Номер 3, Осень 2009 - Интернет-журнал Виноградова

Мгновенно просыпаюсь и истерично вскакиваю.

Вернее – пытаюсь вскочить, но я же пристёгнута!

Пассажиры с удивлением взирают на бьющуюся в непонятных конвульсиях соседку.

Стюардесса!!! Где стюардесса?

Сбивчиво объясняю ей ситуацию. Та впадает в панику и вместо того, чтобы помочь мне, начинает долго и крикливо общаться с кем-то по рации, не обращая на меня ни малейшего внимания.

Тем временем от борта неторопливо отъезжает трап.

А я? А как же я? Мне не надо в Норильск!!! Где мой родной якутский самолётик?

Откуда ни возьмись возникает доброжелатель в форме пилота и предлагает мне верёвочную лестницу вместо трапа. Да хоть обычный канат, только скорее!

Очень неудобная штука эта верёвочная лестница, скажу я вам…

Особенно для женщины…

Особенно для женщины в юбке…

Особенно для женщины в юбке в ветреную погоду…

Особенно для женщины в юбке в ветреную погоду и с двумя мешками в руках…

Как я спустилась и чем держалась за лестницу – не пойму до сих пор… Хорошо – был уже довольно поздний вечер…

Земля! Теперь я поняла, почему её целуют моряки, сошедшие на берег после долгого плавания… Но мне некогда!

Земля… И что? Шеренга огромных самолётов… Какой мой? Бегу…

Подбегаю к первому, взлетаю по трапу, навстречу сонная стюардесса.

– В Якутск? – выкрикиваю я.

– Не-ет… – как-то неуверенно отвечает стюардесса.

Вниз по трапу, к следующему! Лицо мокрое от пота. Юбка развевается на ветру. Мешки больно бьют по ногам.

Но надо… Надо! Надо успеть!

Опять нет… Дальше!

Лечу, как по стоянке такси, ища, кто подвезёт в попутном направлении…

На пятом механизме силы меня оставляют. Мысль «почему на самолётах нет маршрутных табличек?» начинает разъедать мне мозг.

Всё… Пойду на аэровокзал. Улетел уже, наверное, мой родненький… Якутский.

– Девушка! Девушка-а! Это вы в Якутск летите? – очертания трапа смутно проступают сквозь вечерний сумрак.

– Да…

– Так садитесь же! Быстрей!

Взбираюсь на трап и прямо на нём рассекаю по взлётному полю.

Подвозят, естественно, к ПОСЛЕДНЕМУ самолёту в этой гигантской шеренге…

Сажусь. Пристёгиваюсь. Вытираю пот с лица… Неужели всё закончилось?

Один из сидящих впереди двух кавказцев оборачивается ко мне:

– Дэвушка! Это из-за тэбя рэйс задэржали, а?

Виновато киваю в ответ.

– А кто платит будэт? У мэня гваздыки в багаже…

Молчу… Дурак! Тебе бы МОИ проблемы. Гвоздики у него…

Теперь поворачивается и второй:

– Эй, нэ приставай! Видишь – пэрэпугана дэвушка… И нэ валнуйся за гваздики, чэрэз три часа будэм в Иркутске…

Что-о-о-о-о? О, ужас! О, горе мне!!! Какой ещё Иркутск? Где этот трап? Где мой Якутск? Сил сопротивляться судьбе больше нет… Остались силы только зареветь… Во весь голос…

– МА-А-А-МА-А-А-А!!!

Кавказцы перепугались и бросились наперебой извиняться. Оказывается – это они так ШУТИЛИ, зная о моей ситуации!

Долго ещё меня потрясывало от избытка накопленного за этот вечер адреналина…

Там-тарам-там-там! Ля-ля-ля… Якутск!

Ещё три часа лёту и я в Батагае. А тут уже… Мелочи… Сотня километров на вертолёте, можно сказать – на трамвае.

Захожу в избушку с торжественным названием «Диспетчерский Пункт», оставляя надоевшие до чёртиков мешки прямо у входа на улице. Регистрируюсь… Ура! Сколько знакомых и почти родных лиц! Ля-ля-ля…

В приподнятом настроении выхожу из диспетчерской… Ля-ля-ля… Стоп! А где вещи? Где мои мешки?

– Так это… – недоумевают мужики, стоящие группой неподалёку. – Тётка какая-то с детьми попросила помочь ей багаж донести до самолёта… Мы и донесли…

Какая тётка? Где мои родные мешочки?

Взбалмошно бегаю по аэродромному полю, разыскивая «тёткин» самолёт. Просто дежа вю какое-то… Поняв, что самолёт уже улетел, несусь со всех ног к диспетчеру.

– Вещи мои верните, ради всего святого!

Срочная радиосвязь с бортом. Да, вещи здесь… Назад? Назад будем через четыре часа… Что делать? По-любому придётся ждать…

Через час появляется муж.

