое для будущего. Воспоминания о времени, учебе и работе в тресте «Гидромеханизация» Минэнерго 1928—2017 гг. - Николай Кожевников

Преподаватели в институте были весьма квалифицированные, так как в годы войны институт был на льготном положении, торф на многих электростанциях и предприятиях в годы войны был единственным топливом.

В связи с планированием крупного энергетического и гидротехнического строительства, сопряженного с выполнением больших объемов земляных работ в обводненных условиях. В 1949—1950 гг., в соответствии с постановлением Совмина СССР, в Московском Торфяном Институте, Московском Строительном Институте, Куйбышевском Строительном Институте последние 5-е курсы технологов и гидротехников были перепрофилированы на специализацию гидромеханизация земляных работ.

Гидромеханизацию в нашем институте преподавал профессор Николай Дмитриевич Холин, один из основателей гидромеханизации в СССР. Практические задания и материалы для дипломных работ мы получали от работников Проектно-конструкторской конторы гидромеханизации МВД СССР, которой в эти годы руководил талантливый и инициативный инженер Николай Иванович Зайцев.

Эта контора проектировала земснаряды типа 300—40, 500—60 и самые крупные земснаряды типа 1000—80, а также вела проектирование технологии гидромеханизированных работ на строительствах Цимлянской, Куйбышевской и Сталинградской ГЭС, работы на которых осуществляли подразделения МВД. Этим всесильным страшным Министерством руководил Л. П. Берия, а гидромеханизацией в этом Министерстве командовал Борис Маркович Шкундин и Михаил Андреевич Горин, талантливые инженеры с довоенным опытом использования гидромеханизации на Волгострое.

Еще в институте студенты нашей группы гидромеханизаторов познакомились с инженерами этого ведомства, а впоследствии встретились с ними уже на объектах работ. В частности мою дипломную работу консультировал Анатолий Ильич Огурцов и Борис Владимирович Беренцвейг, который с 1953 г. работал заместителем главного инженера Куйбышевского СУ гидромеханизации, а А. И. Огурцов организовывал службу контроля качества намыва земляных сооружений.

Преддипломную практику я проходил в должности десятника на намыве плотины Цимлянской ГЭС в 1951 г., где ознакомился с гидромеханизацией и системой ГУЛАГа практически. На этой стройке уже работал первый выпуск инженеров гидромеханизаторов из нашего института и МИСИ: Г. С. Гречишкин, Ф. М. Козловский, А. К. Михайлова, Г. М. Подъяков, С. Т. Розиноер и другие инженеры, с которыми мне впоследствии довелось работать. Конторой гидромеханизации на строительстве Цимлянской ГЭС руководили гидромеханизаторы с довоенным опытом – Потапов и П. В. Шелухин.

Помню, как группа наших студентов ехала на практику на строительство Цимлянской ГЭС. До Ростова на Дону добрались на поезде, на привокзальной площади в то время располагался большой рыбный базар. Чего-чего там только не было. Цены на рыбу были очень низкие, и мы запаслись воблой.

Дальше плыли целые сутки по Дону до хутора Солёный на палубе колесного пароходика. По берегам Дона раскинулись аккуратные белые домики казачьих станиц. На каждой пристани продавали вёдрами варёных раков по цене 1 рубль за ведро. Такого изобилия я больше нигде не встречал и, наверное, уже не увижу. С пивом из пароходного буфета раки были очень кстати.

Причалили к пристани «Солёный» у левого берега Дона и сразу увидели перемычку котлована ГЭС с проволочным ограждением в два ряда и вышками для охранников «вертухаев» (на лагерном языке «зэков») с винтовками, стройку вело МВД, а на подсобных и мало квалифицированных работах использовались «спецконтингент» – заключённые так называемых исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Они составляли основные кадры строителей, так как ручного и неквалифицированного труда хватало.

Но на земснарядах гидромеханизации в основном работали «вольнонаёмные», т.к. земснаряды по тому времени представляли довольно сложную технику с электродвигателями большой мощности напряжением 6 кВ. Багермейстерами и командирами земснарядов в большинстве случаев работали выпускники Ростовского мореходного училища, комсомольцы, а экипажи земснарядов именовались комсомольско-молодежными. Однако в ряде случаев, когда земснаряды работали в так называемой охраняемой «зоне», т.е. за проволокой, заключенные соответствующей квалификации использовались.

