Голос - Борис Левандовский

«Так это заберет слишком много времени, – сказал голос, пока Влад разглядывал грудь женщины. – Есть идея получше. Выбирайся назад, к машине».

Влад с некоторым промедлением вернулся к «Саабу». И тут он задался вопросом – а что дальше? Что дальше, когда он найдет своего обидчика? Должно быть, голос просто еще не успел посвятить его во все детали, так? Ну да. Иначе все эти волнующие, но быстро теряющие свою привлекательность метания по городу не имели смысла.

«Видишь огонек сигнализации за лобовым стеклом?»

– Ну.

«Если она сработает, ты получишь точный адрес, чтобы доставить свое послание».

– Что?

«Поздравительную открытку лучшему другу».

– А, понял. Как ее включить?

«Очень просто: ударь по стеклу».

– Ударить?

«Да, представь, что у тебя есть рука, и ударь».

Он попробовал, но ничего не вышло.

«Как в жизни, поймай это чувство, – наставил голос. – Помнишь, как бил по кнопке автомата для покера?»

Опять не получилось.

– Я не могу.

«Еще раз».

Сигнализация внезапно сработала, оглашая сиреной спящий квартал; где-то залаяла собака.

– Бля-а… – только и вымолвил Влад.

Голос промолчал.

Через двадцать секунд в одном из окон на седьмом этаже загорелся свет, человеческая фигура сунула руку в открытую форточку я сирена, пикнув пару раз, заткнулась.

Влад устремился к указанной цели.

В квартире он застал разбуженную, сонно щурящую глаза женщину и быстро одевающегося мужчину. Обоим было под пятьдесят. Он не мог точно сказать, были ли это родители Стаса, поскольку видел их всего три или четыре раза и уже довольно давно. Однако «Сааб» представлял весомый козырь.

Мужчина покончил с надеванием брюк, накинул прямо на голое тело плащ и стал обувать туфли.

– Думаешь, это необходимо? – Спросила женщина, сидя на широкой двуспальной кровати в ночной рубашке; руки у нее были толстые и трепетали как желе при каждом движении.

– Наверное, кошка прыгнула на капот. Но лучше проверить, – ответил мужчина. Он закончил шнуровать туфли и направился к входной двери.

– Осторожнее там, – бросила вслед ему женщина, после чего вытянула шею, чтобы посмотреть в коридор; ее взгляд был направлен под вешалку. Затем глубоко вздохнула и откинулась обратно на подушку.

Влад перестал наблюдать за ней, перешел в соседнюю комнату. Ничего интересного не обнаружил, обычная гостиная. Переместился через коридор в комнату поменьше и сразу понял, что только тут сможет получить нужный ему ответ.

Здесь явно жил парень, но было слишком темно, чтобы делать какие-то конкретные выводы. Он скорее интуитивно ощутил, что обитает в ней его ровесник, чем увидел доказательства. Влад обратил внимание на закрытые двери комнаты и щелкнул выключателем – вышло с первого раза.

У одной стены стояла узкая, почти солдатская кровать, у другой – письменный стол, служивший для чего угодно, только не для письма, заваленный всяческим хламом, над которым на стене висел старый плакат Арнольда Шварценеггера из фильма «Коммандо». Под столом валялась на боку полуторапудовая гиря, выглядевшая так, будто ее подобрали на помойке; под окном стояли сразу две тумбочки больничного образца с набросанными поверх шмотками. Только застеленная кровать выглядела неестественно аккуратно, выделяясь среди окружающего бардака. Похоже, хозяин комнаты проводил здесь не слишком-то много времени. Отсутствовал и сейчас.

Взгляд Влада снова пробежался по комнате и остановился на маленькой черно-белой фотографии, которую заметил только сейчас при более подробном осмотре. Она была заткнута одним уголком за плакат над столом и напоминала одну из тех, что обычно делают для студенческих билетов либо на какой-нибудь пропуск.

Все верно, никаких сомнений больше не оставалось, именно здесь обитала та мразь, что саданула носком ботинка ему по самому уязвимому месту и посоветовала держать кол дыбом. А еще это была та же мразь, что в течение шести лет превращала для него школу в почти ежедневный ад (эй, Тюфяк, ты снова напердел в раздевалке? Откуда эта вонь? Иди сюда, Тюфяк, пора устроить очередную профилактику! Помнишь, что такое быть мясом? Мясо, говорит Тайсон, МЯСО!.. МЯ…)

«Свет», – напомнил голос.

Влад вышел из короткого оцепенения и стукнул по выключателю. Затем выглянул на улицу. В подъезд входили двое: мужчина, который выходил проверить, все ли в порядке с машиной, и – естественно, Стас. Даже с высоты седьмого этажа было заметно, как его изрядно заносит (ноги как спагетти, вот какое выражение это напомнило Владу).

