Воин Бездны - Алексей Головлев

– Ну зачем всё это, а? Потерпи чуть-чуть – скоро будет не до ответов.

Он помедлил, наклонив голову набок. Губы его беззвучно зашевелились. Наконец он произнёс:

– Хотя… Почему нет? Валяй – только быстро.

– Как вы прошли охрану, я понимаю – вы ж пустые, чего вас задерживать… А вот кто мечи спёр? Вам, городским, в казарму хода нет: значит, кто-то из своих. Кто?

На этот раз Бриант думал не меньше минуты. Бурчал что-то себе под нос, протестующе мотал головой, переминался с ноги на ногу – будто вёл спор с невидимым собеседником.

Ривалл ойкнул и отошёл на пару шагов – похоже, странные припадки хозяина ему были не в диковинку.

Эрван ждал, не отводя настороженного взгляда.

Что это? Болезнь? Хитрость? Или… чего похуже?

Мало-помалу Бриант успокоился: по всему телу сверху вниз прошла мелкая дрожь, он несколько раз глубоко вздохнул. Оглядел глухую стену казармы, затянутую темным плющом каменную ограду, лужи и камни под ногами – словно не понимал до конца, где находится. Наконец заметил Эрвана.

И неожиданно весело, залихватски подмигнул:

– А знаешь что, Дикарь?! Ни черта я тебе не скажу: подыхай, не зная, кто тебя предал! Так даже интереснее…

– Верно, – пробубнил Ривалл с безопасного расстояния. – Кончай его, Бриант, а? Время позднее, спать охота, а нам ещё из-за него показания давать!

– И впрямь, заболтались мы с тобой. – Бриант беспечно, словно рисуясь перед невидимой публикой, пожал плечами.

И шагнул вперёд.

Пора!

Эрван метнулся навстречу.

Быстрое движение – и плащ сорван с плеч.

Отлично!

Теперь раскрутить правой – один оборот, не больше! – и бросок…

Эрван довольно улыбнулся.

Камушек не подвёл. Не вывалился, молодчина, из тесёмочной петли, попал Брианту точно в голову, шлейфом увлекая за собой ткань.

Эрван подошёл к распростёртому телу. Наклонился, изучая остатки плаща: а ведь успел, паршивец, клинки вскинуть и почти закрылся – вон, на материи разрезы по футу. Но отвлёкся, когда перед глазами что-то заколыхалось: не успел сообразить, что сюрприз не снаружи, а внутри!

Эрван кивнул: что ж, на то и расчёт…

Мельком глянул в ненавистное лицо: кровоточащая ссадина на лбу, побелевшие губы под луной приобрели зеленоватый оттенок, дыхание… Вот не разберёшь – дышит, нет?

Краем уха Эрван уловил слабое шевеление справа.

Дурак! Забыл про второго!

Проклиная себя, он выхватил мечи из безжизненных рук врага. Одним прыжком вскочил, развернулся и прижал лезвие к жирной шее Ривалла. Заметил, как расширились от ужаса глаза, исказилось дряблое лицо под капюшоном.

Холодно произнёс:

– Дёрнешься – убью.

Кивнуть Ривалл не отважился, лишь испуганно заморгал.

– Буду считать, что понял.

Эрван отвёл меч… И через миг ощутил, как вздыбилась земля под ногами. Опрокинулся навзничь, нелепо, как беспомощная кукла, взмахнул руками…

Сначала боли не было: лишь яркая вспышка где-то позади век да противный хруст в затылке.

«О булыжник… Надо же: один камень помог, другой подвёл…»

Не помня себя, повинуясь лишь инстинкту раненого зверя, откатился как можно дальше, упёрся в ограду. Встал на одно колено, вслепую вскинул правый меч, парируя возможный удар сверху, выставил руку, прикрывая корпус… и лишь тогда осознал – клинка в левой руке не было.

«Идиот! Всего и надо было – следить за обоими! Как хорошо было задумано: обезоружил и ушёл спокойно – а вот на тебе!»

Зрение мало-помалу возвращалось: Эрван уже мог различить силуэт противника: тот бешено пластал воздух подобранным клинком, но рвать дистанцию не спешил.

Почему он не атакует?

Эрван медленно встал. Напряг слух, пытаясь не обращать внимания на подступившую боль.

Сквозь звон в ушах сумел различить тихое, наполненное яростью шипение:

– Что встал как баран? Бей его, пока не очухался! Ты справа, я слева, ну?!

– Ты чего, Бриант? – виновато басил Ривалл. – Это ж Дикарь, он же бешеный! И у него меч. Ты бы видел: он мне чуть башку не отхватил, пока ты валялся!

– Умница, – прохрипел Эрван и оскалился: – Стой где стоишь – целей будешь!

– Во! – почти радостно воскликнул Ривалл. – Видал? Он уже на ногах! Куда я против него – безоружный? Не, Бриант, ты уж сам как-нибудь…

Он виновато опустил плечи и бочком-бочком попятился от бойцов: похоже, Брианта он опасался не меньше, чем Эрвана.

