Неприятности в Валентинов день - Рэйчел Гибсон

Что было не совсем так. Мелба любила посплетничать также, как и любой другой житель города. И Кейт потребовалось меньше, чем две недели, чтобы обнаружить, что в Госпеле сплетни включались в ежедневную диету как пятый элемент продуктовых групп. Мясо. Овощи. Хлеб. Молочные продукты. Все вместе приправлено здоровой порцией «младшенького Вонды застукали курящим за школой».

— Как насчет женщины, которая работает у шерифа? Она кажется милой и не болтает так много, как Ада.

— Это Хейзел. — Стэнли поднял пакеты Т-стейков, и Кейт последовала за ним, пока он нес их через магазин к холодильному шкафу. Потертый деревянный пол все еще скрипел в тех же местах, которые Кейт запомнила ребенком. Плакат «Спасибо за покупку!» все так же висел над дверью, а конфеты и леденцы все еще продавались в первом ряду. Хотя сегодня одноцентовая конфета стоила десять центов, шаги владельца магазина стали медленнее, его плечи еще больше ссутулились, а руки стали узловатыми.

— Хейзел — нормальная женщина, — сказал дед, когда они остановились у открытой холодильной витрины. — Но она не твоя бабушка.

Холодильный шкаф делился на три яруса и распределялся на четыре секции: курица, говядина, свинина и готовые продукты, которые дед всегда звал «трясущееся мясо». В извращенном мозгу Кейт «трясущееся мясо» имело совсем другой смысл. Она была из Вегаса, где вы могли найти Мистера Трясущееся Мясо танцующим в «Олимпик Гарденс» пять ночей в неделю.

— Ты думал об уходе на пенсию, дед? — спросила Кейт, приводя в порядок коробки «Болпарк Френкс». Этот вопрос постоянно крутился у нее в мыслях, и она выжидала удобный момент, чтобы поднять его. — Ты должен приятно проводить время и отдыхать вместо того, чтобы резать мясо до тех пор, пока твои руки не опухнут.

Дед пожал плечом:

— Твоя бабушка и я, бывало, разговаривали насчет ухода на пенсию. Мы собирались купить один из тех домиков на колесах и путешествовать по стране. Твоя мать тоже ворчала по этому поводу, но я пока еще не могу решиться на это.

— Ты смог бы спать так долго, как хотел, и не волноваться по поводу доставки миссис Хенсен бараньих отбивных точно в дюйм толщиной или о нехватке салата-латука.

— Мне нравится обеспечивать людей самой лучшей нарезкой. Я все еще хорош в этом деле, а если у меня не будет места, куда идти каждое утро, я могу никогда не подняться с постели.

Сердце Кейт сжалось от грусти. Они со Стэнли возвратились в подсобку, где дед показал, как загрузить этикет-пистолет рулоном этикеток с ценами. На каждый товар ставился ценник, даже если цена уже была ясно отмечена производителем. Кейт говорила, что это лишнее, но дед был слишком расстроен, чтобы менять что-то. Его мечты о будущем умерли вместе с женой, и он не хотел создавать новые.

Звякнул колокольчик над входной дверью.

— На сей раз иди ты, — сказала Кейт с улыбкой. — Возможно, это еще одна из твоих женщин, которые приходят пококетничать с тобой.

— Я не хочу женщин, кокетничающих со мной, — проворчал Стэнли, выходя из комнаты.

Хотел он этого внимания или нет, но Стэнли Колдуэлл был холостяком номер один для женщин пенсионного возраста Госпела. Возможно, настало время, чтобы дед прекратил скрываться от своей жизни. Возможно, Кейт могла помочь ему отпустить старые мечты и создать новые.

Открыв ножом для резки картона коробку с банками свеклы, Кейт подняла этикет-пистолет. В ней на самом деле никогда не было слишком много от мечтательницы. Она предпочитала действовать. Вместо мечтаний у нее имелись полноценные фантазии. Но, как она узнала совсем недавно, ее фантазиям лучше оставаться в безопасности в ее голове, где они не могли быть сокрушены отказом.

Кейт была, вероятно, единственной женщиной в истории, которую отвергли в баре, и вот уже в течение двух недель она была не в состоянии разжечь хорошую фантазию в своей голове. Больше никакого крутого парня-байкера, привязывающего ее к заднему сиденью своего мотоцикла. Вообще никаких воображаемых мужчин. Этот недоумок из Сэн-Валли не только унизил ее, но и убил ее воображаемую жизнь.

Прилепив пробную этикетку на крышку коробки, Кейт принялась за первый ряд банок. Из колонок, расположенных по пути к морозильнику, Том Джонс распевал во все горло паршивую версию «Женщины из забегаловки», которая, решила Кейт, была гадостью по очень многим и разным причинам. Одной из которых было то, что в настоящее время песня о женщине из забегаловки, «ведущей мужчину наверх, чтобы покататься», являлась ее наименее любимой на всей планете.

— Кейти, иди сюда, — окликнул ее дед.

Со времен выпускного класса, когда ее парень пришел на выпускной с другой, думала Кейт, пока заканчивала приклеивать ценники на последний ряд банок, она не получала такого сокрушительного удара по чувству собственного достоинства. Теперь тот случай с выпускным остался далеко позади. И также она оправится от того, что произошло в Сан-Вэлли. В настоящее время, тем не менее, ее единственным утешением было то, что ей больше никогда не придется увидеть того придурка из «Дучин Лаундж».

Кейт направилась к деду, который в конце продуктового отдела разговаривал с мужчиной, стоявшим к ней спиной. Посетитель был одет в синюю лыжную куртку с черным мехом на длинных рукавах. Мужчина держал в руке полгаллона молока, а под мышкой была зажата коробка гранолы. Спутанные каштановые волосы касались воротника куртки. Незнакомец был выше шести футов и двух дюймов дедули. Мужчина, запрокинув голову, смеялся над чем-то, что сказал Стэнли, затем обернулся, и смех оборвался. Кейт была от них в двух шагах, когда взгляд темно-зеленых глаз, даже более ярких при свете дня, встретился с ее глазами. Брови нахмурились, а губы, обрамленные превосходными усами в стиле Фу Манчу, приоткрылись.

Кейт споткнулась и замерла. Все в ней, казалось, замерло тоже. За исключением крови, которая отхлынула от головы так, что зазвенело в ушах. Грудь сдавило, и точно также, как в первый раз, когда увидела его, Кейт спросила себя, не ее ли мысли об этом мужчине заставили его появиться как по волшебству. Только в этот раз не было никаких теплых покалываний. Никакого желания поиграть волосами. Только в голове у нее было такое забавное ощущение, будто она вот-вот упадет в обморок.

Сейчас она хотела потерять сознание и очнуться где-нибудь в другом месте. Но ей не повезло. Она стояла здесь, желая упасть в обморок, и была уверена, что парень из «Дучин Лаундж» припоминал каждую деталь ночи, когда Кейт предложила ему себя. Ночи, когда он отказал ей, как будто сделал самую естественную вещь, которую когда-либо совершал.

— Это Роб Саттер. Ему принадлежит магазин спортивных товаров, где раньше была старая аптека. Роб, это моя единственная внучка, Кейти Гамильтон. Не думаю, что вы встречались.