Рожденный Богом - Александр Рожков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Говорят, что это были самоубийцы – вылавливали в основном утопленниц: молодых красивых девушек. Сначала думали, что в городе объявился маньяк, но это предположение не подтвердилось. Поговаривали, что в водах прячется омут, который иногда поднимается на поверхность сильным водоворотом и утаскивает людей. Некоторые договаривались даже до того, что начинали плести про русалок. Ну не бред?
Пруд одно время пытались зарыть, а на его месте построить торговый комплекс, но руководство»«Водоканала»», которому как оказалось, принадлежит этот участок, не дало своего согласия на проведение таких работ. Но слух сыграл свою роль и только молодежь, которой нравилось это уединенное место, да ребятня, проверяющая друг друга на»«слабо»» купались здесь иногда. Дети купались днем, а вечером и ночью здесь начинались совсем другие погружения и купания.
«Черный пруд» – так его называли – облюбовали русалки. Это которые обычно стоят на трассе в коротких юбочках и продают секс за деньги с бесплатной любовью как бонус – ночные бабочки или проститутки, если кто еще не понял. За столбами начиналось не только озеро, но и трасса, по которой круглосуточно проносились фуры, развозя товары в разные точки странны. Водители – основной контингент на платную любовь: неприхотливые, нежно-грубые, порой берущие «девочку» на всю ночь.
Павел колесил по дорогам уж второй месяц, почти без перерыва: база-товар-трасса-база и так по кругу уже которую неделю. Нет, он не жаловался, ему нравилась такая жизнь. Семьи нет, все время новые места, ветер в стекло, музыка в уши – благодать, притом еще и напарника нет. При дальних переездах сменщик нужен, но Павел предпочитал сам крутить»«баранку»».
Уже неделю как он выехал с базы, а до конечной точки еще столько же. За окном брал верх вечер, наступая на пятки дню, заставляя его уйти на покой. В колонках играл любимый диск, а печка согревала, заставляя кровь резво бежать по венам и артериям, просачиваться в нужные места. Асфальт на этом участке дороги был не самым идеальным и ямы были привычным делом. Машину несильно трясло, и в совокупности со всем остальным Павел почувствовал, как кровь прилила к низу живота, вынуждая оттопыриться спортивные штаны.
– Проснулся, – усмехнулся дальнобойщик. – Потерпи, сейчас мы тебе найдем кого-нибудь потеплее.
Пользоваться услугами проституток – норма, для того, кто большую часть жизни проводит в дороге.
– А вот и приют для одинокого странника, – увидел он в свете фар нестройные ряды, стройных девушек.
Большие колеса подали вправо, и фура вкатилась на обочину, так услужливо посыпанную гравием.
– Клиент, – пронеслось по рядам ночных бабочек.
– Марьяна, Светлая, Илна – клиент ваш, – раздался из-за кустов булькающий голос с хрипотцой – начальство. Как раз за этими кустами и начинался тот самый»«Черный пруд»».
Три фигурки отделились от общей массы и легкой походкой направились к машине. Они остановились ровно в свете фар, дабы клиент смог разглядеть и оценить их. Покрутились немного, словно не на трассе, а на показе мод. Прошло с минуту, когда фары погасли, водительская дверь открылась, и из-за нее выскочил поджарый мужчина лет тридцати пяти, в спортивных штанах, красной футболке и с давней небритостью на лице.
– Не плохой экземпляр, – оценила Павла Илна.
– Думаешь, стоит его хозяину показать? – негромко поинтересовалась Светлая.
– Привет, девчонки, – в это время подошел водитель. – Как насчет поразвлечься?
Девушки переглянулись, улыбнулись друг другу и уже другими глазами посмотрели на Павла.
– Выбирай, – Марьяна выставила вперед ножку.
– Вот ты, – палец уткнулся в девушку.
– Пошли, красавец, – бедра проходящей»«бабочки»» задели мужчину, распалив его еще больше.
Узкая юбка не помеха, для того чтобы взобраться в высокую кабину, тем более, если тебя сзади помогают, заодно оценивая»«товар»». Может грузовик и не самая удобная машина, зато большая и есть место, где развернуться, не ощущая дискомфорта, который возникает, если вы вдруг решитесь проделать нечто подобное в легковом автомобиле.
– Как предпочитаешь? – пару раз хлопнула длинными ресницами Марьяна.
В тусклом свете фонаря, освещающего кабину, казалось, что кожа девушки и волосы имеют зеленоватый оттенок. Стройное тело не умещалось в пределах одежды и все норовило вылезти.
Павел облизал вмиг пересохшие губы, дыхание участилось и ему страсть как захотелось страсти (уж извините за каламбур). Казалось, что эта девушка для него воплощение мечты, та единственная ради которой стоит дышать, есть и пить… если она разрешит. Из груди вырвался негромкий рык, а член у водителя готов был разорвать все преграды и самостоятельно устремиться в эту… богиню.
