Заветный Ковчег - Сергей Ильичев

Батюшку решил поддержать и Ардашев.

– Ни для кого не секрет, что в ожидании политического лидера иудеи отвергли истинного Христа, пришедшего в мир с проповедью покаяния и любви. Оклеветав Спасителя перед римской властью, они, как вы знаете, добились и его смертного приговора. Но распятый Христос оказался для богоборцев еще страшнее. Христианство стало стремительно завоевывать весь мир, отодвигая мечту о мировом господстве иудейского народа все дальше и дальше. Вот тогда-то христианам и была объявлена настоящая война. Естественно, что вести ее открыто они не могли – не хватало сил. А потому оружием в этой борьбе стали всевозможные еретические учения, разрушавшие христианство, равно как и православие, изнутри.

– Батюшка, – снова обратилась уже к священнику директор музея Крапивина. – Не могли бы вы нам поподробнее рассказать о том, как эта самая ересь в Новгороде-то прижилась?

– Пожалуйста, слушайте, – священник поднялся из-за стола и начал свой рассказ. – В 1470 году в Новгород из Киева в свите брата киевского князя Симеона – Михаила Александровича (Олельковича) прибыли и приглашенные новгородцами иноземные купцы. Был среди них и некто Схария, замеченный тем, что был уж слишком разносторонне образован, хорошо разбирался в естественных науках, а наиболее научен был всякому чародейству и чернокнижию, звездозаконию и астрологии… Вот ему-то и удалось быстро совратить с пути истинного богопознания двух молодых православных иереев – Дионисия и Алексия… Так в Новгороде было положено начало некой тайной организации.

– Здесь надобно заметить, что ересь та быстро набирала силы, – согласно со священником промолвил Ардашев. – Например, в числе ее сторонников оказался даже настоятель Софийского собора протопоп Гавриил. А в качестве литературных источников среди них широко использовались астрологические сборники и поучения некоего раввина Маймонида.

– Неужели же никто об этом не знал, да почему просто не арестовали тогда же этого Схарию? – поинтересовался молодой офицер Неврозов, приехавший в отпуск навестить родителей.

– Сделавший же все для основания этой тайной организации купец Схария сам бесследно исчез, – ответил ему на вопрос священник. – Вероятно, что он вообще купцом никогда и не был. И скрылся-то так ловко и вовремя, что перестал привлекать к себе внимание народа и властей.

– И что же было далее? – с интересом спросила батюшку одна из девушек, что посещала краеведческий кружок Дмитрия Виленовича.

– Так получилось, что в 1480 году Великий князь Московский Иоанн III перевел в Москву этих самых Дионисия и Алексия. Их образованность и внешнее благочестие обеспечили им высокое назначение. Так ересь прописалась и в Москве.

– Не может того быть, – с тревогой промолвила и даже невольно перекрестилась директор музея Крапивина.

– К сожалению, хотя и понимаю, что без воли Божьей ничего не происходит. Однако… – ответил ей священник.

– Если можно, то далее хотелось бы чуть подробнее, – просит батюшку уже старик Бахтямов.

– Извольте, расскажу, но только завтра. Мне уже пора идти к службе готовиться.

И в тот вечер все, немного взволнованные услышанным, разошлись по домам.

А вот уже в ночи Ардашев снова увидел как бы продолжение все того же интересного сна, который многое помог ему для себя уточнить.

Увидел же он следующее…

В трапезной небольшого порубежного монастыря сидели двое в черном. Одного из них ученый узнал сразу же – то был монах по имени Фома, пытавший у писца новгородские письма. Второй был старше, и Фома явно вещал для него.

– Поначалу все письма предводителя новгородских еретиков – Юрьевского архимандрита Кассиана втайне по ночам читали… А три дня назад какой-то купец от него в наш монастырь приехал. Однако же, явно не нашего рода, хотя и говорит красиво да складно. А через день настоятель наш вдруг возьми да скажи, что Христос, мол, сам себя назвал Богом. И смотрит на братию, кто как себя поведет. А купец тот в сторонке стоит и лишь улыбается.

– Не иначе как сам Схария в вашем монастыре скрывается.

Старец в черном сделал какой-то знак, и молодой послушник тут же оказался рядом.

– Велите седлать лошадей. Выезжаем в Троицко-Млевский монастырь.

И когда тот отошел выполнять поручение, обратился уже к Фоме:

– Ты сам-то в монастырь уже не возвращайся, поезжай сразу в Москву. Теперь там этот змеиный клубок себе убежище свил. Где же это было видано, чтобы волк в архипастырские одежды рядился. Если не искоренится этот второй Иуда, то мало-помалу отступничество овладеет всей страной.