Он встречал меня на вертолётной площадке, а тут прилетели коллеги и доложили «Там твоя ненормальная (тут надо обязательно покрутить пальцем у виска) бегает по аэродромам! А вещи так вообще… По всему Заполярью разбросала…» Муж на вертушку и навстречу мне! Вдвоём веселее ждать, конечно…

Через четыре часа борт не вернулся. Нелётная погода где-то там… Будет к утру…

Идём в гостиницу, а чуть свет – снова около «Диспетчерского Пункта».

Боже! На крыльце одиноко и сиротливо скучают мои мешки! Мешочечки мои… Мешочулечоночки… Уф! Всё!

Вот только интересно – сильно ли расстроится муж, узнав о пропаже коньяка?

Через минуту меня охватил стыд за столь чёрные мысли в моей измученной голове и безумная гордость за свой бесподобный, добрый, отзывчивый и честный народ…

Даже коньяк был на месте!»

Виларен

Новелла 1

– Вы хотите узнать о Боге? – Я почти пропустил вопрос мимо ушей, но три стройных молодых человека в дорогих костюмах перегородили весь тротуар. Обходить их по газону было лень, да и как-то не солидно бегать от каких-то миссионеров.

Я посмотрел в глаза вопрошавшему. Какие-то пустые. Кто-то из моих знакомых называл такой взгляд просверленными копейками: за ними ничего не проглядывало кроме черноты. Не было ни эмоций, ни даже интереса к объекту своего вопроса.

– А Вы с ним близко знакомы? – Я вложил в голос столько сарказма, сколько позволяла вежливость. Не гоже грубить тому, кто тебе ещё ничего плохого не сделал. От этого на Паутине появляются узлы. А их и без этого слишком много. Да и надо быть просто благодарным тому, кто посылает их. Значит, скоро опять мои пальцы будут распутывать узлы Паутины.

– Да. Я каждый день разговариваю с Ним… – Правильная речь, акцент почти не ощущается, но, всё же понятно – язык ему не родной. Иностранец.

– Молодой человек, это не ко мне. Я не психиатр. – Интересно, он просто непробиваемый или гордый? Сейчас узнаем.

– Я не сумасшедший! Я несу весть, что Он нас любит! И Вас тоже!!!

– Простите за грубость, но в здешних краях эту весть знают уже больше тысячи лет. Вы же из Америки?

– Да. – Спесь он уже поубавил.

– Так вот, это в пять раз дольше, чем существует Ваша страна. Вы ошиблись. Вам лучше бы в Африку.

– В Африке другие люди работают. И тоже несут Слово Божие!

– Лучше бы учили их пахать.

– Мы делаем главное: учим любви к Богу!

Как ты мне надоел… Пора от тебя избавляться.

– А простите, вы к какой конфессии относитесь?

– Церковь Иисуса.

– У-у… А как по-другому? А то я не знаю.

– Мормоны. – Парни оживились. – Вы слышали о нашей церкви?!

– Да. На «ЕвроНьюс» недавно показывали, как в Штатах ваших трясли. О многожёнстве, изнасиловании несовершеннолетних, домашнем насилии… Хорошая реклама.

– Да Вы что!… Я никогда не слышал о том, что бы кто-то этим занимался!

– Так по-вашему ваше же средства массовой информации врут?!

– Почему? Я Вам клянусь, что нет ничего подобного!

– А что же Ваша клятва так не согласуется с рассказами ваших же СМИ? Кто врёт?

На лицах парней скользят тени противоречивых чувств.

– Ну, не знаю. Они ошиблись.

– А почему бы Вам не отправиться домой и не наставить своих сограждан на путь истинный? Ну, что бы они не ошибались…

– Потому что здесь нельзя встретить Бога. Вы можете указать мне место, где бы я мог здесь встретить Бога?!

– С радостью. Вот по этой улице пройдёте по прямой один квартал. Там будет его офис. Вы его узнаете по крестам. И если поторопитесь, то можете успеть к обедне. Там будет явлено чудо: Господь спустится к молящимся.

– Это ложный Бог!

– Это ещё почему?

– Я Вам клянусь своей душой!

– Знаете, Вы слишком много и легко клянётесь. Особенно для человека, который открыто признаётся в принадлежности к сообществу насильников и сексуально распущенных извращенцев. Вы не можете убедить собственные СМИ, что никого не насилуете, а предлагаете мне поверить, что по вечерам пьёте чай с самим Создателем?! Я не думал, что выгляжу таким наивным простаком.

– У Вас нет общения с Богом!

– Давайте оставим это на моей совести. Бог не гневается на меня, значит Он считает мои действия в рамках дозволенного. Я его устраиваю, и он меня тоже. Нам хорошо вместе. И Вы тут совершенно излишни.

– Ну, как знаете.