Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас - Джон Олссон

Сходство двух произведений между собой еще не говорит о том, что имело место нарушение авторских прав: дело в степени, типе и относительной значимости защищаемых сходств между двумя произведениями. Исторический факт не является защищаемым сходством, как и заглавие или идея. Многие мелкие сходства сюжетов тоже не защищаемы. Понятие становится защищаемым, если оно зависит от контекста произведения. Если скопировано уникальное выражение понятия, персонажа или идеи, то авторское право было нарушено, так как был позаимствован защищаемый элемент. О нарушении авторского права можно говорить и при слишком крупном объеме заимствований, включающих существенные сюжетные линии, сходство персонажей и даже последовательность повествования.

Таким образом, при рассмотрении рассуждений, приведенных в дальнейших разделах, я прошу читателя рассудить, в какой степени Браун использовал (если использовал) индивидуальные, уникальные или крайне необычные выражения ключевых понятий из книг Пердью. Читателю, уже знакомому с этими романами, будет удобнее решать вопрос о нарушении авторских прав, но я надеюсь на то, что приведенного ниже отчета окажется достаточно для самостоятельного принятия решения. Я постараюсь объяснить необходимый для этого контекст.

Общая структура романов

Романы содержат несколько сюжетных линий. Ряд примеров связан с тем, как герой оказывается втянут в поиски документов, содержащих секреты якобы настолько «взрывоопасные», что ради сохранения их в тайне члены нескольких религиозных сект готовы пойти на убийство.

Эта тема «взрывоопасных секретов» присутствует как у Пердью, так и у Брауна, и у обоих авторов поиски их начинаются с того, что известный международный эксперт погибает от руки сектанта. В обеих книгах эксперт является четвертым специалистом в своей области, убитым подобным образом (не вторым, не третьим и не пятым, а именно четвертым в обоих случаях). В произведениях обоих авторов главный герой и эксперт оказываются знакомы друг с другом. В работах обоих авторов умирающий эксперт оставляет записку, написанную собственной кровью, и, наконец, в книгах обоих авторов в убийстве эксперта обвиняют героя. Подробности приведены на диаграмме (рис. 4.1); верхняя грань каждого столбца соответствует номеру страницы в соответствующей книге, на которой упоминается соответствующая подробность. Как можно видеть, из семи вышеупомянутых поворотов сюжета (по-моему, убедительно иллюстрирующих общее сходство книг), показанных на диаграмме, шесть совпадают по порядку изложения и упоминаются на страницах с близкими номерами.

Так, например, о существовании секретных документов впервые сказано на странице 158 в КДВ и на странице 175 в ДБ и «Наследии». «Взрывоопасный» секрет, содержащийся в этих документах, впервые упоминается на странице 239 в КДВ и на странице 226 в ДБ. Эксперт, чья смерть приводит к началу поисков документов, погибает на странице 11 в КДВ и на странице 15 в ДБ. Факт знакомства героя и эксперта отмечен на страницах 22 и 15 соответственно. Тот факт, что умирающий эксперт пишет сообщение собственной кровью, упомянут в обеих книгах ровно на 35 странице. Единственное отличие в последовательности изложения этой сюжетной линии связано с обвинением героя в убийстве эксперта. В КДВ это происходит рано, на странице 47, в ДБ – позже, на странице 260. То есть у нас есть семь относительно схожих черт сюжета Брауна и Пердью, из которых шесть изложены в одинаковом порядке. Вернемся к нашему исследованию и зададимся вопросом: являются ли эти элементы защищаемыми? Прежде чем делать вывод, продолжим рассмотрение других сходств, начиная с образов героев и героинь романов.

Рисунок 4.1. Сходство книг Брауна и Пердью

Начнем с героев. Они примерно одного возраста, с похожей внешностью и сходным набором тревог и личностных затруднений. Так, оба являются примерно сорокалетними профессорами религиоведения, особо интересующимися императором Константином и женскими божествами; оба они специалисты по Леонардо да Винчи. Вероятно, по той причине, что подобные книги предназначены для массовой аудитории, возраст персонажей можно считать весьма предсказуемым, а в силу того, что темой книг является религия, неудивительно, что оба персонажа являются профессорами религиоведения. Однако читатель может посчитать, что их академические интересы, возможно, несколько чересчур схожи. Также любопытно то, что оба героя страдают легкой клаустрофобией и «временно не состоят в романтических отношениях». Последняя особенность дает возможность романтического развития произведения, поэтому рассмотрим в связи с этим героинь двух романов. Любопытно то, что у них одинаковый цвет волос и цвет глаз, не соответствующий расхожему стереотипу стройной привлекательной блондинки.

