Медовый месяц с похитителем - Элеонора Рис

– Замолчи! – Эмбер в страхе отскочила от двери. Вдруг кто-нибудь подслушивает? – Джейк, прошу тебя!.. Я знаю: все случилось по моей вине; я тебя не обвиняю. Но я хочу все забыть: ведь завтра утром состоится венчание с Саймоном, и…

– И что? – в его голосе звучала злость. – Боже мой! Что ты за женщина, Эмбер? Мне известно, что быть девственницей считается старомодным, но я все-таки полагаю, что еще сохранился обычай соблюдать верность. Интересно, как воспримет мой многоуважаемый двоюродный братишка то, что его невеста предстала перед алтарем, едва вырвавшись из объятий другого мужчины? Или он так одурманен, что ему уже все равно?

– Но он ничего не знает. – Чем злее становился Джейк, тем уступчивей звучал ее голос. – Я ему ничего не рассказала и никогда не расскажу. Я буду…

– Ты не любишь его, – презрительно произнес Джейк. – Как ты собираешься преподнести ему этот сюрприз?

– То, что случилось прошлой ночью, не имеет отношения к любви, – заявила Эмбер более решительно. – Я привязана к Саймону, и я…

– Но каждый раз, когда будешь ложиться с ним в постель, ты будешь вспоминать ту ночь со мной, Эмбер.

– Ни за что!

– Да, да! – Его голос больно ранил ее. – Ты прекрасно знаешь, что я прав. Ты не понимаешь, что на тебя нашло? Я могу тебе подсказать. Правда, не все, что я назову, звучит красиво. Но я уверен, что если бы ты любила Саймона, то не повела бы себя так со мной.

– Я слишком много выпила в тот вечер, Джейк, и не могла себя контролировать… – Но, сказав это, она сама почувствовала фальшь в своих словах. – По крайней мере…

Он резко перебил ее:

– Это твоя версия! Однако; мы оба знаем, что дело совсем в другом. Мы оба были пьяны прошлой ночью, но не от алкоголя. К тому же… – Голос его смягчился, и, положив руки ей на плечи, Джейк добавил:

– Нет, Тигровый Глаз, так не пойдет. Алкоголь помог нам сбросить, условно говоря, покров цивилизации, но он не изменил сути – нашей страсти, и она вырвалась наружу. Неважно, сколько ты выпила; если бы ты любила Саймона так сильно, что решила стать его женой, ты бы не ответила на мой призыв.

– А я и не ответила… – Голос ее замер, когда она увидела вспышку гнева в его глазах и поняла всю несостоятельность своей лжи.

– Ты мне не ответила, Эмбер? Не ответила? – Он крепко схватил ее за плечи и притянул к себе. Казалось, злость закипает в его сердце. – Значит, я тебя изнасиловал?

– Да нет же, Джейк. – Эмбер в панике пыталась вырваться из его объятий, приходя в еще большее отчаяние от создавшегося положения. Ее пальцы скользили по его хлопчатобумажной рубашке, и она чувствовала тепло его тела.

Джейк прижал ее к себе и смотрел на нее сверху вниз, как победитель на побежденного.

– Слишком поздно, Эмбер: время британских респектабельных браков ушло в прошлое, туда ему и дорога, вместе с моим двоюродным братишкой.

Он медленно наклонился к ней и поцеловал. Дикий голод и злость, близкая к ненависти, чувствовались в этом поцелуе.

Пытаясь подавить волну нахлынувшего желания, Эмбер теряла последние силы.

Ей не удалось утаить от него охватившую ее слабость и загоревшийся в глазах огонь. К чему притворство – ведь все так очевидно!

Когда он разжал объятия, она чуть было не упала, а его слова обожгли ее, точно пламя:

– Ты ведь жаждешь моей любви, Эмбер? Или будешь меня уверять, что и он, братишка, доводит тебя до такого же состояния?

Она беспомощно покачала головой. Как объяснить ему, чтобы он понял?..

– Нет, он… он не может. – Ей вдруг захотелось вернуть ту страсть, от которой она пыталась отречься. – Но, Джейк, пойми – дело не во мне. – На его лице появилось выражение презрения, и она мучительно стала искать слова, чтобы объяснить ему всю сложность своего положения. – Я не хочу таких взаимоотношений, Джейк: сгорать от страсти несколько месяцев, а потом не знать, что делать всю оставшуюся жизнь. Моя мать постоянно искала такую страсть, а в итоге от нее и погибла. Я не хочу кончить тем же и никогда не пойду на это. Мы с Саймоном знаем друг друга с детства. Мы выросли вместе и оба хотим одного и того же…

– Ты в этом уверена? – Его голос гипнотизировал ее. – Я так не думаю. Может, ты и хотела бы, чтобы так было, но ты – дочь своей матери. Знаешь, яблочко от яблоньки…

– Нет! – Однако боевой дух в ней угас.

– Ты не можешь быть в этом уверена. – Он протянул руку к ее сверкавшим красным золотом волосам и вновь обнял ее. – Ты не сможешь жить без этого…

Глава 3

Джейк не проболтается; он пытался ее переубедить, но у него ничего не вышло. Она определенно дала ему понять, что не променяет супружество с Саймоном на чисто физические отношения с Джейком, и просила оставить ее в покое.

Во всяком случае, она надеялась, что он оставит… Оттолкнув его против воли, Эмбер укрылась в столовой. Он молча последовал за ней, неся на подносе остывающий кофе. Если б он собирался ее предать, то, наверное, сделал бы это именно теперь, Несомненно… Сжав губы, Эмбер попыталась сосредоточить внимание на сборе вещей для поездки на остров Бали – там они с Саймоном проведут медовый месяц. В детстве она много разъезжала с матерью и поэтому навсегда утратила страсть к путешествиям. Больше всего Эмбер любила дом. После смерти матери она покидала его один лишь раз – ради поездки на юг Франции со своей университетской подругой.

Что взять с собой? Она попыталась представить себе, как они с Саймоном проведут медовый месяц, но ей это сделать не удалось. Будут ли они присутствовать на званых обедах? В рекламных брошюрах сказано «иногда», но Саймон подарил ей два вечерних платья, значит, он надеется, что они будут выходить в свет. Кроме того, он предусмотрел «сюрприз-гостиницу» на две ночи до отъезда. Эмбер не имела представления о том, что это такое; но, зная пристрастия Саймона, предполагала: нечто чопорное и сверхроскошное.

Полупустой чемодан, разинув пасть, взирал на нее с упреком. Эмбер вспомнила: в прежние времена не успевала она привыкнуть к жилищу друзей или родных матери, как Клодин (так звали ее мать) забирала ее с собой на свое новое пристанище. Потом в жизни матери опять все ломалось, причем весьма драматично, и «колесо ее любовной истории» поворачивалось вспять.

Лишь теперь Эмбер поняла, что не хочет и думать о своей матери. Она со смущением представила себе, как очаровательная, одаренная, но совершенно безответственная Клодин Эшли оттолкнула бы от себя Саймона и, зевая, произнесла бы: «Слишком нудный парень…» А то, что произошло у Эмбер в ту ночь с Джейком, было бы как раз во вкусе ее матери.

«Страсть прошла, моя милая, – объяснила Клодин маленькой дочери, когда та спросила, почему они не живут вместе с папой. – А без страсти жить невозможно… – Затем, догадавшись, что это не самое лучшее объяснение девятилетней девочке, мать стала целовать ее, приговаривая: