Экспресс следует без остановок - Варвара Мадоши

Мег тряхнула головой. Чушь какая-то. Лучше уж в карты.

— Естественно, — улыбнулся Гилберт. — Мы собираемся играть.

— А что еще делать? — поддержала Мег. — Карты есть, не играть глупо. Мистер Пател, извините, что вас не зовем, но вам карты держать нечем.

— Ничего страшного, — ответило лицо. — Спасибо за беспокойство.

Они расселись в круг на теплом, влажноватом полу, раздали карты — окружающий мир словно перестал существовать.

— Я говорю — раз.

— Бубны — козыри.

— Повышаю.

— Семь червей. Гил, не подглядывай.

— Я честный шулер — только телепатия. Снимаю.

— Десять в гору. Здесь.

— Вист!

— Заказываю валет червей.

— Это был третий джокер?..

— Не может быть. Мисс киборг, рассудите.

— Вы думали, все так просто? — пробормотал склонившийся над пультом Фицджеральд. — Ничего подобного.

— Я не заметила. Еще карту.

— Поднимаю на миллион. Шеф, вы там базу данных ищете?

— Уже нашел, — рассеянно отозвался тот. — Пытаюсь понять, что с ней делать.

Они с юношей-сектантом походили на коряги, склонившиеся над мшистым валуном.

— Ну, вот это ты не отобьешь!

— Пас.

— Двое на пасах…

— В прикупе чудеса. Между прочим, у меня стрит.

— Ах, черт. Ладно, еще раунд?

— Козыри трефы.

— Ну что, рыло и без трех?

— Интересный ход, — прокомментировал купец, по-прежнему не оборачиваясь.

— Мизер. И рыло, разумеется.

— На пять взяточек? Меняю козырь.

— Флеш-рояль.

— Двадцать одно.

— Господа, а во что мы вообще играем?

— Я выиграла, — заметила Мора.

В тот же момент Фицджеральд выдохнул:

— Получилось!

Тьма расступилась перед глазницами кабины, и поезд вынырнул… на поверхность?..

Серебряные рельсы убегали вдоль равнины, покрытой то ли снегом, то ли песком, то ли просто лунным светом, и слегка заворачивали влево. Поезд несся на огромной скорости. Луна висела низко над горизонтом и светила ярко, почти как солнце. В этом свете сразу стало ясно, какая кабина низкая и узкая. Стены точно окружили их. Мег обнаружила, что огромные ботинки Фицджеральда почти наступают на отложенные ею секунду назад рубашками вверх карты.

А еще ей показалось, что кабина перестала выглядеть живой. Или нет?.. В ярком белом свете было не понять.

— А, — сказал Пател. — Вы догадались.

— Да, — подтвердил Фицджеральд. — Этот поезд и в самом деле не соединяет анклавы между собой. Он их создает. Искажает реальность, разрушает понемногу.

— Вы согласны, что он должен быть разрушен? — напряженно спросил юноша-сектант.

— Я не знаю, поможет ли это. И не знаю, как.

— Я хочу встретиться со своими создателями, — произнесла Мора, выпрямляясь. Карты она продолжала держать в руке, но не как веер — как метательное оружие. — Они создали этот поезд. Они породили наргхов. Они — хозяева людей из зеркала. Они устроили Красный Четверг и отделили людей друг от друга. Они создали меня, чтобы я охраняла этот поезд, но я бежала.

— Тогда самый надежный способ — остановить поезд, — проговорил Пател каркающим голосом. — Перпетуум мобиле. Полная остановка невозможна. Они непременно явятся.

— И вы пойдете на это? — спросил Фицджеральд.

— Я здесь уже очень долго.

— Мы шли сюда… меньше часа, — подумав, произнес купец.

— Очень долго, — повторил Пател.

— Мы еще не прижали щупальца этим осьминогам! — заметила Мег. — Разве мы не хотели захватить поезд?

— Вообще-то, в этот раз мы шли только на разведку, — улыбнулся Фицджеральд. — Для захвата я взял бы людей побольше. Вам не кажется, что мы добились… сокрушительного успеха, Маргарет?

— «Сокрушительный» — нужное слово, — проворчала секретарша. — Что с нами будет, если мы остановим поезд тут, вдали от жилья?

— По мне так будет интересно, — пожал плечами Гилберт, засовывая карты в карман. — К тому же, сейчас поезд в таком состоянии, что до жилья мы вряд ли доедем. А вы как считаете, госпожа Мора 54?

— Я думаю, что Пател прав. На поезде до них не добраться, только выманить. Но как можно остановить поезд?

— Взорвать командный пульт, — сказал Фицджеральд. — Эта ситуация прописана в списке аварийных команд, и ее сымитировать проще, чем прямое попадание метеорита.