– Люди готовы! – доложил подошедший к ним послушник.

– Тогда в дорогу и с Богом! – сказал старец и все, встав, перекрестились…

И в мгновение ока сей конный отряд скрылся в ночи.

Однако что было далее, Ардашеву таки увидеть не удалось. Сон, как всегда, прервался на самом интересном.

А вечером все друзья и единомышленники снова собрались в квартире ученого историка и краеведа. У каждого из них было время задуматься над услышанным и уже самим покопаться в архивных материалах.

Снова пили чай и слушали священника.

– В ту пору ревностным сторонником сей ереси в Москве стал всесильный дьяк Посольского приказа Феодор Курицын с братом Иоанном Волком. Протопоп Алексей, назначенный настоятелем в Успенский собор Кремля, как вы понимаете, имел свободный доступ к Иоанну III, а потому бороться с ними было делом практически непосильным. По Москве даже ходили слухи, что их власть над Иоанном III основывается на чародействе и колдовстве.

– Неужто и вправду? – снова невольно вымолвила Крапивина.

– Все могло быть. Но, слава Богу, – продолжал священник, – в это же самое время на новгородскую кафедру был поставлен архимандрит Московского и Чудова монастыря, ревностный поборник Православия, преподобный Геннадий – муж «сановитый, мудрый и добродетельный». Вскоре по прибытии к пастве он и открыл существование сего тайного еретического общества, о чем и донес великому князю и митрополиту, а сам приступил к розыску. А посему в Новгороде еретики сразу же присмирели, но в Москве ересь продолжала укрепляться – «с диким нечестием и страшными мерзостями разврата» по словам церковного историка. Более того, тайным приверженцем ереси стал митрополит Московский Зосима…

– Как же такое вообще могло произойти? – с удивлением вопрошала все та же Крапивина.

– Еретики заприметили его еще давно, когда он был архимандритом Семеновского монастыря, и указали на него Иоанну III через того же протопопа Алексея как на «самого достойного» преемника не ко времени почившего митрополита Геронтия. Однако же новый еретичествующий митрополит был откровенно предан обжорству и плотским страстям… И когда вино делало его более откровенным, то он вслух высказывал соблазнительные и богохульные мысли подобно тому, что апостольские и церковные уставы – вздор, а кресты и иконы – все одно что болваны…

– Вот против него-то и восстал со святой ревностью преподобный Иосиф Волоцкий, – снова включился в беседу краевед и историк Ардашев. – В обличении еретиков им было написано шестнадцать «Слов», известных под общим названием «Просветитель». Пользу принесли и собранные исследования сего вопроса новым новгородским архиепископом Геннадием. На соборе 1494 года эти два подвижника веры добились того, что Зосима был лишен кафедры за ересь, разврат, пьянство и кощунство.

– Сим победили? – спросил священника офицер Неврозов.

– Нет, – заметил батюшка Дмитрий. – До полного искоренения ереси было еще далеко. Более того, к ее покровителям неожиданно присоединилась княгиня Елена, невестка Иоанна III и мать наследника престола малолетнего царевича Дмитрия.

И снова его первым оппонентом был Бахтямов.

– Не знаю, как вам и сказать, но поднятые мною рукописи англичанина Джерома Горсея свидетельствуют о таком, например, жутком факте. Оказывается, что, искореняя ересь в одном только Новгороде, было убито 700 тысяч человек…

– Дорогой вы наш «светоч»! – мило обратился к нему Ардашев. – Англичанин Горсей писал о событиях 1570 года, то есть о временах Иоанна IV… И потом, это число жертв? Да во всем Новгороде не нашлось бы и половины того… Оставим это на его совести. Печально, что многие историки воспринимают такого рода легенды так некритично.

– На какие же материалы опираетесь вы, милостивый государь? – снова спросил слегка раздосадованный Бахтямов у Дмитрия Виленовича.

– Преимущественно на церковно-православные источники, на точку зрения церковных историков и на их же здравый смысл и суждения.

– Предположим, – вступает в начавшийся разговор молодой учитель Рюмин, – с цифрами неточность вышла. Но как же тогда понять крылатые слова о том, что «Путята крестил Новгород мечом, а Добрыня огнем»?

– И снова данная лихая цитата не ко времени приведена. Думается мне, если внимательно прочитать хроники тех времен, то можно заметить, что меч московские князья вынуждены были поднимать лишь после того, как новгородцами переставали выполняться некие ранее достигнутые договоренности, которые касались не столько вопросов веры, сколько государственного устройства. Думаю, что вы согласитесь с тем, что за спиной Иоанна III они неоднократно вели тайные переговоры.