Детство у обеих героинь схожее. Они были воспитаны мужчинами после семейной трагедии, у них похожее образование и карьеры. Каждая из них росла в двух странах, и потому они обе свободно владеют двумя языками; они интересуются религиями и искусством, являются экспертами в области криптографии и фальсификации, работали в правоохранительных органах. Их имена похожим образом связаны с персонажами религий, богинями и гностическими евангелиями. Подобно главным героям, героини обоих авторов во многом обладают ярким сходством и тождественными качествами. Цвет волос Зои из ДБ не упоминается, но у ее предшественницы из «Линца» волосы каштановые; в КДВ волосы Софи Невё «бургунди» [темный, насыщенный оттенок красного вина]. Глаза Софи, как и глаза предшественницы Зои, «сияюще зеленые». Обе женщины обладают «полной» или «крепкой» фигурой: они не являются типичными стройными героинями из большинства книг и фильмов. Обе принадлежат к одной возрастной группе – им около тридцати, однако это как раз совершенно ожидаемо.

Героиня ДБ Зоя Риджуэй – торговец предметами искусства, умеющая распознать подделку и увлекающаяся религиями, в то время как героиня КДВ Софи Невё – офицер парижской полиции, по долгу службы разбирающаяся в криптографии. Она, подобно Зое, весьма интересуется религией и также, подобно Зое, разбирается в искусстве. Следует отметить, что в более ранней книге Пердью «Наследие да Винчи» присутствует журналист-искусствовед Сюзан Сторм, агент ЦРУ под прикрытием. Не говорит ли все это о прямом сходстве или речь идет о случайных совпадениях?

В ДБ Пердью возводит имя Зои Риджуэй к Софии из гностических евангелий. Дочь Софии из гностических евангелий звали Зоя. Таким образом, героиня Пердью является символической дочерью Софии.

Про героиню Брауна Софи Невё говорится, что она является потомком Марии Магдалины, предполагаемой жены Иисуса Христа. Согласно известной писательнице Маргарет Старбёрд (с которой Браун, по его собственным словам, консультировался), в гностических евангелиях (источнике, который Браун также исследовал) Мария Магдалина символизирует Софию. Иными словами, героиня Брауна является прямым (а не символическим) потомком Софии.

И в книгах Пердью, и в книге Брауна небожительница София была оболгана церковной властью, лишившей ее законной роли официального божества. В обоих случаях задача заключается в том, чтобы получить доступ к «взрывоопасным» (у обоих авторов) документам, доказывающим существование связи между нею и Христом, и таким образом продемонстрировать неприкосновенное положение женского божества в церкви и вновь утвердить «сакральную женственность» в качестве ядра религии.

Вскоре мы рассмотрим то, как спрятаны секретные документы, кто и как извлекает их на свет божий, но сначала стоит отметить интересную параллель между двумя книгами, связанную с ошибкой.

Существует труд под названием «Кодекс Лестер», написанный ученым и художником эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. «Кодекс Лестер» написан на льняной бумаге, но Пердью ошибочно упоминает в своей книге «пергамент» – тщательные исследования в интернете и прочих источниках не позволили выявить эту ошибку где-либо еще. Браун в своей книге ее повторяет. При вынесении суждения о нарушении авторского права я прошу вас подумать о том, что это значит. Дело в том, что, насколько мне известно, никаких упоминаний о «пергаменте», на котором написан «Кодекс Лестер», нет нигде, кроме книг этих двух авторов. Одинаковые ошибки у разных авторов зачастую принимаются судом как показатель нарушения авторского права. А каково ваше мнение по этому поводу?

Упомянутые ранее документы содержат сведения столь «взрывоопасные», что у обоих авторов они могут вызвать последствия, разрушительные для католической церкви. По этой причине сообщение о существовании этих документов, попытки определить их местоположение и, наконец, их обнародование окружены сложной сетью повествовательного материала, который придется по нраву читателям триллеров.