Главная тайна новенького (СИ) - Василиса Полякова

не своя, уроки дома сделала как зря… Если Хромов думает, что ему удастся «приклеиться» ко мне, то напрасно. И дело даже не в Мише, а в том, что я не потерплю рядом с собой таких избалованных «золотых» детишек.

— Итак, ребята, сегодня у нас с вами лабораторная работа, — отрывает меня от раздумий голос Назаровой. — Открывайте «конец» учебника и ищите в списке номер пять.

От слов биологички морщусь, как будто только что съела лимон. Даже на языке успеваю ощутить неприятную кислинку. Какая лабораторная? На прошлом занятии Назарова нам ни слова не сказала об этом. Что ж за напасть-то такая, а!

Не без досады открываю учебник, но тотчас понимаю, что переживания мои беспочвенны. Текст лабораторной выглядит довольно понятно, и её название нисколько не пугает меня. Всего-то надо изучить морфологический критерий вида — легко, не правда ли? Однако одноклассникам поставленная задача кажется невероятно трудной — это можно сразу понять по прокатившемуся по рядам недовольному шёпоту и печальным вздохам. Осторожно кошу глазами в сторону новенького. Лицо того по-прежнему не выражает никаких эмоций, кроме самодовольства.

Светлана Михайловна выносит из лаборантской продолговатые коробочки советских времён. В таких обычно хранят гербарии. Биологичка проходит по рядам и раздаёт по одной коробочке на каждую парту. Поравнявшись с новеньким, она говорит:

— Сядь сюда. — И указывает глазами на… мою парту!

В виски мне ударяет кровь. Я, конечно, понимаю, что у нас в кабинете биологии дефицит всякого рода вещей, добытых с научной целью. Но не до такой же степени!

— Не стоит, — подаю я голос. И зря. Биологичка оглядывается и смотрит на меня как Ленин на буржуазию.

— Тогда ты будешь рада получить за работу «два», Гладкова, не так ли? — произносит ледяным тоном Назарова. — Если это тебя устраивает, можешь вообще выйти из кабинета, — продолжает она, и я сжимаюсь в комок, осознав, что натворила…

— Она шутит, Светлана Михайловна, — перебивает вдруг биологичку новенький и резво пересаживается за мою парту. Назарова тотчас сменяет гнев на милость, кладёт между нами коробочку с гербарием и уходит к доске. Новенький засучивает рукава голубого свитшота, протягивает тонкие мускулистые руки к коробочке и снимает с неё крышку. Сквозь туман от подступивших слёз успеваю разглядеть на дне коробки какие-то высушенные части растений, очевидно, клевера.

— Скажи спасибо, Русалочка, что я тебя снова спас, — слышу тихий голос Хромова. Поворачиваю к нему голову. Новенький не смотрит на меня, но я вижу, как его глаза то и дело косят в мою сторону. Я же напрочь забываю об окружающих меня одноклассниках и о Назаровой и пялюсь на серёжку новенького как на какую-нибудь драгоценность или антиквариат.

— У вас остаётся тридцать минут! — слышу грозовой голос биологички и поднимаю на Светлану Михайловну испуганные глаза. Та многозначительно смотрит в мою сторону. Сглотнув нервный комок, тяну руки к коробочке, как вдруг ладони новенького накрывают мои…

— Молчи, Русалочка, — шепчет мне Хромов, и наши глаза встречаются. На мгновение мне кажется, что из этой манящей глубины исчезли нотки наглости и самолюбия. Буравлю взглядом лицо новенького. Он и правда очень красив. Неудивительно, что на него заглядываются все одноклассницы… Стоп, Эля! Хватит уже… Очнись!

Выдёргиваю руки из тёплых кистей Хромова и вовремя — к нам подходит биологичка и «сканирует» суровым взглядом меня и Диомида. Боясь очередного втыка, спешно пишу в тетради название лабораторной работы. Перечерчиваю таблицу и начинаю её заполнять. Но в голову ничего не лезет. Мозг словно не понимает, что ему надо сделать, а глаза, против воли, скользят по лежащим на парте обнажённым рукам новенького…

— Через пять минут сдаём работы! — слышу голос биологички и едва не подскакиваю на стуле. У меня не заполнено и трети таблицы! Что же делать? В отчаянии смотрю по сторонам — урок уже заканчивается, все собирают тетрадки и учебники в рюкзаки, а я будто бы только услышала задание!

— В чём дело, Русалочка? — слышу я голос новенького, вновь выкрашенный во все оттенки хамства.

— Отвяжись! — буркаю я. Это он во всём виноват! Он меня отвлекает, раздражает, бесит и ещё много всякого в этом роде…

— Переписывай быстрее, — вдруг говорит Хромов и подкладывает свою тетрадку под мою. Я от неожиданности чуть не падаю под парту. Перевожу взгляд на Хромова, но тот смотрит куда-то в сторону. Пытаюсь изогнуться сильнее, но всё равно ракурс, который принял новенький, таков, что я ни при каких обстоятельствах не увижу лица Диомида сидя. Хочется встать, но очередного нагоняя от биологички мне не нужно. Пока я переписываю текст, Хромов сидит неподвижно и ни на кого не смотрит. Что это с ним? Как странно…

Дописываю таблицу даже не пытаясь перестроить фразы и предложения новенького. В тот момент ловлю себя на мысли, что Хромов пишет по делу, лаконично и вместе с тем ёмко. Похоже, не такой уж он дурак, каким я его посчитала.

Успеваю сдать тетрадь точно со звонком с урока. Не видя ничего перед собой, сгребаю в сумку лежащие на парте принадлежности. Выхожу из кабинета последней. Одноклассники уже разбежались кто куда. Закрываю дверь и вдруг слышу за собой:

— Будешь мне должна, Русалочка.

Оборачиваюсь. Новенький?..

Глава 6

Эля

Новенький?..

— Что? — бормочу я, не до конца осознав смысла ситуации.

— Будешь мне должна, Русалочка, — ухмыляется Хромов и подходит ко мне. — Долг платежом красен, забыла?

Хищный взгляд новенького вгоняет меня в панику. Вновь против воли мозга начинаю изучать красивое лицо Хромова. Острые скулы, пухловатые губы, чёрные, как угли, глаза — разве бывают на свете такие красивые люди? В ту минуту почему-то вспоминаю о Мише и, кажется, краснею вся — от ушей до пяток. Спешу отойти от новенького. Мне никак нельзя находиться рядом с ним. Ведь я с первого дня решила его ненавидеть. Что же мешает мне осуществить этот план? То, что новенький — самый симпатичный парень из тех, кого я когда-либо встречала, не делает его лучше. Мне кажется, что душа у Хромова гнилая. А сердце холодное и чёрствое.

Остаток дня проходит будто во сне. Хорошо ещё, что у меня много оценок по русскому и алгебре. Меня не вызывают к доске, и я этому несказанно рада, ибо я просто «отсутствую» во время занятий. На последнем уроке мне приходит сообщение от Миши. Изотов пишет, что будет ждать меня возле школы, так как пары у него уже закончились. Я искренне радуюсь этому и будто пробуждаюсь от тяжёлого сна. Но несмотря на это мысли о новеньком никуда не