Авиатор - Макс Мах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ну, — решила Лиза, — все не так уж плохо! Можно даже сказать, хорошо».
За прошедшие полгода мясо на кости наросло, шрамы окончательно зарубцевались, а мышцы окрепли. И вид этой еще недавно совершенно чужой женщины не вызывал больше у Лизы ни отторжения, ни раздражения. Она начинала воспринимать этот облик, как свой собственный, хотя все еще помнила себя такой, какой была где-то когда-то Лиза Берг, то есть невысокой, подчеркнуто женственной блондинкой. Елизавета Браге была иной. Длинноногая, с узкими бедрами и плоским животом, с высокой и все еще упругой, но небольшой грудью — где-то между первым и вторым размерами. Тонкие плечи и запястья, длинные и узкие кисти рук. Да и лицо скорее интересное, чем наоборот: длинный прямой нос, большой рот с узкими, но красивого очерка губами, высокие скулы и большие серые глаза. Не красавица, но внимание, судя по реакции мужчин, привлекает. Светло-русые волосы, которые капитан-лейтенант Браге стригла коротко — под мальчика — отрасли и на поверку оказались пышными и волнистыми. И еще нынешняя Лиза была выше себя прежней сантиметров на пятнадцать. Та была метр шестьдесят три, а эта — пять футов десять дюймов, то есть, где-то под метр восемьдесят. Точнее, метр семьдесят семь или восемь.
«Дылда! — усмехнулась мысленно Лиза, рассматривая свое отражение. — И жрет, как кабан! И да, с этим надо что-то решать…»
Последнее относилось не к повышенному метаболизму Елизаветы Браге, а к местным нравам и обычаям. Прожив здесь уже почти шесть месяцев, Лиза так и не выяснила пока, является ли приличным и приемлемым для порядочной женщины брить ноги и подмышки. В Советском Союзе для современной городской девушки — это был не вопрос. Некоторые шли даже дальше, приспосабливая природу к моде на бикини, но это там, а что здесь? И спросить неловко. Даже Надю. А не спросишь, можешь угодить впросак. Надежда уже сколько раз приглашала Лизу то переночевать у нее, то пойти искупаться, то съездить загород, попариться в баньке. Приходилось отнекиваться, ссылаясь то на плохое самочувствие, то на неподходящее настроение. Ведь одно дело в госпитале, где все естественно и простительно, и совсем другое — в повседневной жизни. Лиза просмотрела, правда, целую кучу модных журналов, но, во-первых, они не давали однозначного ответа на вопрос, что принято делать с растительностью у женщин Себерии. И во-вторых, было неизвестно, что в этом смысле предпочитала Елизавета Браге. Глупость, конечно, но именно на таких глупостях, как утверждали авторы романов о советских разведчиках, нелегалы обычно и проваливаются. Обстучал сигарету о ноготь, и ага!
Занятая мыслями, Лиза и не заметила, как оделась и перешла на кухню, нарезала и обжарила несколько толстых кусков Тихвинской свеженины — так здесь называли ветчину, — и как разбивала яйца, не запомнила тоже. Руки сами делали, как случалось с ней теперь сплошь и рядом.
Завтрак вышел на славу. Жареные яйца и ветчина, два куска белого хлеба с маслом, марокканский апельсин и большая кружка черного, как ночь, кофе. Лиза Берг не завтракала вообще, разве что выпивала чашечку кофе. Елизавета Браге съела все, и еще добавила кусок шоколада. Калории не мешали ей жить, напротив — помогали.
* * *После завтрака Лиза пошла в кабинет, села за стол и придвинула к себе первую из трех книг, приготовленных на это утро. Первым оказался альбом «Виды Ниена. Гравюры, живопись, фотографические снимки». Хороший альбом, толстый, с комментариями к каждой иллюстрации.
— … крепость Ландскрона, — прочла Лиза вслух подпись под одной из наугад выбранных гравюр. — Речной равелин… Н-да…
Тяжело вздохнув, Лиза встала и пошла к книжному шкафу, где хранились географические атласы. Если уж изучать город, который она теоретически должна знать совсем неплохо, то только с привязкой к местности.
«Ох, ты ж!» — оказывается, она чуть не забыла, что в Ниене — как, впрочем, и в любом другом городе, — офицер флота, наверняка, не столько наслаждается красотами архитектуры, сколько наливается напитками разной степени крепости. Вопрос — где? И куда в этом случае идут после выпивки мальчики? И чем заняться девочке, пока мальчики резвятся в бардаке?
Лиза швырнула атлас с картами городов Себерии на столешницу, взяла из папиросницы — резное дерево и темное серебро, — папиросу «Норд», закурила и в задумчивости посмотрела на книжные шкафы. Библиотека у нее была просто замечательная. Впрочем, книг, купленных самой Елизаветой, здесь было относительно немного. Основное собрание вместе с апартаментами, мебелью и всем прочим старший лейтенант Елизавета Браге получила в наследство от старшего брата ее отца — адмирала Дмитрия Николаевича Браге. Но дело, разумеется, не в том, кто и когда собирал эту библиотеку, а в том, что тех книг, о которых подумала сейчас Лиза, в ней не было, и быть не могло.