Массово в гидромеханизации использовались заключенные на карте намыва для устройства обвалования, строительства намывных трубопроводов и высоких до 5 м деревянных эстакад, прокладки магистральных пульпопроводов. На рабочем месте эти заключенные охранялись так называемыми отдельными «конвойными точками», т.е. часть карты намыва оцеплялась конвоем из солдат, часто с собаками.

На разовых работах, связанных с перемещением за картами намыва, использовались «бесконвойники», заключенные, которым остался небольшой срок отбытия наказания, и которых руководство лагеря поощряло этим за хорошую работу и поведение. Для устройства обвалования с помощью лопаты и приема грунта на карте намыва в большинстве использовались женские бригады.

Среди заключенных было много украинцев – колхозников, осужденных за совершенно незначительные преступления по краже в колхозе, сбору колосков на скошенном поле, опоздание на работу и т.п., рассказ «политического» анекдота был уже тяжелым политическим преступлением. В большинстве это были малограмотные люди, которых война застала в зоне оккупации немцев, что уже это рассматривалось как преступление, были и уголовники и воры «в законе», но их было меньшинство, хотя как раз они и руководили бригадами.

Руководство прораба или мастера бригадой осуществлялось именно через бригадира, он получал задание и отчитывался за исполнение. За выполнение норм наряда бригаде полагался «зачет», сокращение срока заключения до 3 раз (1:3), поэтому прорабу приходилось выдумывать работы для написания «нужного» наряда на выполненную работу. Приписки при этом носили массовый характер. Прораб обычно держал для написания нарядов одного грамотного заключенного (ЗК) из бригады, т.к. этих нарядов было огромное количество, как листьев на дереве.

Неуставные отношения вольнонаемных, в том числе ИТР, с ЗК строго запрещались и каралось. ИТР через определенный срок работы в системе МВД присваивалось воинское звание, полагалось носить военную форму и погоны, за присвоенное звание производилась доплата к основной зарплате по должности. Присвоение звания являлось поощрением системы.

Многие руководители гидромеханизации, включая инженеров, носили военные звания и ходили в форме и погонах. В систему МВД входил мощный институт «Гидропроект», который осуществлял изыскания и проектирование объектов гидротехнического строительства. В кадрах института также работало много бывших заключенных из лагерей довоенного Волгостроя, и так называемых «шарашек», проектных контор, в которых работали ЗК-инженеры.

В среднем карту земснаряда обслуживало в смену до 30 рабочих при 5—6 работниках на самом земснаряде. Механизация на карте намыва была очень низкой, большинство работ выполнялось вручную, в том числе строительство эстакад, накатка стальных труб Д = 600—700 мм на высоту до 5 м на эстакаду, соединение труб выполнялось на фланцах.

Было видно несоответствие механизации работ на разработке и транспортировании грунта земснарядом и эстакадным способом намыва грунта. Особенно это несоответствие прослеживалось при работе мощных земснарядов 500—60, специально сконструированных и построенных для намыва земляной плотины Цимлянской ГЭС. На строительстве ГЭС использовалось 11 этих мощных земснарядов.

Разрыв между комплексной механизацией на земснаряде и ручной работой на карте намыва ликвидировался с помощью неограниченного привлечения заключенных. Простой земснаряда рассматривался как ЧП, при простое более 3 часов диспетчерская служба докладывала начальнику конторы в любое время дня и ночи для принятия немедленных мер. Такими оперативными и дисциплинарными мерами удавалось поддерживать коэффициент использования рабочего времени земснаряда на высоком месячном уровне до 0,6. Столь высокое использование рабочего времени часто бывает недостижимым и сегодня при полной механизации работ на карте при безэстакадном намыве.

Поселили нашу группу студентов в палаточном городке близ базара. Это были большие армейские брезентовые палатки, в которых размещались кровати и тумбочки для 15—20 студентов. Время было летнее и днем температура в палатке доходила до 40 0 С, но приходилось спать в этой духоте после дежурства в ночную смену, так как земснаряды работали круглосуточно без выходных дней, при комплектации 3-мя сменами при 12 часовой продолжительности работы смены.

Карьеры песчаного грунта для намыва земляной плотины были удалены от карт намыва на значительные расстояния и многие земснаряды работали с дополнительными станциями перекачки. В целом земснаряды работали с высокой производительностью и высоким коэффициентом использования рабочего времени, комплекс гидромеханизированных и подготовительных работ выполнялся организованно по графику, в этом сказывалось умелое руководство и ответственность кадров.