Роза Йорков - Жюльетта Бенцони

— Помню, помню! Наши планы меняются — быстро переодеваемся и скорее на чай!

Четверть часа спустя Альдо и его друг стояли перед молодой женщиной, одетой в черное с белым воротничком платье и исполнявшей в это время дня, когда в гостинице в основном хозяйничали женщины, обязанности метрдотеля. Друзья знали, что доступ к деликатесам чайного стола можно получить только у нее.

— Если вы не заказали столик хотя бы за три недели, я не могу вас пригласить в чайный салон, — заявила с ноткой суровости в голосе молодая женщина.

— Но мы живем в этом отеле, и наш номер был зарезервирован месяц назад, если не больше, — сказал Морозини с самой обаятельной из своих улыбок. — Разве этого не достаточно?

— Вполне возможно, что и так, если вы соизволите назвать ваши имена.

Титул князя в очередной раз возымел свое действие, и молодая дама соизволила улыбнуться. Но Альдо решил на этом не останавливаться.

— Ваша любезность не имеет границ, мадемуазель, — поблагодарил Альдо, — однако я хотел бы попросить вас еще об одном одолжении. Будьте так любезны, посадите нас рядом с дамой, с которой мы имеем честь быть знакомы и которую только что видели входящей в чайный салон.

Женщина строго нахмурила белесые брови.

— С дамой? — переспросила она с оттенком некоторого негодования, давая понять, что речь идет о чем-то здесь неслыханном. — Не в наших правилах…

— Вы не поняли меня, сударыня, — сухо оборвал ее Морозини. — Я полагаю, что правила «Ритца» никоим образом не будут нарушены оттого, что мы выразим свое почтение ее светлости герцогине Дэнверс. Уверяю вас, мы не питаем никаких дурных намерений по отношению к этой даме.

Вспыхнув алым цветом, молоденькая женщина пробормотала туманные извинения, закончив свою фразу приглашением:

— Прошу вас следовать за мной, ваше сиятельство.

Друзьям явно сопутствовала удача. Дойдя до середины украшенной цветами залы с поблескивающими на столах серебряными чайничками, над которыми веял легкий аромат ванили и сладостей, молодая женщина, возможно, желая убедиться, что ее не обманули, остановилась и указала столик рядом со столиком герцогини. В глазах ее поблескивало даже что-то вроде вызывающей насмешки, которая очень забавляла Морозини. Но ей пришлось смириться с той очевидностью, что, прежде чем сесть, иностранцы почтительно поклонились ее светлости. Герцогиня, наведя на них лорнет, удивленно и обрадованно воскликнула:

— Вы здесь, господа? Какое удивительное совпадение!

Не прошло и двух минут, как я вспоминала вас, рассказывая своей кузине, леди Уинфилд, о странном браке бедняжки Эрика Фэррэлса.

— В самом деле странном! А конец его оказался совсем уж необычным, если верить газетам, — подхватил Альдо. — Пишут, что леди Фэррэлс арестована?

— И это так глупо! Совсем молоденькая женщина, почти ребенок! Однако садитесь за наш столик, выпьем чаю вместе, и нам будет удобнее разговаривать.

Друзья встретили предложение герцогини широкими улыбками и не стали скрывать, как оно им приятно. Небо, похоже, и в самом деле к ним благоволило. Метрдотелю пришлось позвать официантов, чтобы принести дополнительные приборы и передвинуть стулья. После взаимных приветствий и представления кузине все наконец уселись.

— Если я вас правильно понял, мадам, — начал Альдо, обращаясь к герцогине на французский манер, — вы не верите в виновность Анельки?

— У меня всегда вызывают предубеждение обвинения, которые выдвигает лакей по отношению к госпоже. Ну если не лакей, так по крайней мере подчиненный.

— А что, был обвинитель?

— Да. Секретарь сэра Эрика, некий Джон Сэттон. И был он весьма категоричен. А тут еще один из лакеев заявил, что леди Фэррэлс принесла аспирин или бог его знает что своему мужу, который пожаловался на головную боль, что она опустила лекарство в виски с содовой, Эрик выпил и тут же упал.

Вскрытие обнаружило стрихнин. Ничего себе эффект от лечения!

— Да уж, — признал Альдо, вспоминая, что писали газеты. — Однако ни в виски, ни в содовой не было яда. К тому же стакан…

— Мало ли что! Кто-то незаметно его подсыпал. Может, кто-нибудь из слуг? — вступил в разговор Видаль-Пеликорн. — Почему бы и не сам Сэттон? Обвинители всегда вызывают у меня подозрение.

— Нет, этого не может быть, — решительно возразила герцогиня. — Секретарь за все это время ни разу не подошел к Эрику и не приближался к подносу со стаканом. Я могу это засвидетельствовать.

— Разве вы там были?!

— Ну конечно! Мы как раз пили аперитив в рабочем кабинете моего дорогого друга перед тем, как идти обедать в «Трокадеро». Иначе как бы я могла утверждать все это с такой уверенностью? Конечно, прессе мало что известно. Начальник полиции Уоррен, который ведет следствие, закрылся, как устрица, и приказал всем держать язык за зубами.

— Тем любезнее с вашей стороны, кузина, что вы так откровенны с этими господами, — заметила леди Уинфилд, с недоверием приглядываясь к обоим иностранцам.

— Не говорите глупостей, Пенелопа. Мы все тут люди одного круга. Видите ли, дорогой князь, против Анельки, — к сожалению, такой юной, — сыграло то, что они с мужем очень громко ссорились. Ссоры бывали постоянно, и в тот ужасный день, как раз перед моим приездом, они в очередной раз очень сильно повздорили. Сэттон слышал, как леди Фэррэлс крикнула: «Клянусь, все будет кончено! Я не стану вас больше терпеть!» Эрик вышел, хлопнув дверью, но когда мы все собрались у него в кабинете, он стал жаловаться на головную боль. И тогда его молоденькая жена, которая, казалось, была в совершение нормальном состоянии и, возможно, даже несколько раскаивалась, предложила ему порошок против мигрени, за которым сама отправилась к себе в спальню. Проявление доброй воли, не так ли? Маленький шаг к примирению?

— Выпив лекарство, сэр Эрик тут же упал мертвым? Не считаете ли вы, что, если бы леди Фэррэлс задумала избавиться от своего супруга, она бы сделала это более изобретательно и уж безусловно не при таком скоплении зрителей? — высказал свое суждение Адальбер, слушавший леди Дэнверс с большим интересом.

— И я, и ее светлость думаем точно так же, — вновь вступила в разговор леди Уинфилд. — Я склонна обвинить в несчастье кого-нибудь из слуг. Кто наливал это несчастное виски? Дворецкий? Лакей?

— Лакей поступил на службу к Фэррэлсам совсем недавно. Поляк, соотечественник Анельки по имени Станислав, он служил когда-то у ее отца. Она случайно встретилась с ним и, узнав, что тот находится в бедственном положении, решила помочь ему, взяв в штат на Гросвенор-сквер. Очень славный мальчик, к слову сказать, свои обязанности исполнял с подобающей скромностью. К несчастью, он исчез раньше, чем приехала полиция.