Ведьма Дженни может объяснить - Евгения А. Алексеева

Глава 1. Инвентаризация: Великая и Ужасная!

Я накаркала, и мама решила устроить инвентаризацию! Заслышав это жуткое слово, каждый нашёл себе супер-срочное дело. А именно: все бросились врассыпную, оставив нас на складе наедине с бесконечными списками товаров и распотрошёнными коробками. Отличный повод вправить Дженни мозги без свидетелей и узнать, почему это у нас стеклянные шары для скраинга10 гуляют по полкам!

— Я ни о чём тебя не спрашивала всё это время, но Роберт прав — пора возвращаться. Не забывай — Шарлотта не упустит шанс, ей нечего терять. Они каждый день видятся на работе, а теперь уже и не только на работе: ходят слухи, что в выходные они вместе ездили на фермерский рынок! Это уже не интрижка, они начинают вести себя как семейная пара.

— Не беспокойся, мама, это продлится недолго — ему без меня не сделают скидку.

Знакомые ведьмы из Брокли привечают меня, а не Роберта! Хотя теперь я уже ни в чём не уверена…

Мама задвинула ящик с травяными скрутками под стол и задумчиво посмотрела куда-то мне за спину.

— Старая добрая Дженни, до чего это тебя доведёт?

Ясное дело — до ведра с тряпками: стол и полки запылились, повсюду травяная труха, крупинки соли и дохлые мушки.

— Я советовалась с Мелиссой… Ты должна определиться в самое ближайшее время: или — или. Возвращаешься — или уходишь. Роберт заслуживает счастья. Вспомни его несчастное детство, ел ли он тогда досыта хоть раз в неделю?

Ковен жужжит как потревоженный улей, если с одной из нас что-то неладно.

— Без меня заглянули в моё будущее? Как предсказуемо.

— Ты не оставляешь выбора. Мелисса предупреждала меня, что ты не сможешь долго держаться на плаву с обычным мужчиной. Ты отдала своё сердце Салазару так рано, а я была слишком поглощена своими проектами, чтобы остановить тебя.

Имя Салазара сладкой болью отозвалось в груди. Отчасти я даже рада, что Шарлотта сейчас рядом с моим Бобби. Ему нужна поддержка любящей женщины. И эта женщина — не я.

— Это хорошо, что ты задумалась. Надеюсь, о возвращении к семейному уюту, без которого страдает Роберт. Но сейчас лучше принеси вторую стремянку, нужно проинспектировать верхние полки. Что мы туда понапихали, хоть убей, не вспомню!

— Нееет, пожалуйста, только не верхние полки!!! — я встаю на колени и воздеваю руки в молитвенном жесте. — Я ещё не оправилась после погребения под горой из мётел!

— Слава Цернунносу11, что это были мётлы, а не котелки или пентакли12 — они бы разбились. Не придуривайся, Дженнифер, начнём с самого гадкого, быстрее закончим. — Мама сдувает пыль с фигурки божества прямо мне в лицо. — К тому же, от меня не укрылось, как ты лакомилась шоколадным мороженым. Вперёд, на растряску жира!

Я целый месяц жила в своё удовольствие, и вот расплата. А скоро она обнаружит, что магический шар не на месте и начнёт задаваться вопросом, что происходит.

Мой маленький кристалл хрусталя меня не устраивал, и пару месяцев назад я достала этот шар из подсобки, помучилась с ним, настраиваясь (не так, как принято, а в основном прихлёбывая чай с мятой и косясь на дверь). Туман внутри стеклянного шара клубился и был сначала розового оттенка, как предвестник моих кровавых слёз: уже совсем скоро крошечные осколки бритв пробьют путь по слёзным каналам, стоит лишь глубже заглянуть в будущее. В чужое будущее с чужим ребёнком, которого я не прочь была присвоить. Это была изысканная пытка — смотреть на малышку, дочь Роберта и Лотти — и временами я дышала с трудом. Я продолжала снова и снова, день за днём разглядывать в зачарованном стекле эту малышку. Я уже осмотрела её со всех сторон: и младенцем со сморщенной мордочкой, завёрнутую в кашемировое одеяльце, и двухлетней малышкой с вьющимися, как у матери, волосами. Я видела Рози в чудесных мягких распашонках и — перепрыгнув на годы вперёд — переносилась на задний двор большого дома, где забавная девчушка в коротком платье, с лентой в длинных волосах, играет в классики.

Мне никогда раньше не удавался скраинг в полной мере, да и образы не бывают обычно чёткими, но какая-то часть меня настолько хотела узнать, что расширяла время и пространство. Долго это не могло продолжаться. В последний раз я увидела указательный палец Роберта с его любимым рубиновым кольцом: он осторожно погладил хорошенький носик малышки. Это было так мило, что потрясло меня гораздо сильнее всех остальных видений. Я вернула шар на место, но не на прежнее место: я рискнула, хоть стремянка подо мной шаталась, и задвинула коробку "с будущим" на самую верхнюю полку, как можно дальше.

Но нетрудно догадаться, что видения будущего были не в стеклянной сфере, а в моей голове. Я думала, что это осталось моей тайной: "лёгкую версию" моих опытов оносительно Рози ковен знал, "расширенную" я держала в тайне (как мне казалось). Но на следующий после инвентаризации день мама повесила в нише торгового зала репродукцию Уотерхауса13 "Хрустальный шар".

Глава 2, в которой чёрная дрянь и барвинок проявляют себя, а я трусливо сбегаю

Месяц назад мы позвали на ужин Айви и Тома. Роберту не нравилось, что я отдаю всё время "ведьминым делам", поэтому он старался придумывать то одно, то другое, если у него самого было время. Так явилась на свет "семейная" дружба (как будто мы со школьных времён друг друга не достали, к тому же Айви беременна, а я по-прежнему нет, и это засталяло Роберта психовать). В общем, мы готовили курицу с овощами, резали эти чёртовы овощи. И в какой-то момент Роберт порезал палец. Но крови не было, было ДРУГОЕ. Густое и чёрное стало быстро вытекать из ранки, но так же быстро втянулось обратно с противным хлюпающим звуком. Мерзким звуком! Всё случилось за долю секунды, я успела только вздрогнуть и вытаращить глаза. А он как ни в чем не бывало продолжил нарезать кубиками морковь. Бросил её в сотейник, быстро взглянул на меня и отвёл глаза.

— Ты в порядке, так вдруг побледнела. Хочешь, я лук дорежу?

Да я скорее поседела. Какого чёрта?… Я покрепче ухватилась за ручку ножа и пожалела, что мой обоюдоострый атаме14 остался на алтаре.

— Этому фокусу тебя научили в редакции, да? — Мой голос дал слабину.

— Это тебя надо спросить, — Роберт взглянул на часы, мерно тикающие на стене. — Ты впала