Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы I-XXX) - Чарльз Диккенс

Уже несколько недель кормилица маленького Поля Домби сама вела такую жизнь и проносила сквозь нее маленького Поля; и вот однажды, когда она вернулась наверх после меланхолической прогулки в угрюмых комнатах (она никогда не выходила из дому без миссис Чик, которая являлась по утрам в хорошую погоду, обычно в сопровождении мисс Токс, чтобы вывести на свежий воздух ее с младенцем, или, иными словами, торжественно водить их по улице, словно в похоронной процессии) и сидела у себя, - дверь медленно и тихо отворилась, и в комнату заглянула маленькая темноглазая девочка.

"Должно быть, это мисс Флоренс вернулась домой от своей тетки", подумала Ричардс, еще ни разу не видевшая девочки. - Надеюсь, вы здоровы, мисс?

- Это мой брат? - спросила девочка, указывая на младенца.

- Да, милочка, - ответила Ричардс. - Подойдите, поцелуйте его.

Но девочка, вместо того, чтобы приблизиться, серьезно посмотрела ей в лицо и сказала:

- Что вы сделали с моей мамой?

- Господи помилуй, малютка! - воскликнула Ричардс. - Какой ужасный вопрос! Что я сделала? Ничего, мисс.

- Что они сделали с моей мамой? - спросила девочка.

- В жизни не видала такого чувствительного ребенка! - сказала Ричардс, которая, естественно, представила на ее месте одного из своих детей, осведомляющегося о ней при таких же обстоятельствах. - Подойдите поближе, милая моя мисс. Не бойтесь меня.

- Я вас не боюсь, - сказала девочка, подойдя к ней. - Но я хочу знать, что они сделали с моей мамой.

- Милочка, - сказала Ричардс, - вы носите это хорошенькое черное платьице в память своей мамы.

- Я помню маму во всяком платье, - возразила девочка со слезами на глазах.

- Но люди надевают черное, чтобы вспоминать о тех, кого уже нет.

- Где же они? - спросила девочка.

- Подойдите и сядьте возле меня, - сказала Ричардс, - а я вам что-то расскажу.

Тотчас догадавшись, что рассказ должен иметь какое-то отношение к ее вопросам, маленькая Флоренс положила шляпу, которую держала в руках, и присела на скамеечку у ног кормилицы, глядя ей в лицо.

- Жила когда-то на свете леди, - начала Ричардс, - очень добрая леди, и маленькая дочка горячо любила ее.

- Очень добрая леди, и маленькая дочка горячо любила ее, - повторила девочка.

- И вот, когда бог пожелал, чтобы так случилось, она заболела и умерла. Девочка вздрогнула.

- Умерла, и никто уже не увидит ее больше на этом свете, и ее зарыли в землю, где растут деревья.

- В холодную землю? - сказала девочка, снова вздрогнув.

- Нет! В теплую землю, - возразила Полли, воспользовавшись удобным случаем, - где некрасивые маленькие семена превращаются в прекрасные цветы, в траву и колосья и мало ли во что еще. Где добрые люди превращаются в светлых ангелов и улетают на небо.

Девочка, опустившая было голову, снова подняла глаза и сидела, пристально глядя на Полли.

- Так вот, послушайте-ка, - продолжала Полли, не на шутку взволнованная этим пытливым взглядом, своим желанием утешить ребенка, неожиданным своим успехом и недоверием к собственным силам. - Так вот, когда эта леди умерла, куда бы ее ни отнесли и где бы ни положили - все равно она пошла к богу, и стала эта леди молиться ему, да, молиться, - повторила Полли, очень растроганная, ибо говорила от всей души, - о том, чтобы он научил ее маленькую дочку верить этому всем сердцем и знать, что там она счастлива и любит ее по-прежнему, и надеяться, и всю жизнь думать о том, чтобы когда-нибудь встретиться там с нею и больше никогда, никогда не расставаться.

- Это моя мама! - воскликнула девочка, вскакивая и обнимая Полли за шею.

- А девочка, - продолжала Полли, прижимая ее к груди, - маленькая дочка верила всем сердцем, и когда услыхала о том от незнакомой кормилицы, которая и рассказать-то хорошенько не умела, но сама была бедной матерью, только и всего, - дочка утешилась... уже не чувствовала себя такой одинокой... плакала и рыдала у нее на груди... пожалела малютку, лежавшего у нее на коленях и... ну, полно, полно! -говорила Полли, приглаживая кудри девочки и роняя на них слезы. - Полно, бедняжечка!

- Вот как, мисс Флой! Ну, и рассердится же ваш папенька! - раздался резкий голос, принадлежавший невысокой смуглой девушке, казавшейся старше своих четырнадцати лет, с вздернутым носиком и черными глазами, похожими на бусинки из агата. - Да ведь вам строго-настрого было приказано, чтобы вы не ходили сюда и не надоедали кормилице.

- Она мне не надоедает, - последовал удивленный ответ Полли. - Я очень люблю детей.