— Буду вам благодарен, — Пател чуть прикрыл темные веки. — Вы глава корпорации «Тигр», Фицджеральд?

— Всего лишь его брат и советник, — Фицджеральд поклонился. — Мой собственный бизнес куда скромнее. Мег, последняя работа Черного Мамбы еще у тебя в сумочке?

Широкая равнина, унылая и плоская. Снег не снег, трава не трава — в лунном свете не видно. Двойная змея рельсов, слабо загибаясь к востоку, исчезает за горизонтом. Тишина.

Тихий, мощный гул выходит из-за западного горизонта и наполняет собой все. Здесь и шелест рассекаемого воздуха, и стук колес, и рев механизма, и отчаянный агонизирующий стон. Два ярких белых огня, горящих в глазах огромного змея, ноздри под ними тоже изрыгают огонь — или нет, это окна передней кабины поезда с фарами внизу, — появляются над самой землей. Состав яростно летит, создавая впереди щит из прессованного воздуха…

И вдруг поезд начинает замедлять ход. Постепенно. Сперва это чудовищная гонка на грани взлета, потом — бег с невообразимой скоростью, и вот уже просто быстрая езда. Когда поезд снижает скорость, равнина вокруг начинает меняться. Теперь видно, что вокруг снег; точно на старинной фотопленке, проявляются тонкие риски елей и на горизонте, понемногу — горы.

В крыше переднего вагона открывается люк. Из него выпрыгивает юркое существо, похожее на серебристую обезьяну с дредами. Оно помогает взобраться остальным: высокому представительному мужчине, сухощавому молодому человеку, светловолосому юноше и женщине, в движениях которой ощущается крысиная резкость.

Юноша распластывается на крыше вагона и что-то шепчет, словно обнимая поезд; обезьяноподобное существо сидит на корточках, обернув хвост вокруг ног. Представительный мужчина выпрямляется во весь рост, опираясь на автомат. Женщина-крыса и молодой парень садятся рядом, женщина отстегивает от пояса фляжку и предлагает своему спутнику.

Внизу раздается взрыв, огни поезда гаснут; состав продолжает движение по инерции.

И тут, будто по сигналу, раздается протяжный, тоскливый вой. Волки выныривают из снежных складок и бегут к поезду, вздыбливая холки.

— Мы остановили поезд! — неверящим тоном произнесла Мег. — Нет, мы правда… Он же никогда не останавливается!

Теперь, в предутреннем свете, — луна уже зашла, — поезд казался удивительно маленьким. Четыре вагона после вагона-ресторана. Четыре вагона до. Сами вагоны очень короткие. Удивительно, как они шли через них так долго… субъективно — несколько вечностей.

Морозный воздух доставал до сердца, звенел в ушах. От остывающей крыши поезда валил пахнущий металлом теплый пар, и в туманной, дробящейся перспективе, в прибывающим утреннем свете мир казался безграничным, недолговечным и ослепительно прекрасным.

— Технически это неверно, — поправил ее Гилберт. — Он стоял на станциях… Но моторы и в самом деле не выключались.

— А мы — выключили! Черт побери!

Мора 54 стянула с левой руки серебристую перчатку, под которой оказалась вполне человеческая смуглая кисть, повертела перчатку в руке, оценивая потертости, и, фыркнув, натянула обратно. Потом по одному вытащила объективы глаз, оглядела каждый и распихала по карманам.

Ее собственные глаза оказались голубыми. Светоотражающая антилазерная маска ошметками сползала со щек, отработав свое.

— Нам еще нужно разобраться с ними, — киборг-дива махнула рукой на волков. — Предупреждаю, от меня сейчас толку мало.

Вопреки своим словам, она плавным движением извлекла игольник из кобуры.

— Вот не было печали… — Фицджеральд вскинул автомат, вспомнил, что патронов нет, и ругнулся.

— Не стреляйте! — крикнул юноша-сектант.

Он побледнел как полотно, вскочил на ноги и, с грохотом пробежав несколько шагов, спрыгнул с крыши на заснеженную насыпь. Один из волков — молодой, белозубый — вцепился в сектанта. Они покатились вниз по склону, с хрустом сминая снежную целину.

Мег вскрикнула и тоже подняла смит-и-вессон, но Элиас удержал ее руку.

— Стойте. Он ведь… ээээ… хотел вернуть брата?

Волк и человек достигли подножия насыпи и замерли.

Клубок распался, снежное облако осело. Стало видно, что волк радостно лижет лицо человека и по-собачьи машет хвостом, а человек смеется и треплет холку зверя, запуская пальцы в густую шерсть. Пар от дыхания серебрился вокруг них пыльцой фей.

— Молодцы, — одобрительно заметил Гилберт, убирая пистолет.

— Подожди, Гил, он тебе скоро понадобится, — остановил его Фицджеральд.