Последнее, что помнил Павел это бездонные зеленные глаза, пальцы, ласкающие бугор на штанах и устойчивый запах рыбы.
– Вкусный, – полчаса спустя вылезла из машины Марьяна, облизывая губы.
Все это время из кабины доносился только мужской стон и вой и вряд ли кто бы решил, что водителю хорошо.
– Дай попробовать, – тут же пристали подружки, и самая ретивая из них впилась в губы проститутки.
Тем временем в кабину фуры проскользнула тень и пару секунд спустя машина, фыркнув мотором, осветила целующихся в засос «ночных бабочек» и не спеша, выкатила на трассу.
Фургон остановиться километров через десять, а еще через пару часов проснется Павел. Он не вспомнит события этой ночи, зато заимеет жуткую головную боль.
Русалки давно решили, что убивать людей не стоит, правда пока они это поняли, пришлось несколько раз переезжать. Да и на новом месте не обошлось без жертв, правда, все удалось списать на суицид. Русалки не вампиры и не питаются кровью, зато им нужна душа человека – вот их нектар и амброзия. Нет, не вся душа – иначе клиент умрет – небольшая часть, которую они умело добывали. Секс это не механическое движение в двух плоскостях, это: дикая страсть, раздирающая похоть, нескончаемое желание удовлетворить самые низкие свои потребности, – и «бабочки»» все это давали. Павел еще нормально себе вел, просто стонал, запрокинув голову до хруста позвонков, пока Марьяна работала ртом – самый быстрый способ. Некоторые клиенты так распалялись, что начинали рвать девушек ногтями. Обычно такие и умирали. Эмоциональный всплеск был такой, что русалка не могла остановиться, пока не выпивала всю душу. А человек без души – труп.
– Илюха! – налетел на друга Георгий.
– Да тихо ты, убьешь ведь мальчонку, – укоризненно произнес Власий, наблюдая, как парни мнут друг друга в объятиях.
Сегодня у Ильи Николаевича был день рождения. Ровно двадцать три года назад он появился на свет. А Гошка так выражает свои эмоции, потому что не видел друга с мая. Еще в самом начале месяца он уехал заграницу – родители договорились о дистанционном обучении – и друзья могли друг другу только писать и созваниваться.
Георгий вернулся только сегодня утром, как будто специально подгадал и сейчас он бурно выражал эмоции, а их было предостаточно.
– Эх, Илюха, стареешь, скоро песок сыпаться начнет, – подколол Веснов Волосова, когда тот немного сморщился от слишком сильных объятий. – Дедушка Власий к тебе это не относиться, – проговорил он с поспешностью.
– Иля, ты только осторожнее там, понимаю, что в такой день себе можно позволить, – наставительно-взволнованно говорил Власий, завязывая внуку галстук.
Илья все еще позволял деду это делать, даже не смотря на то, что ему уже двадцать три года, и он может сам о себе заботиться, но старику это было приятно, а юноша не хотел его лишать такой мелочи.
– Дедушка, не волнуйся, все будет хорошо, – Илья положил руки на плечи деда. – Вы тут тоже особо не увлекайтесь, – подмигнул он.
Дело в том, что Волосов-младший отмечает день рождения в клубе, а Волосов-старший отмечает это же событие с приглашенными друзьями, в том числе с Родовым.
– Ладно, хулиган, беги, давай. Негоже заставлять себе ждать в такой день, – дедушка притянул парня за уши и чмокнул в лоб. – С днем рождения, внучек.
– Спасибо, дед, – обнял его Илья. – Не шалите тут, – изобразил он строгость, а потом сам же и засмеялся.
Раздался дверной звонок и Гошка умчался открывать, хотя это должен делать сам именинник, встречая гостей, но кто думает о таких мелочах, когда в доме рыжий ураган – Веснов.
– Илюха, Петр Михайлович с драгоценной, – прокричал парень из коридора и в следующую секунду влетел в квартиру, придерживая дверь для прибывших гостей.
После рождения нового Волосова и смерти его родителей, Родов стал частым гостем в доме Власия. Первый год он наблюдал за мальчиком, а когда убедился, что с ним все в порядке (тут можно вздохнуть с облегчением или разочаровано выдохнуть) то стал просто заходить, порой просиживая с дедом далеко за полночь за рюмкой коньяка – они были старыми друзьями.»«Драгоценная»» – как назвал ее Георгий – Лада Васильевна, жена Петра Михайловича. Еще у них была дочь, но она почти все время жила в Москве с дедушкой и бабушкой, Илья ее так, ни разу и не видел.