- Ах, прошу прошенья, миссис Ричардс, но это, видите ли, ничего не значит, - возразила черноглазая девушка, которая была так резка и язвительна, что, казалось, могла довести человека до слез. - Быть может, я очень люблю съедобных улиток, миссис Ричардс, но отсюда еще не следует, что мне должны подавать их к чаю.

- Ну, это пустяки, - сказала Полли.

- Ах, вот как, благодарю вас, миссис Ричардс! - воскликнула резкая девушка. - Однако будьте так любезны припомнить, что мисс Флой на моем попечении, а мистер Поль - на вашем.

- Но все же нам незачем ссориться, - сказала Полли.

- О да, миссис Ричардс, - подхватила задира. - Вовсе незачем, я этого не хочу, не для чего нам становиться в такие отношения, раз при мисс Флой место постоянное, а при мистере Поле - временное.

Задира не делала никаких пауз, выпаливая все, что хотела сказать, в одной фразе и по возможности одним духом.

- Мисс Флоренс только что вернулась домой? - спросила Полли.

- Да, миссис Ричардс, только что вернулась, и вот, мисс Флой, не успели вы и четверти часа провести дома, как уже третесь мокрым лицом о дорогое траурное платье, которое миссис Ричардс носит по вашей маменьке!

После такого выговора молодая задира, чье настоящее имя было Сьюзен Нипер, насильно оторвала девочку от ее нового друга - словно зуб вырвала. Но, казалось, она это сделала без всякого злого умысла, а скорее от чрезмерного служебного рвения.

- Теперь она опять дома и будет счастлива, - сказала Полли, кивая ей головой, и ободряющая улыбка появилась на добродушном ее лице. - А как же она обрадуется, когда увидит вечером своего дорогого папу!

- Эх, миссис Ричардс! - воскликнула мисс Нипер, тотчас подхватывая ее слова. - Полноте! Увидит своего дорогого папу, как бы не так! Хотела б я на это посмотреть!

- А разве она его не увидит? - спросила Полли.

- Э нет! миссис Ричардс, ее папенька чересчур уж много занят кем-то другим, да и покуда еще не было кого-то другого, она никогда не была любимицей; в этом доме девочек ни во что не ставят, миссис Ричардс, могу вас уверить!

Флоренс быстро переводила взгляд с одной няньки на другую, словно понимала и чувствовала, о чем идет речь.

- Вот тебе на! - воскликнула Полли. - Неужто мистер Домби не видал ее с той поры...

- Ну да, - перебила Сьюзен Нипер. - Не видал с той поры ни разу, да и раньше по месяцам почти не глядел на нее, и вряд ли признает в ней свою дочь, если завтра встретит на улице, а что до меня, миссис Ричардс, хихикнув, добавила задира, - то я подозреваю, что он не знает о моем существовании.

- Милая крошка! - сказала Ричардс, имея в виду не мисс Нипер, а маленькую Флоренс.

- О да, здесь сущий ад на сто миль кругом, смею вас заверить, миссис Ричардс, не говоря, разумеется, о присутствующих, - сказала Сьюзен Нипер. Желаю вам доброго утра, миссис Ричардс, ну-с, мисс Флой, извольте идти со мной и не упирайтесь, как непослушный, капризный ребенок, который не умеет вести себя примерно.

Несмотря на такое увещание и несмотря также на подталкивания Сьюзен Нипер, грозившие вывихом правого плеча, маленькая Флоренс вырвалась и нежно поцеловала своего нового друга.

- Прощайте! - сказала девочка. - Благослови вас бог. Скоро я опять к вам приду, и вы ко мне придете. Сьюзен нам позволит. Позволите, Сьюзен?

В общем, задира была, по-видимому, добродушной маленькой особой, хотя и принадлежала к той школе воспитателей юных умов, которая считает, что детей, как и деньги, следует хорошенько встряхивать, тереть и перетирать, чтобы придать им блеск. Ибо, услышав эту просьбу, сопровождавшуюся умоляющими жестами и ласками, она скрестила ручки, покачала головой, и взгляд ее широко раскрытых черных глаз стал мягче.

- Нехорошо, что вы меня об этом просите, мисс Флой, вы ведь знаете, что я не могу вам отказать, но мы с миссис Ричардс подумаем, что тут можно сделать, если миссис Ричардс пожелает... мне, видите ли, миссис Ричардс, может быть, хочется прокатиться в Китай, но, быть может, я не знаю, как выбраться из лондонских доков.

Ричардс согласилась с этим заявлением.

- Не такое уж веселье царит в этом доме, - сказала мисс Нипер, - чтобы человеку захотелось большего одиночества, чем то, какое поневоле выносишь. Ваши Токсы и ваши Чики могут вырвать у меня по два передних зуба, миссис Ричардс, но это еще не причина, почему я должна предложить им всю челюсть.

Это заявление было также принято Ричардс, как не вызывающее сомнений.