Воздушный стрелок. Боярич - Антон Демченко

Стоп. Ки… да черт возьми! Ромка, соберись, возьми себя в руки. Потом эмоциями фонтанировать будем.

– И куда мне с этой самой эмансипацией потом деваться? Из родного-то дома, да без образования, профессии… на паперть идти? – А в Эфире толкнул я своему собеседнику… хм-м… эмоцию не эмоцию… скорее образ, окрашенный пониманием и согласием. Возможность свалить подальше от таких родственничков мне пришлась по душе.

– Да, правильно, правильно. Дом есть дом. Это я так, на тему твоей взрослости высказался, – тут же хмыкнул Владимир Александрович и, словно спохватившись, вытянул из кармана брюк широкий мужской браслет. – Вот! Я же чего пришел. Сам не раз у медиков гостевал, помню, как тут скучно бывает. А Иннокентий Львович сказал, что тебе уже читать можно. Держи, уж извини, в твоей комнате взял. Хорошая библиотека у тебя там, кстати, подобрана, – постучав по краю протянутого мне «украшения», заметил тренер.

– Ох, вот за это спасибо, Владимир Александрович! – искренне благодарю собеседника, прилаживая обновку на запястье и судорожно пытаясь вспомнить принципы управления здешним аналогом планшета и мобильника в одном флаконе.

– Да не за что, Кирилл. Я, кстати говоря, скинул тебе на браслет восстановительную программу. Пока окончательно не придешь в норму, будешь заниматься по ней, – поднимаясь с лавочки, улыбнулся тренер. – Не скучай. Иннокентий Львович обещал выписать тебя уже через пару дней… А мне, извини, пора. Дела-дела, заботы.

Разобраться с управлением браслетом оказалось не сложнее, чем с обычным мобильником. Несколько рун, выгравированных на внешней его стороне, при касании активируют полупрозрачный экран, размер и расположение которого в воздухе можно менять одним движением руки. Для окружающих, кстати, экран невидим – по желанию, так сказать. Меню и пиктограммы также реагируют на прикосновение. Есть и возможность вызова клавиатуры… Да только с ней придется повозиться. Это не знакомая и понятная QWERTY, а нечто другое. Совершенно иное расположение знаков, тройная раскладка: кириллица, латиница и… рунная, больше всего похожая на сильно модернизированный Футарк, если я не ошибаюсь, конечно. Ну да ладно, с этим можно разобраться и позже, а вот то, что интересует меня сейчас… Бегло пробежавшись по каталогу, нахожу последнюю созданную папку. «Российское законодательство». Ничего примечательного в названии нет, но… я-то знаю, что Кирилл никогда не интересовался юриспруденцией, так что… открываем.

Углубившись в чтение, я и не заметил, как подкрался вечер, и лишь сгустившиеся сумерки и возникший рядом со мной хозяин медблока заставили меня отвлечься от вороха документов.

– Кирилл, сколько можно тебя ждать? – Доктор попытался изобразить негодование, но… с его-то добрейшей круглой физиономией попытка заранее была обречена на провал.

– Прошу прощения, Иннокентий Львович, зачитался, – покаялся я, поднимаясь с лавочки. Доктор внимательно следил за моими движениями, готовый подхватить падающее тело в любой момент, и, когда я утвердился на ногах, удовлетворенно кивнул.

– Ну что ж, чтение – дело хорошее, но не в такой же темноте, Кирилл, – заметил целитель, когда мы входили в медблок. – Можно же было хоть свет на веранде включить… Ладно. Давай-ка в процедурную. Потом ужин… и в койку.

Двух дней мне вполне хватило, чтобы разобраться с подсунутыми начальником СБ документами. Там было на удивление много интересных вещей, и некоторые из них вызвали у меня целый ворох вопросов. Например, если пакет документов об эмансипации был понятен, то выдержки из законодательства, касающиеся наследственного права, заставили меня хорошенько задуматься. Почему-то я следом за Кириллом решил, что раз отец не наследует главенство в роду Громовых, то у него и собственности никакой нет. Жили… мы… всегда в домах, принадлежащих роду, по крайней мере, частных квартир в памяти Кирилла не было, ездили на автомобилях с родовым гербом, хоть я и помню его весьма смутно, но… флажки были, это точно. В общем, логично было предположить, что собственного имущества, кроме разве что личных вещей, у моей семьи не было. По крайней мере, это было логично для четырнадцатилетнего паренька. Но подборка копий кое-каких частных документов, статей и комментариев к ним, сделанная Гдовицким, намекала на совершенно иное положение дел. И это… напрягало.

Казалось бы, с какой вообще стати я пусть и частично, но доверился начальнику службы безопасности имения Беседы, боярскому сыну рода Громовых, второму человеку в иерархии, если не брать в расчет кровных родовичей? Да только… я помню слова, сказанные им у окна медбокса, где в противоожоговой ванне плавало тело Кирилла Громова. Точнее, помнил их сам Кирилл, а мне его знание вроде как по наследству досталось. Ума не приложу, как парень мог их услышать, находясь в коме, за звуконепроницаемым стеклом бокса. Но факт – услышал и… воспользовался советом, данным ему тренером. А может, это среброусый подсуетился… В общем, если прежний Кирилл кому-то и доверял хоть чуть-чуть среди своего окружения, это, несомненно, был Владимир Александрович Гдовицкой. Конечно, не лучшая рекомендация, но за неимением гербовой, как говорится… Да и не собираюсь я верить каждому слову начальника службы безопасности. Своя голова, как-никак, на плечах имеется.

Из медблока я выходил вполне выздоровевшим, хотя легкая слабость все еще давала о себе знать. Нет, все-таки здешние медицинские техники – это что-то…

Комната Кир… В общем, комната встретила меня жарой и спертым воздухом. Впрочем, чего еще следовало ожидать после недели-то отсутствия и запертых в разгар лета окон. Пришлось отложить планы по началу тренировок согласно выданной Гдовицким программе и приняться за уборку.

Вот за этим немудреным занятием меня и застал посыльный от Ирины свет Михайловны, с приглашением к обеду. Вовремя, надо сказать. Утром в медблоке меня не кормили, а время уже далеко за полдень. Поэтому, поблагодарив посыльного, удивленно взирающего на мокрую тряпку в моих руках, я заверил его, что буду вовремя, и, не дожидаясь, пока тот удалится на поиски остальных членов семьи, захлопнул дверь, которую посыльный, между прочим, отворил, даже не постучавшись.

Кстати, вот интересный момент. Обслуги в имении немерено. Но свои комнаты все дети, вне зависимости от статуса и положения в семейной иерархии, прибирают самостоятельно и не реже чем раз в неделю. Иначе можно схлопотать на орехи от главы местного женсовета, которым, понятно, является все та же Ирина Михайловна, как старшая женщина в семье. Супруга-то главы рода почила задолго до рождения внуков… вот и пришлось штатной красавице и жене наследника принять на себя тяжкое бремя руководства женской частью рода и домом. Ну а с таким, с позволения сказать, правлением я не вижу ничего удивительного в том, что из когда-то вполне вменяемых девчонок, какими еще помнил своих двоюродных сестер-близняшек прежний Кирилл, выросли такие отмороженные на всю голову стервы. Сила кружит головы не хуже власти, а уж дури-то у них до хрена и больше. Это даже штатные боевики рода признают…