Ветхий Завет с улыбкой - Игорь Ушаков

— Не истреблю, если найду там сорок пять.

— А может, найдется там сорок?

— Не сделаю того и ради сорока.

— Да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать?

— Ну, ты меня достал, Авраамчик! Хочешь умнее батьки быть? Не учи отца — и баста! Ладно, не сделаю, если найдется там тридцать.

— Может быть, найдется там двадцать?

— Не истреблю ради двадцати.

— Да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды: может быть, найдется там десять?

— Ну, что присосался ко мне, как пиявица ненасытная? Не грузи меня своими дурацкими вопросами, демагог несчастный! Ну, не истреблю, не истреблю ради десяти!

И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом. Авраам же возвратился домой с чувством глубокого удовлетворения. Так началось первое всемирное движение в защиту «голубых».

Лот спасает Ангелов от гомиков

И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у Городских ворот. Лот увидел странных парней, у которых за спиной торчали из под хитонов длинные лопатки, напоминавшие крылья. Доперло до него, что это всамделишные Ангелы из Божьих телохранителей. Встал он, чтобы встретить их, и поклонился лицем до земли:

— Государи мои! Зайдите в дом раба вашего и ночуйте, и умойте ноги ваши, а поутру встанете и пойдете в путь свой.

Но те ответили:

— Нет, мы, пожалуй, заночуем на улице. Погода прекрасная, а какой воздух! Ночной зефир струит эфир…

Однако Лот был не лох: не хотел упустить возможность принять таких гостей у себя дома — такие связи в жизни пригодятся! Он сильно упрашивал Ангелов, и они не устояли, пошли к нему в дом. Жена Лотова сделала им угощение и испекла пресные хлебы. Проголодавшиеся Ангелы хорошо потрапезничали.

Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом Лота, вызвали хозяина и стали орать:

— Где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам, мы познаем их! Давненько таких хорошеньких мальчиков у нас не водилось!

Лот вышел к ним ко входу и, заперев за собою дверь, сказал им:

— Братья мои, не делайте зла! Это же гости, что они подумают о нашем замечательном городе? Вот у меня две дочери, которые не познали мужа… Давайте лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно — хушь по-собачьи, хушь по-людски, а можете и Овальный кабинет изобразить… Только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего, а гость — священен.

Но толпа гомиков заорала:

— Пойди сюда, девственник старый! Теперь мы хуже поступим с тобою, нежели хотели с ними.

И очень приступали они к Лоту, уже портки с того стянули и нагнули для удобства пользования, а кое-кто собрался уж и дверь дома Лотова выламывать. Тогда мужи — гости Лотовы — простерли руки свои и ввели Лота в дом, а дверь заперли. Гомиков же, столпившихся при входе в дом, поразили они слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа в дом и выхода из создавшегося положения.

Сказали Ангелы Лоту:

— Кто у тебя есть еще здесь? Зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места, ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить этот город.

Бесчеловечное наказание за бабье любопытство

И вышел Лот, и говорил с зятьями своими, которые брали за себя дочерей его, и сказал: встаньте, выйдите из сего места, ибо Господь истребит сей город. Но зятьям его показалось, что он шутит.

Когда взошла заря, Ангелы начали торопить Лота, говоря:

— Встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города.

Лот медлил в нерешительности: как же дом бросить, подняться с насиженного места… Но Ангелы взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его, и вывели их за пределы города.

Когда же вывели их вон, то один из Ангелов Божьих сказал:

— Чеши отседова, пока цел! Спасайте души свои и не оглядывайтесь назад и нигде не останавливайся в окрестности сей. Спасайтесь на гору, чтобы не погибнуть вам.

Но Лот ответил:

— Нет, Владыка! Вот я, раб твой, обрел благоволение пред очами твоими, и велика милость твоя, которую ты сделал со мною, что спас жизнь мою. Но я не могу спасаться на гору — чай, не мальчик я, в гору-то бегать. Вот ближе бежать в ближний город, и сохранится жизнь моя ради тебя.

Знал старик, чем Господа пронять! В округе было пять городов: Содом, Гоморра, Адма, Севоим и Сигор. А Сигор был ближний к Содому, коий был главным городом в округе. И ответил Сущий:

— Вот, в угодность тебе я сделаю и это: не ниспровергну города, о котором ты говоришь. Поспешай, спасайся туда, ибо я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда.

Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор. А тем временем пролил Господь на Содом и Гоморру, а заодно и на Адму с Севоимом, дождем серу и огонь с неба. Такую устроил Хиросиму с Нагасакой, что мало не покажется!

Вот и верь после этого Сущим! Аврааму пообещал и за десять праведников не казнить Содом, а сам и посчитать праведников в городе не удосужился. А ведь там вся многочисленная Лотова родня по мужской линии осталась — не все же они педиками были! А уж за что Адму с Севоимом дождем серным обсерил, то одному Богу известно. Как говорится, своя рука владыка…

Жена же Лотова оглянулась из любопытства, когда семейство бежало, за что Господь обратил ее в соляной столп. Ну, уж тут-то ты, Сущий, явно переборщил: вон нашей любопытной Варваре на базаре всего-навсего нос оторвали, а ты, Милостивый наш, что же ты творишь?..

Дочки трахают Лота

И вышел Лот из Сигора и стал жить на горе со своими двумя дочерьми, ибо он боялся жить в Сигоре: не дай Бог, Господь Бог опять какую «шутку» жуткую отчебучит. И жил он в пещере с дщерьми своими.

Однажды сказала старшая младшей:

— Отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли. Давай напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя. Ведь не бывает плохих женщин, бывает только мало водки.

И напоили отца своего вином в ту ночь, и вошла старшая и спала с отцом своим, а он и не знал, когда она легла и когда встала.

На другой день старшая сказала младшей:

— Ну, дуреха! Вот, я переспала вчера с отцом моим. Старый уже козел, а дело свое хорошо знает, хоть и пьяный был в дупель. Давай опять напоим его вином и в эту ночь ты его трахнешь, хорошо? Вот и восставим от отца нашего племя.

Не знали тогда юные потаскушки, что кровосмешение до добра не доводит…

Напоили отца своего вином до чертиков и в эту ночь. И взошла младшая дочь Лотова на ложе отца и прелюбодействовала с беспамятным от вина стариканом, а он и не знал, когда она легла и когда встала.

Вот такие пироги с котятами: Хам увидел отцов срам и был наказан Господом, а дочки тот срам в себя пихали да семя отцово потребляли за здорово живешь — и им ничего! Чудно и чудно суждение твое, Господи!

И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего и понесли. Родила старшая сына, и нарекла ему имя Моав, что означает «потомство отца». И младшая также родила сына, и нарекла ему имя Бен-Амми, что звучит прямо-таки патетически — «сын моего народа».

Вот до чего, товарищи-други, доводит пьянство: сначала сынок над пьянчужкой насмехается (а может, впрочем, и не зря?), а потом дочки его имеют, как хотят.

Впрочем, извиняйте: не судите, да несудимы будете!

Авраам и Сарра

Повторный бизнес Авраама на собственной жене

А Авраам тем временем подался к югу и поселился в Гераре, столице Хананейского Царства. Видать, понравилось Аврааму своей жинкой торговать. Сказал он опять Сарре:

— Ты такая у меня красивая — не женщина, а персик! Боюсь, что убьют меня жители Герара, чтобы завладеть такой красоткой. Давай опять скажем, что ты сестра моя, о'кей?

Так и сделали. И в сей же миг Авимелех, царь Герарский, послал за Саррой гонца, чтоб забрать ее к себе во дворец. Видно, мало ему было девятнадцатилетних упругих девственниц — польстился на девяностопятилетнюю музейную редкость! Знать она и впрямь пятерых девок стоила с учетом возраста. (Замечу, пятью девятнадцать как раз девяносто пять получается!)

И в первую же ночь пришел Бог к Авимелеху и сказал ему:

— Вот ты, козлина, умрешь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа!

Авимелех со страху чуть в постель не намочил и запричитал:

— Владыка! Да не прикасался я к ней! Да и слыхом не слыхивал, что она мужняя жена. А мужик, что с нею был, мне подлянку сделал, сказав, что она сестра его. Вот его и казни, намотай ему яйца на уши, чтоб неповадно было… А я-то при чем? Это откровенная подстава.