Спецшкола для нечисти - Мария Николаева

Надира стояла у окна и смотрела куда-то в глубь сада, бледная до синевы, испуганная до невозможности. На такую взглянешь — сам со страху поседеешь.

Я невольно шагнула к ней, намереваясь успокоить и утешить, но в этот момент заметила, что именно стало причиной ее крика… и едва не повторила ее голосовой подвиг.

На небольшой поляне, располагающейся прямо под окном, находился… монстр? Ну, в некотором роде так оно и было, потому что хомячки размером с медведя — это ненормально. А уж если эти самые хомячки еще прижимают к себе окровавленное женское тело…

Может быть, в одиночку данный «зверек» и казался бы забавным, но в сопровождении «почти трупа» (почему-то я была твердо уверена, что до состояния «труп однозначно» ноша монстра пока не дошла) это было страшно. И столь же нелепо.

— Нади, быстро за Каримой! И директора найди. Быстро!

Надира удивленно дернулась и уже собралась было исчезнуть в обозначенном направлении, как у меня за спиной раздался спокойный голос:

— Не надо меня искать. И Кариму я уже позвал. Сейчас узнаем, что там случилось. И почему это моя племянница в таком состоянии, — обеспокоено пожевав губами, произнес Абрахас.

С каждым днем этот человек мне нравится все больше и больше! Мало кто мог сохранить такое спокойствие, видя окровавленное тело близкого человека.

— Племянница? — Я удивленно воззрилась на девушку, запоздало поняв, что именно имел в виду директор.

— Именно. Майя Зион, моя внучатая племянница. Позор всего рода. В неприятности влезает с завидной регулярностью. И если бы не ее дар, то давно бы уже на нее махнули рукой.

— Дар? — Чем больше я узнавала, тем любопытнее мне становилось. А может, это директор выдавал информацию настолько малыми порциями, что хотелось еще и еще.

— Она — иллюзионист.

На несколько секунд я онемела. Вот уж чего не ждала! Да я даже была готова поверить во вторую горгону или темного хамелеона, но только не в это…

Надира, которая все это время внимательно прислушивалась к нашей беседе и явно не понимала, что такого особенного в этом даре, спросила:

— Светлая?

Я покачала головой. Не светлая, но и не темная. Насколько мне известно, иллюзии — это единственный нейтральный дар.

Директор, словно прочитав мои мысли, посмотрел на Надиру и, бросив краткое «Поясни!», направился к прибежавшей на зов Кариме.

— То есть эта девочка темная? — Не дожидаясь, пока я приду в себя, Надира напомнила о своем вопросе.

— Нет, иллюзионисты — нейтраль. Дело в том, что их способности позволяют одновременно быть и теми и другими, при этом не являясь никем.

— Это как? — Нади явно не поняла мои слова, впрочем, я сама так и не смогла осмыслить все это до конца, а потому выдавала информацию заученными книжными фразами.

— Считается, что иллюзионисты при желании могут показаться либо темными, либо светлыми. При этом все артефакты подтвердят, что сторона действительно выбрана и все необходимые нити-связки протянуты. Однако, когда иллюзионисты не поддерживают маску выбранного «цвета», они воспринимаются как обычные люди, лишенные каких бы то ни было способностей или наследия. Собственно, поэтому в свое время и светлые, и темные старательно сокращали их численность. Сейчас вступление в это наследие считается практически невозможным.

— Почему? Я же стала горгоной.

— Да потому, что иллюзионисты не висят ни на одной из нитей! Их гибель не нарушает равновесия в мире, а значит, и самому миру на них плевать. Если наиболее сильные светлые и темные дома он вернет так или иначе, то нейтраль постепенно стирается. И никто не может сказать, к чему в итоге приведет полное исчезновение иллюзионистов. На данный момент бытует мнение, что ни к чему. Что они были всего лишь мусором, оставшимся после сотворения светлых и темных семейств.

— Батист Найрв, «История магических наследий», так? — едва слышно хмыкнул Фотис. — А разве это не запрещенная литература? Насколько мне известно, почти все копии этой книги были уничтожены еще полтора века назад.

— Значит, не все, — механически огрызнулась я.

— И в библиотеке какого же рода эта книга могла сохраниться? У охотников, конечно, свои понятия о чести, но даже они обычно выполняют предписания высших иерархов.

— Моя бабка всю жизнь нарушала правила, так что ей было плевать, сколько книг в ее библиотеке являются единственными в своем роде и сколько из них запрещены по тем или иным причинам.

— Темная?

— Именно. А темные в светлых землях выживают, как могут.

Фотис уже собирался задать мне следующий вопрос, но я резко мотнула головой:

— Если ты намереваешься воспользоваться ситуацией и попытаться разговорить меня, то ничего не выйдет. Я привычная и к виду крови, и к чудовищам разной степени «красивости». Так что отложи свои вопросы на другое время. Может, даже отвечу. Когда-нибудь. — И, насмешливо сверкнув глазами, я направилась к выходу из дома. В конце концов, мне интересно, почему и Карима, и директор выглядят столь… растерянно.

Выйдя в сад (хотя по всем признакам это был все-таки огороженный лес), я направилась к замершим в замешательстве людям. На парочку монстр-полутруп я старалась не смотреть. Как бы я ни хвалилась, но есть вещи, к которым привыкнуть крайне сложно. Даже если в свое время тебя обучали эту нечисть убивать.

— И что здесь происходит? — поинтересовалась я, когда поняла, что никаких действий не дождусь ни с той, ни с другой стороны.

Карима рассеянно глянула в мою сторону:

— Я никак не могу понять, что происходит: все диагностирующие заклинания отскакивают от них, словно они закрыты очень мощным щитом.

— Ну, чего-то в этом роде я и ждала, — задумчиво протянула я.

— Лика? — Это уже директор. Все-таки как бы он ни умел держаться, а на этот раз он сторона самая заинтересованная.

— Да так, просто мысли вслух. Мне с самого начала показалось странным, что я не почувствовала чужого проникновения в дом, тогда как вчера явственно ощутила прикосновение к защитному контуру даже не самих гостей, а их аур.

— Что ты хочешь этим сказать? — Карима, сурово прищурив глаза, обратила все свое внимание на нарушившую утренний покой парочку.

— Лишь то, что мы видим перед собой иллюзию. Да, максимально приближенную к реальности, но всего лишь иллюзию. Поэтому и все чары отражаются, ведь, как известно, миражи есть лишь кривое зеркало реальности.

— Хм… Лика, а ты уверена, что тебе нужна наша Школа? — Директор, вмиг успокоившись, повернулся ко мне со сдержанной улыбкой.

— Я — скорее теоретик, чем практик. Да и границы моих знаний сильно размыты, я много чего понахваталась по верхам, но этого явно недостаточно, чтобы жить спокойно, — возразила я, не желая плодить вокруг своей особы лишние домыслы и догадки.