Повенчанные небесами, или Моя маленькая тайна (СИ) - Фомина Татьяна

— Спасибо вам, Светлана Николаевна, — благодарю от души мать Снежаны.

— Да было бы за что… — отвечает эта сильная, волевая женщина. Не каждая на ее месте смогла бы пережить такое горе и не сломаться.

— Ну что, — обращаюсь к Юлиане. — Пойдем тебя заселять, и отправлять твоей маме отчет, что на скамейке ты точно спать не будешь.

Глава 5

— Это просто невероятно! — шепчу вслух, завороженно глядя на переливающуюся гладь. Теплая вода нежно ласкает мне ноги, а я не могу оторваться от завораживающего зрелища.

«Познакомить» меня с морем — это первое, о чем я попросила Богдана, когда мы оставили мои вещи в так любезно предоставленной квартире. Спуститься к воде, потрогать руками, погладить… И море ластится, протягивает ко мне свои ладони легким бризом.

— Ой! — Я отшатываюсь, не ожидая, что такая маленькая, едва заметная волна так легко сдвинет меня с места. И я бы упала, не удержавшись, если бы Богдан не поддержал меня сзади. — Спасибо…

Представляю, как бы я выглядела, плюхнувшись на попу прямо в сарафане, подол которого я завернула, подняв как можно выше. Богдан тоже переоделся в легкие светлые шорты и такого же цвета футболку. И сейчас края его шорт безжалостно намочены из-за моего детского любопытства.

— Осторожнее. — Касается моего уха, и на моей талии смыкаются сильные руки.

— Не думала, что будет так… сильно, — шепчу, чувствуя волнующую близость мужского тела.

Мы стоим в воде, а легкая морская рябь, перекатываясь, обнимает нас за ноги. Мое лицо обдувает слабый ветерок, и кожа вся покрывается мурашками то ли от воды, то ли от ветра, то ли от близости Богдана.

— Замерзла?

— Нет. — Смущаюсь, что он заметил это.

Богдан гостеприимно предложил мне на сегодняшний день свои услуги гида. На мой вопрос, удобно ли ему это, беспечно отмахнулся, что до завтрашнего утра он абсолютно свободен. Я не стала уточнять, что у него будет завтра, когда у нас впереди целое сегодня.

После моего «знакомства» с морем мы участвуем в трехчасовой экскурсии на парусной яхте, обедаем в скромном (по словам Богдана) открытом ресторанчике, после которого тоже остается незабываемое послевкусие. А вечер проводим, гуляя по набережной.

Несмотря на усталость, я не хочу, чтобы этот длинный, растянувшийся за счет перелета день заканчивался. Солнце опускается за горизонт, словно уходит под воду, на прощание раскрашивая небо разноцветными красками. Мы на берегу не одни. Многие снимают закат на фотоаппараты и мобильники, делают селфи, а я «фотографирую» глазами, впечатывая в память небесное световое шоу, и млею от такой невероятной фантазии природы.

Но все хорошее рано или поздно подходит к концу. В задумчивом молчании мы идем к машине Богдана, слушая музыку ночного приморского города. Уже поздно, но надо еще заехать в супермаркет и купить мне продукты на первое время. Даже о такой мелочи он подумал, чтобы утром у меня были чай и мои любимые шоколадные пирожные.

Группа ребят на электросамокатах проносится мимо, и Богдан резко притягивает меня к себе.

— Бешеные! — ругает сердито непутевую молодежь, а я вдыхаю одуряющий мужской запах. Смесь мускуса, мяты и морского бриза. Потерянно хлопаю глазами, не понимая, что со мной. — Не задели? — баюкает бархатным баритоном.

— Нет. — Рассеянно плыву от приятного наваждения. От усталости ноги сами подкашиваются, и я без зазрения совести хватаюсь за мужчину. Тут же чувствую сильную поддержку. — Спасибо, — благодарю его уже, наверное, в тысячный раз за сегодняшний день.

— Устала?

— Немного, — лгу и морщу нос от прозвучавшей неправды.

— Врушка, — мягко журит, но не отпускает.

— Ага, — соглашаюсь, и прикрываю рот рукой, неожиданно зевая.

В супермаркете полностью полагаюсь на выбор Богдана. Потому что завтра утром никакая сила меня не поднимет, чтобы приготовить себе завтрак, как бы Богдан не уговаривал. Соглашаюсь со всем, лишь бы немного продлить мгновения, пока мой небесный принц не исчез. Богдан подвозит меня до дома и заносит пакеты в квартиру. Оставив их в кухне, молча идет на выход, а я с неприкрытым сожалением смотрю на мужскую спину.