«Нет таких книг… — с сожалением признала Лиза. — Что?»
Слово всплыло в памяти, казалось, без всякой причины.
Дневник.
«Дневник?!»
Лиза прожила в этой квартире почти шесть месяцев. Осмотрела в ней каждый угол, открыла каждый ящик, но никаких дневников не нашла. Ну, ладно дневник! Елизавета то ли вела его, то ли нет. Но Лиза не нашла и наградных знаков Елизаветы Браге. Планки на кителе есть, наградные свидетельства лежат в кожаной папке вместе с офицерскими патентами, дипломами и прочими официальными бумагами. А вот самих медалей и орденов нет, как нет и ювелирных украшений. Ну, ладно! Пусть, Елизавета — царствие ей небесное! — была синим чулком, вернее, сапогом, раз уж она военная дама! Но чтобы совсем ничего? Ни колечка, ни медальона с камушком?! Это явный перебор. В конце концов, Елизавета была замужем, и где, спрашивается, ее обручальное кольцо? Украли? Возможно, конечно, но маловероятно. В выдвижных ящиках письменного стола лежали никем не тронутые полторы тысячи рублей ассигнациями, две золотых десятки и чековая книжка банка «Балтийский кредит».
«Вот же я дура! — ударила она себя по лбу. — Вот же идиотка безмозглая! Сейф! Здесь должен быть сейф!»
Разумеется, оставалась вероятность, что у Елизаветы Браге имеется личная ячейка в каком-нибудь банке. В том же «Балтийском кредите», например. Но как-то не верилось. Зачем?
Лиза встала посередине кабинета и попыталась понять, где бы она сама стала прятать сейф?
«За картинами? Слишком очевидно, но отчего бы не проверить?»
Но ни за картинами, ни за гравюрами сейфа не оказалось. Другое дело стены, обшитые панелями мореного дуба. За любой из них вполне можно было спрятать небольшой по размерам сейф, но, естественно, не на уровне пола — это было бы неудобно, — и не выше головы. Так что зона поисков сузилась, и Лиза уже нисколько не удивилась, обнаружив, что одна из панелей имеет свободный ход. Никаких «тайн Мадридского двора» и прочих «Секретов замка Моррисвиль», все просто и функционально. Нажимаешь на панель, она немного уходит в глубину стены, освобождая пространство для поворота, и открывается. Всех дел — дубовая панель, две стальных петли, простой пружинный механизм, и «ключик наш!»
«Ключ!»
Но, похоже, это был сейф, в котором ключ нужен лишь для подстраховки, а открывается он набором кода из шести цифр. Шесть колесиков с цифрами и неизвестно где хранящийся ключ.
«Хорошая задачка! Но, может быть, стоит поискать ключ?»
Был, правда, еще один способ решить задачу. Вернее, надежда, что такой способ существует. Лиза выровняла дыхание, расслабилась, «отпуская сознание гулять, где вздумается», и коснулась кончиками пальцев первого колесика. Мгновение, другое, поворот — щелчок, еще один — и снова щелчок, «5». Второе колесико, было, заартачилось, но с третьей попытки, определились с цифрой «1». И так цифра за цифрой — все шесть. «512974». Щелчок, и сейф открывается. И никаких чудес, одна лишь ловкость рук.
«Не прошло и года…» — Лиза открыла дверцу сейфа и заглянула внутрь.
На верхней полке как раз поместились две шкатулки — серебряная и малахитовая. В первой нашлись медали, знаки отличия и орденские знаки. Все, кроме «Полярной звезды», которую она получила уже в госпитале. Во второй — драгоценности. Не слишком много, но и немало. Старое золото, крупные камни. Вряд ли их покупала Елизавета. Наверняка, получила по наследству. От матери, скажем, или от бабки. Теперь уже не узнаешь.
На нижней полке револьвер в кобуре, шесть толстых тетрадей в коленкоровых переплетах и пачка писем. Странная все-таки женщина эта Елизавета Браге. Офицерские патенты, финансовые документы и прочие официальные бумаги хранит в письменном столе, а личную переписку и дневники — в сейфе. Впрочем, один документ в сейфе все-таки нашелся. Вернее, два. В конверте из плотной желтой бумаги лежали копии двух завещаний — адмирала Браге и его племянницы, то есть самой Елизаветы Браге. Лиза просмотрела их по диагонали, нахмурилась, вернулась к началу, прочла внимательно. За прошедшее время она виделась со своим частным поверенным всего один раз, сразу после госпиталя. И все, собственно, хотя Самуил Исаакович Веккер неоднократно напоминал ей о необходимости принять от него полный отчет о состоянии ее финансовых и имущественных дел. Однако все было недосуг. Вот Лиза и не знала, что кроме апартаментов на Смолянке, ей так же принадлежит мыза «Кобонский бор» — сельский двухэтажный дом постройки 18-го века на реке Кобоне, в десяти километрах на юго-восток от ее устья; пакет эмиссионных ценных бумаг товарищества «РусоБалт», строящего автомобили, а так же воздушные и морские суда; и капитал в размере двухсот тысяч золотых рублей, большей частью вложенный в государственные ценные бумаги республики Себерия и королевства Нидерланды.
