Магический кристалл. Серебряные стрелы. Проклятие рубина - Роберт Энтони Сальваторе

себя. Сейчас воины от души надрывали глотки, поскольку суть турнира состояла в том, чтобы выяснить: чей именно призыв услышит Темпос.

Хифстааг подвел своих соплеменников ко входу в Хенгорот. Там, внутри, голоса воинов народа Волка явно перекрывали пение прочих, но воины Хифстаага не уступали по мощи голосов людям Беорга.

Один за другим, признавая превосходство народов Волка и Лося, смолкали голоса менее многочисленных племен. Соперничество двух оставшихся племен продолжалось довольно долго; никому не хотелось спасовать перед лицом божества. Внутри Медового Зала воины проигравших в турнире племен уже осматривали свое оружие. Все прекрасно знали, как часто в тундре вспыхивали войны только из-за того, что невозможно было четко определить победителя.

В конце концов вход в огромный шатер распахнулся и в зал вошел знаменосец Хифстаага – рослый юноша с горделивой осанкой. Внимательно осмотрев присутствующих, он поднес к губам горн из китовой кости и подал сигнал. Согласно традиции, пение немедленно прекратилось.

Знаменосец промаршировал через зал, направляясь прямо к королю Беоргу, старшему на этом сборе. Юноша, не мигая, выдержал испытующий взгляд короля, и Беорг мысленно отметил, что Хифстааг подобрал себе отличного герольда.

– Славный король Беорг! – начал знаменосец, когда в зале воцарилась полная тишина. – И все присутствующие здесь короли. Народ Лося просит вашего разрешения войти в Хенгорот и разделить с вами трапезу во славу Темпоса.

Беорг выдержал паузу. Ему вдруг стало интересно, удастся ли смутить юношу неожиданной задержкой.

Но герольд ни разу не моргнул и не отвел взгляда.

– Входите, – ответил наконец Беорг, пораженный самообладанием молодого воина. – И да будет вам оказан достойный прием!

«Хифстаагу бы твое самообладание, сынок», – пробормотал он себе под нос.

– Хифстааг, король народа Лося! – звонко прокричал герольд. – Сын Гротгульфа Сильного, сына Ангаара Храброго, трижды победивший большого медведя, дважды захватывавший Термалэйн, одним ударом сразивший в личном бою Раага Допинга, короля народа Медведя…

Это достижение Хифстаага вызвало глухой ропот в рядах воинов народа Медведя и явное недовольство короля Гаальфдана, сына Раага Допинга. Юноша говорил еще долго, подробно перечисляя все мало-мальски достойные внимания поступки, звания и титулы Хифстаага, скопившиеся за все время его долгой и полной приключений жизни.

Подобно тому как турнир песнопения был соревнованием между племенами, перечень титулов и подвигов представлял собой своеобразное соревнование между вождями, каждое упоминание силы и доблести которых, конечно же, многое говорило и об их воинах. Этого момента Беорг опасался заранее, поскольку зачитываемый сейчас список подвигов Хифстаага был длиннее его собственного. Он прекрасно понимал, что одна из причин, побудивших Хифстаага прибыть последним, заключалась в том, что его список будет зачитан всем присутствующим – тем, кто слышал повествование о подвигах Беорга отдельно друг от друга, по мере прибытия в лагерь. Король, проводивший сбор, имел привилегию, позволявшую оглашать перечень своих доблестей каждому прибывающему племени, в то время как они могли объявлять о себе лишь тем, кто прибыл в лагерь раньше них. Явившись последним, когда все уже были в сборе, Хифстааг лишил Беорга этого важного преимущества.

Наконец знаменосец закончил свою речь и, вернувшись ко входу в зал, распахнул полог перед своим королем. Войдя, Хифстааг прямиком направился к Беоргу.

Облик Хифстаага лишь усиливал впечатление от длинного перечня его заслуг. Рыжебородый король, без малого семи футов ростом, в плечах был, пожалуй, даже шире Беорга. Хифстааг по праву гордился полученными в боях шрамами. Его глаз был вырван рогом строптивого оленя, а левая рука безнадежно повреждена в схватке с полярным медведем. Король народа Лося был опытным воином, ни у кого в тундре не было за плечами такого количества сражений, и, судя по его воинственному виду, он был готов и даже жаждал принять участие в новых битвах.

Короли твердо взглянули друг другу в глаза, и ни один не отвел взгляда.

– Волк или Лось? – спросил Хифстааг после некоторой паузы. Это был традиционный вопрос, всегда ставившийся напрямую в случае, если возникали трудности с определением победителя в турнире песнопения.

Беорг тщательно продумал ответ.

– Вызов был с честью принят, и вы соревновались достойно, – молвил он. – И пусть Темпос сам сделает выбор, хотя, думаю, даже ему будет нелегко принять решение.

Когда с формальностями было покончено, лицо Хифстаага несколько смягчилось и он широко улыбнулся сопернику.

– Ты хорошо встретил нас, Беорг, король народа Волка. Я от души рад видеть тебя, зная, что на твоем смертоносном копье подсыхает не моя кровь!

Дружеские слова Хифстаага застали Беорга врасплох. Он даже не мечтал о столь удачном начале Военного совета. И потому ответил в том же духе:

– И я рад, что мне не надо уворачиваться от смертоносных ударов твоего не знающего жалости топора.

Внезапно Хифстааг заметил рядом с Беоргом черноволосого человека, и улыбка сползла с его лица.

– По какому праву, да будет проклята моя доблестная кровь, этот южанин находится в Медовом Зале Темпоса? – резко спросил рыжебородый король. – Его место на юге, с такими же, как он, жалкими тварями или, по крайней мере, у костров, рядом с женщинами!

– Послушай меня, – обратился к нему Беорг. – Это де Бернезан, человек, крайне необходимый для нашей победы. Он провел в Десяти Городах больше двух зим и доставил мне крайне важные сведения.

– Так зачем он нам нужен?

– Он многое нам рассказал.

– Но это в прошлом, – сказал Хифстааг. – Какой нам толк от него сейчас? Он же наверняка не сможет сражаться рука об руку с нашими воинами!

Беорг бросил беглый взгляд в сторону де Бернезана, с трудом скрыв отвращение, что он питал к презренному трусу, предавшему свой народ в жалкой попытке наполнить собственные карманы.

– Рассказывай свою историю, южанин, и да найдет Темпос в своем царстве место для твоих костей!

Предатель тщетно попытался выдержать стальной взгляд Хифстаага. Затем он кашлянул и, стараясь говорить как можно убедительнее, сказал:

– Когда вы захватите города рыбаков и овладеете их добром, вам понадобится кто-то, кто знает южный рынок. Тут-то я вам и пригожусь.

– И что ты хочешь за это?

– Я хочу благополучия, – ответил де Бернезан. – Благополучия и признания моих заслуг. Только и всего.

– Бах! – презрительно фыркнул Хифстааг. – Он предаст нас с такой же легкостью, с какой предал своих соплеменников! – с этими словами король выхватил из-за пояса боевой топор и двинулся к де Бернезану. Беорг, зная, что сейчас решается судьба его плана, напрягся.

Левой, покалеченной рукой Хифстааг схватил де Бернезана за длинные маслянисто-черные волосы, рывком вывернул его голову набок, обнажив шею, после чего, глядя южанину прямо в глаза, широко замахнулся топором. Неизвестно, чем закончилось бы это испытание,