«Отлично. Значит – один на один…»

Бриант зарычал и плюнул в сторону неверного союзника.

Эрван ухмыльнулся. С ехидцей заметил:

– Не попал!

И тут же пожалел о своей болтливости: разъярённый Бриант очертя голову бросился в драку.

Отступать было некуда: Эрван под напором врага сделал шаг назад и упёрся в камень: между лопатками вонзились десятки колючек.

«Жимолость!!! Кто тебя у стены насадил – чтоб ему в аду гореть!» – успел подумать он под яростными атаками. А потом стало не до мыслей…

Нападать он и не пытался: куда там – отбиться бы!

Страха не было, лишь безмерное удивление: ведь раньше он считал, что репутация Брианта как бойца сильно преувеличенна – кто ж осмелится выиграть бой у адмиральского сына, пусть и учебный!

Теперь, стоя под неистовым градом ударов, Эрван понял, насколько ошибся.

Вот один раз он едва сумел парировать удар – лезвие с лязгом остановилось в дюйме от тела, потом ещё… Затем клинок рассёк руку…

«Спасибо, хоть левую…»

Эрван надеялся, что, увидев кровь, враг остановится хоть на пару мгновений. Это же Бриант, он должен покуражиться над жертвой, так? Хоть полминуты! Много-то и не надо – чуть дух перевести…

Противники обменялись взглядами… и Эрван понял – время слов кончилось.

Привычные черты старого врага исказились до неузнаваемости, ввалившиеся глаза на побелевшем лице полыхали такой бешеной, нечеловеческой жаждой убийства, что меч Эрвана едва не выскользнул из разом вспотевшей руки.

«Да что с ним, чёрт его дери?» – Эрван почувствовал, как его начинает бить дрожь.

Чужак в знакомом образе оскалился, будто расслышав немой вопрос. Повёл головой по сторонам, словно принюхиваясь. И с рычанием бросился в новую атаку.

Эрван снова растворился в круговерти ударов. Мыслей не осталось, желаний тоже… кроме одного – выжить.

И он выживал: секунду за секундой – встречая сталью сталь, приседая и выпрямляясь, уклоняясь от бешеных атак, насколько позволяла дрянная позиция…

Он и не понял толком, когда наступил перелом: чуть ослабла сила ударов, чуть замедлился темп, сквозь лязг мечей прорезалось хриплое дыхание противника… Каждое изменение по отдельности было почти незаметно… Пока Эрван внезапно не ощутил – за спиной у него пустота!

«Да я же наступаю! Вот на шаг… А теперь ещё…»

Он холодно улыбнулся – пусть видит Бриант!

«Ты проиграл. И теперь ты мой!»

– Всем стоять! Оружие на землю!!!

Эрван застыл. Медленно вытянул руку с мечом. Разжал пальцы: клинок жалобно звякнул о камни.

С торжествующим рёвом Бриант ринулся вперёд. В один прыжок оказался рядом с Эрваном, вскинул оружие для завершающего удара…

Короткое слово на незнакомом языке – и враг безжизненным мешком осел у ног. Эрван выдохнул, дрожащей рукой смахнул испарину.

«Ещё бы чуть-чуть и…»

– Всё, парень! Не дури – хуже будет.

Он не сопротивлялся, когда ему заламывали руки. Не протестовал, когда ременная петля стянула запястья. Покорно двинулся вперёд, получив увесистый тычок меж лопаток.

С отчаянием и болью он не отводил глаз от двух людей за спинами патрульных: криво улыбающегося Свистка и… Хлыста, брезгливо поджавшего губы.

– Готово!

Эрван напоследок бросил взгляд на кляксы и помарки. Мельком пожурил себя за неровный почерк – бессонная ночь давала о себе знать – и решительно отодвинул пергамент.

– Отлично!

Следователь кивнул и, не обращая внимания на обвиняемого, погрузился в чтение.

Эрван искоса следил за ним: наконец-то можно разглядеть человека, от которого зависела его судьба!

Ничего страшного, а тем более угрожающего во внешности следователя не было: маленькое пузатое тельце, туго обтянутое коричневым камзолом с расстегнутыми пуговицами – ни дать ни взять перезрелый желудь! Слишком большая голова с высоченным лбом, увенчанная редкими седыми прядями, широкие скулы и до нелепости острый подбородок – загнутый, будто абордажный крюк. Ноги следователя скрывал массивный стол, но Эрван был готов поклясться, что они не достают до пола – как у ребёнка, для пущей важности оседлавшего стул взрослых.

Бесцветные глаза карлика привычно бегали от строчки к строчке; палец медленно скользил по бумаге, толстые губы беззвучно шевелились – видно, разобрать кадетскую писанину в свете масляной плошки было непросто.

Эрван перевёл взгляд на кипы документов, тёмный комок сургуча возле чернильницы. Затем украдкой принялся рассматривать комнату: темновато, но вроде ничего особенного – голые каменные стены да крохотное окошко-бойница, забранное решёткой. Ставен не было, в комнату проникал солоноватый морской воздух, и в тишине Эрван отчётливо различил курлыканье голубей снаружи.