Мария, Владычица островов - Робер Гайар

- Ну и дела! Совсем недавно мой брат Пьер говорил мне как он рвется на Сент-Киттс...

- Компании нужны люди вашего склада, дю Парке. Водрок еще слишком молод для такой ответственной должности.

- Не судите о нем по тому, какой он здесь, президент.

Взяв Жака за руку, Фуке сказал:

- Раз уж мы завели разговор об островах, мой друг, я познакомлю вас с человеком, которого компания собирается отправить на Мартинику как представителя своих интересов. Кажется, вы быстро найдете общий язык. А пройдя такую школу у своего дяди, вы даже сможете быть ему полезным. Идемте со мной...

Жаку ле Шено де Сент-Андре, носившему титул Главного интенданта, недавно исполнилось шестьдесят. Это был высокий, невероятно худой человек с холодным выражением лица, не соответствующим его истинному темпераменту. В свое время он вел весьма распутную жизнь, но с возрастом поумерил свой пыл. Под маской высокомерия и заносчивости скрывался слабовольный и робкий характер. Однако все считали, что он пользуется величайшим доверием Ришелье, а если уж ему удалось запудрить мозги самому кардиналу, то ничего удивительного, что и компания поверила в его талант администратора.

Месье де Сент-Андре без особого интереса поприветствовал Жака. Только когда Фуке еще раз подчеркнул, что тот является родственником Белена д'Энабюка, старик наконец удостоил его ледяным взглядом и, чисто из вежливости, спросил:

- Правду ли говорят, что вы собираетесь сопровождать вашего дядю в предстоящем путешествии по Карибскому морю?

- Дядя скоро отбывает. Новый корабль уже готов и через два месяца будет экипирован. Но я думаю, что он захочет оставить меня здесь на то время, пока сам уйдет в море.

- Какая жалость! Мы могли бы там встретиться.

- Да! - вмешался Фуке. - Месье де Сент-Андре ведь скоро уезжает. Сразу после женитьбы... Кстати, мой друг, вы уже уточнили дату?

- Мы ускорили процесс, - ответил господин де Сент-Андре, и лицо его слегка потеплело, - торжество состоится на неделю раньше. Он с улыбкой повернулся к Жаку.

- Неисповедимы пути Господни, - сказал он, - ведь, в какой-то степени, благодаря вашему дяде, я встретил свою невесту.

Дю Парке притворился заинтересованным.

- Да, так оно и было. Бывший корабельный плотник построил Белену бриг в Дьеппе, теперь он удостоен награды. По просьбе Белена кардинал положил ему прекрасную пенсию из собственного кармана... Он обосновался на улице Кокерон и был приглашен в Лувр вместе с дочерью... Так я и познакомился со своей невестой.

Жак внезапно побледнел. Ему стоило огромных усилий cдержаться от невольного восклицания: "Как? Вы собираетесь жениться на Марии?" От одной лишь этой мысли его бросило в дрожь.

Он почувствовал сильное головокружение. Так он не ошибся! Та, кого он видел, была действительно Мария Боннар.

Совершенно расстроенный, он уже не слушал, о чем говорили Фуке и месье Сент-Андре. Вокруг была пустота; и сам он чувствовал себя абсолютно пустым. Президент заставил его спуститься на землю, дернув за рукав:

- Эй, приятель, вы и впрямь где-то витаете весь вечер... Идемте. Месье де Сент-Андре хочет представить вас своей невесте.

Жак машинально последовал за ними. Больше года он и не пытался увидеться с Марией, будучи полностью уверенным, что им нельзя жениться из-за разницы происхождения, а теперь, узнав, что она собирается выйти замуж, вдруг почувствовал себя жестоко обманутым. Раздираемый сожалениями, он был не в состоянии перенести эту потерю.

Мария была еще красивее, чем тогда. Ее подвижный рот был слегка оттенен кармином, а длинные ресницы вокруг светло-карих глаз поблескивали золотом. На ней было платье с глубоким вырезом, открывавшим прекрасные плечи и шею с каскадом сверкающих бриллиантов.

Она смеялась над шуточками д'Обинэ и пока еще не видела Жака. Он вдруг почувствовал смертельную ревность к д'Обинэ, даже большую, чем к Сент-Андре, хотя именно он собирался стать счастливым новобрачным.

Сент-Андре проводил церемонию знакомства с присущим ему видом холодного превосходства. Президент Фуке шел впереди и поздоровался первым. Жаку показалось, что престарелый жених Марии подает ей знаки быть любезной со всемогущим главой компании. И в самом деле, лишь бросив короткий взгляд на будущего мужа, она сразу одарила президента своей улыбкой.

- Мой жених, Жак де Сент-Андре, постоянно рассказывает мне о вас, сказала она с изысканной грацией.

- Премного благодарен вам, мадам, что вы не забыли меня, - ответил президент. - Я счастлив, что получил возможность присоединиться к поздравлениям. Но и вы знайте, что я часто думаю о вас и месье де Сент-Андре.

Мария повернулась, чтобы протянуть руку его спутнику и, прежде чем она подняла глаза, Сент-Андре объявил его имя:

- Жак Диэль дю Парке.

Она вздрогнула, и краска схлынула с ее лица.

Жак низко поклонился.

- Мои поздравления, - хрипло сказал он, после чего отошел в сторону, оставив девушку с Фуке. Он боялся, что если останется, то от окружающих не ускользнет их взаимное замешательство: а он-то знал, как легко из простого подозрения вырастает любовная интрижка или даже целый скандал. Но все же он был не в состоянии совсем не смотреть на Марию, совершенно выбитую из колеи его появлением. Она едва слушала, что говорит ей Фуке, и нервно теребила веер, пытаясь спрятать глаза от молодого человека.

Жак нехотя поплелся прочь. Ему было невыносимо больно. Он все еще не мог прийти в себя от шока после встречи с Марией в этом позорном салоне мадам Бриго. Ему ни к чему было больше здесь оставаться, но присутствие Марии удерживало его. Он решил поискать какой-нибудь укромный уголок, откуда смог бы любоваться ею, оставаясь незамеченным.

Кто же подарил ей все эти великолепные драгоценности, украшавшие ее шею, грудь и запястья. Может быть, Сент-Андре? Он шел по залу, переполняемый горечью утраты.

Постепенно к нему вернулось самообладание. Сент-Андре был чрезвычайно стар для ее возраста. Это был нелепый союз! Не могла же Мария решиться связать себя на всю жизнь с этим чопорным стариканом. Тогда, в Дьеппе, он убедился, что она не была простой искательницей приключений. Неужели непомерное тщеславие заставило ее пойти на брак с человеком старше ее отца? Она была так наивна, невинна и чиста, что вряд ли успела измениться за столь короткое время.

Наконец он нашел уголок, где стоял огромный канделябр; зайдя за него, он прислонился к колонне в надежде, что здесь его никто не потревожит. Отсюда он мог наблюдать за Марией. Она, кажется, тоже вполне овладела собой. Он заметил, что красота девушки делала ее центрам внимания всех мужчин в зале, и она выглядела польщенной. Его задело, что она и не пытается выяснить, куда он ушел.