Вот и все.

Уже у самой двери Богдан разворачивается. Смотрит долгим, глубоким взглядом, и меня затягивает в омут потемневших глаз.

Нужно что-то сказать, но в горле пересыхает от горького привкуса расставания.

— Богдан, я так рада, что… — Мне не хватает слов, чтобы выразить все то, что я чувствую сейчас, и что творится в моей душе. Это невероятно, что за такой длинный и в то же время безумно короткий день этот человек столько для меня сделал. — Что встретила тебя. Спасибо тебе за самый лучший день в моей жизни.

— В моей тоже, — отвечает хрипло и протягивает руку.

Ни секунды не сомневаясь, даю свою, касаясь теплых пальцев. Не отпускает, и я не хочу отнимать их. Никогда от простого прикосновения мне не было так хорошо. Слегка притягивает к себе, и я приближаюсь. Стою так близко, что слышу его дыхание. Богдан осторожно убирает выбившуюся прядь с моего лица и заправляет ее за ухо. Случайное прикосновение обжигает, и, не давая себе отчета, хочу прильнуть к его руке.

— Юлиана, ты удивительная, — доносится шепот сквозь мое бешено стучащее сердце.

— Ты тоже, — выдыхаю признание, еле держась на ногах. Меня ведет, словно хмельную. Мысли не слушаются, а тело испытывает неизвестное ранее притяжение.

Несколько невероятно долгих мгновений мы не отрываясь смотрим друг на друга. Жадно. С болью. Впитывая в себя. Прощаясь. И вместе, словно по невидимой команде, сливаемся в поцелуе. Именно об этом я неосознанно мечтала весь день, когда украдкой наблюдала за Богданом, все больше и больше восхищаясь им. Его прощальный поцелуй совсем не такой, какой был в самолете. Другой. Жадный, исступленный, безжалостный. Словно выпивающий до самой последней капли. И я теряюсь от ощущений. Они настолько головокружительны, что мне приходится обвить мужскую шею руками, чтобы не упасть. Слышу слабый стон (мой или его — неважно) и лечу в пропасть. Мне не хватает воздуха, наше дыхание сбивается в одно на двоих, и я начинаю задыхаться от накрывшего с головой цунами чувств.

— Юлиана, — Богдан выдыхает мое имя, касаясь горячим дыханием, и мелкая дрожь барашками волн пробегает по моей коже. — Если ты скажешь уйти, я уйду…

«Не-е-ет», — кричит сознание, прежде чем отключиться. Иначе я сгорю в этом пожаре, в котором полыхает мое тело.

— Я не хочу… чтобы ты… уходил… — шепчу отрывисто и снова попадаю в мучительно-сладкий плен жадных губ.

Это какое-то безумие. Страстное, пьянящее, настойчивое. Бесконтрольное. Словно нас накрыло девятым валом. Швырнуло волной всепоглощающего чувства друг к другу, дав единственную возможность выжить в разбушевавшейся стихии страсти. Судьба дала нам шанс на спасение, вопреки всему, и сопротивляться этому притяжению бессмысленно.

— Богдан, — выдыхаю мужское имя и рвано хватаю спасительный глоток воздуха. Смотрю на мужчину затуманенным взором. Голова кружится то ли от нехватки кислорода, то ли от переполнявших эмоций и чувств.

— Юлиана, — звучит в унисон.

От тембра хриплого голоса меня снова уносит в пьянящую эйфорию. Цепляюсь за мужчину непослушными руками, чтобы не упасть, но меня и так надежно держат в крепких объятиях. В потемневших бархатных глазах плещется шторм желания. И я тону в нем. Мой взгляд останавливается на губах Богдана. Никогда бы не подумала, что они могут быть такими нежными и требовательными одновременно. Его поцелуй сейчас мне нужнее, чем воздух. И Богдан не заставляет ждать. Снова накрывает мои губы своими, вырывая из моей груди тихий стон. Сильные руки крепче прижимают к себе, как самое дорогое и бесценное сокровище, не оставляя между нашими телами ни одного миллиметра. Смело опускаются ниже поясницы и вжимают в себя, силой и нетерпимостью доводя до исступления. Это невероятно, мучительно, сладостно. На грани. Я совершенно не контролирую ни себя, ни свое тело. Богдан не спешит, а я изнываю от томительной боли внизу живота, которая отдает сладостной пульсацией по всему телу. Безмолвно повторяю его имя пересохшими губами, как последнее слово, как молитву на спасение.