Вскоре послышался звук поднимающегося лифта, и они вошли в квартиру.

– Эти кошки достали! – развязно бросил Стас с порога.

– Почему так поздно? – спросила женщина из спальни. – Ты…

– Ладно, не начинай, – отмахнулся он, стащив заляпанные грязью кроссовки и пробираясь к себе в комнату. Это напомнило Владу, как недавно вернулся домой он сам. Но между этими двумя возвращениями было мало чего общего.

– Все в порядке? – посмотрела на мужа мать Стаса.

– Да, кажется, все нормально. Кошки. – Он стянул плащ, нацепил на крючок вешалки и зашел в спальню.

– Это уже третий раз за последний месяц.

– Третий?

– Не смотри на меня так. Ты прекрасно знаешь, что я говорю о нашем сыне. У него это уже начинает входить в привычку, тебе так не кажется? – она выжидающе смотрела на мужа, одновременно массируя правое запястье.

– Ну… все парни его возраста немного увлекаются. Такой период.

– По-моему, ты сам не веришь в то, что говоришь.

Мужчина на секунду замер перед кроватью с комично разведенными руками, в одной до сих пор были зажаты скомканные брюки; пряжка ремня раскачивалась из стороны в сторону, будто маятник.

– Хорошо, я поговорю с ним на днях. Ладно, прямо завтра, если ты так настаиваешь.

Влад последовал за Стасом, но какое-то время еще продолжал слышать их разговор.

– Знаешь, – сказал мужчина, укладываясь в постель. – Когда я был внизу, в его комнате на несколько секунд загорелся свет. Ты не…

– Нет, я не заходила, – уже сонно ответила жена.

– Наверное, показалось, – мужчина погасил ночник.

Дверь комнаты, в условном понимании, осталась позади Влада, и он оказался наедине с его школьным инквизитором, Ужасом Из Раздевалки, одним из тех, кто испоганил всю его жизнь в последние годы… и каким-то непостижимым образом продолжал отравлять ее даже теперь.

Стас выуживал из карманов джинсов мятые купюры и бросал на свободное место стола. Когда карманы опустошались, начал пересчитывать, сколько осталось после кутежа, то и дело сбиваясь и бормоча под нос. Наблюдая за ним, Влад испытал новый прилив отчаяния и гнева.

«Чего ты ждешь?»

Стас, наконец, сгреб все деньги в кучу и бросил в ящик стола. Хохотнул над чем-то, понятным только ему, и, раскачиваясь на нетвердых ногах, стал раздеваться.

Влад разогнался и толкнул его в спину. Тот, издав от неожиданности удивленный возглас, повалился на кровать, пустил отрыжку и начал вставать на ноги. Но Влад толкнул его снова, уже решительнее. Стас осел на покрывало и захихикал, разглядывая в руке оторванную от рубашки пуговицу.

– Вот-те, на-те… говно из-под кровати…

Пуговица чем-то его сильно рассмешила, и Стас откинулся на спину, хохоча; полуспущенные джинсы слетели с ног и упали на пол. Наблюдая за этой сценой, Влад ощутил, как заныло в промежности; его тело, удаленное на километры, рефлекторно сжалось. Он холодно улыбнулся в своей комнате.

…Когда из глотки Стаса внезапно начали вырываться странные сдавленные звуки, Влад от души надеялся, что причиняет ему никак не меньшую боль, чем довелось испытать самому.

Эксперта «делать мясо» из слабаков в физкультурной раздевалке выгнуло дугой, как на иллюстрациях наглядных медицинских пособий, изображающих приступ столбняка. Этот страдальчески искривленный рот, струйки пота, бегущие по восковому лицу – все это Влад уже видел не раз в своих бастионных грезах о мести, но только теперь все было по-настоящему. Пора поквитаться, ублюдок, за все грехи. Нет, это было несравненно лучше любых фантазий. И еще это было справедливо. О да! Перекошенный вопящий рот – вот символ настоящей справедливости. Ты готов, придурок? Теперь сыграем по новым правилам.

Влад чересчур поддался собственным эмоциям, поэтому несколько расконцентрировался и на миг упустил контроль над своей невидимой рукой, что стискивала мошонку Стаса. Тот сумел вырваться и заметался по комнате, распространяя вокруг себя почти видимые миазмы панического ужаса. Потом запутался в валявшихся на полу джинсах, упал, но тут же вскочил на ноги… и Влад, гонявшийся за ним по комнате, в этот момент снова настиг его и сильно толкнул. Стас плюхнулся обратно на кровать, беспорядочно отбиваясь от чего-то невидимого, что преследовало его и стремилось причинить невыразимую боль.