От убийства на волосок - Джек Ритчи

«Не зайти ли к Лайле и посоветоваться с ней?» — подумала Фрэн. Но ей представилась улыбающаяся, довольная физиономия подруги, увидеть вновь которую сразу же расхотелось. Нет, она обговорит все с Лайлой в другой раз, возможно, сегодня вечером, когда они будут обсуждать шансы лошадей, заявленных в предстоящей скачке.

Фрэн села за кухонный стол и закурила сигарету. Примерно минут через десять в дверь позвонили. Она спокойно встала и пошла, не торопясь, открывать.

Конней вошел, держа шляпу в руках. Шляпа была ему явно мала, и след ее налобника был виден на гладко причесанных и подстриженных волосах. Конней выглядел как престарелый коммивояжер, стремящийся произвести хорошее впечатление.

— Доброе утро, миссис Холлэнд. Разрешите?

— Разумеется.

Маленькие глаза вошедшего цепко оглядели внутреннюю обстановку трехкомнатной квартиры. Он уселся за стол и стал вертеть в руке пепельницу.

— Так в чем же дело? — спросила Фрэн с видом рассерженной воспитательницы детского сада.

— Лично я против вас ничего не имею, миссис Холлэнд. И вы это знаете. Мне нравится делать бизнес с вами и такими, как вы. Вот только те, кто надо мной, уж чересчур беспокоятся из-за неоплаченных долгов.

— Не смешите.

— Нет, я серьезно. — Он обиженно посмотрел на нее. — Как вы думаете, сколько мы получаем дохода, занимаясь мелочевкой? Средняя ставка — два доллара. Не больше! Поэтому мы не можем позволить, чтобы кто-то нам задолжал даже меньшую сумму, чем двадцать пять долларов. Вот так, миссис Холлэнд.

— Но я всегда расплачивалась. Вы не можете обвинить меня …

— Вас никто не обвиняет. Послушайте, миссис Холлэнд. Вы должны нам эти двадцать пять долларов с… — тут он вынул из кармана пиджака маленькую, в черном переплете записную книжку — … с двадцатого мая. Прошло два месяца. И теперь представьте себе, как бы отреагировал на подобное крупный магазин или солидная фирма?

— Видите ли, мистер Конней. Я всегда расплачиваюсь с долгами. Рано или поздно. Вы же знаете …

— Вы ведь подруга миссис Шенк? — неожиданно спросил он.

— Вам известно, что это так. Это она свела меня с вами.

— Верно. Дела у нее не намного лучше ваших, миссис Холлэнд. Не намного…

— Но она только что выиграла…

— Рад за нее. И, когда миссис Шенк выигрывает, она требует от нас немедленной выплаты, и, если мы задерживаем выдачу ей денег, поднимает невероятный скандал. Но когда у ней полоса неудач… — Конней нахмурился, и Фрэн потеряла уверенность в себе.

— Хорошо. Я заплачу, — сказала она ледяным тоном. — Но, если вы и дальше так будете себя вести, я найду другого букмекера.

— Конечно, конечно. Это ваше право. Вы можете это сделать, миссис Холлэнд. — Он положил книжицу в карман. — Но не прежде, чем заплатите мне двадцать пять долларов.

— Я верну их вам на следующей неделе.

— Нет, миссис Холлэнд.

— Что значит «нет»? Я отдам вам деньги на следующей неделе. Когда мой муж получит зарплату.

— Боюсь, ничего не выйдет, миссис Холлэнд.

— Что с вами? — Она удивленно уставилась на него. — Я не могу вам дать то, чего у меня сейчас нет. Что вы ждете?

— Я жду мои двадцать пять долларов, миссис Холлэнд. Мне приказано получить их от вас. Вы ведь можете занять деньги у той же миссис Шенк, например?

— Только не у нее! — с горечью воскликнула Фрэн.

— У вас должны быть наличные в доме. На покупку продуктов.

— Нет! Все, что у меня есть, — один доллар и пятьдесят центов. Ни цента больше. Я все потратила.

Мужчина встал. Что-то в облике его изменилось. Или в комнате потемнело? Угодливое выражение исчезло с его лица. Теперь он выглядел далеко небезобидным.

— Деньги я должен получить сегодня, миссис Холлэнд. Если я их не получу…

— Что тогда? — Она не могла поверить своим глазам. Он всегда вел себя как джентльмен.

— Я приду снова в шесть часов, миссис Холлэнд.

— Зачем?

— Повидать вашего мужа.

Слово «муж» Конней раньше не употреблял. Ни разу. Хотя он на протяжении трех месяцев уже дважды по утрам бывал в этой квартире и, разумеется, не мог не заметить следы присутствия Боба. Остатки от его весьма обильных завтраков, его старую курительную трубку, грязную рубашку, валяющуюся на диване … Но никогда Конней не упоминал мужа.

— Зачем он вам? — спросила Фрэн и тут же добавила: — Я же сказала вам, что раздобуду деньги. Мужу не обязательно знать о наших делах, не так ли?

— Конечно. Совсем не обязательно, миссис Холлэнд. Заплатите мне, что вы должны, — вот и все. Он ни о чем не узнает.

— Дело не в том, что я стыжусь чего-то! — почти крикнула она. — В конце концов, я не проиграла состояние!

— Разумеется, миссис Холлэнд.

— Вам не следует так поступать по отношению ко мне, мистер Конней.

— Извините, но я должен идти. — Шляпа вновь нанизалась на напомаженные волосы. — Вы знаете, где меня найти. В ресторане «Витто». Если вы принесете туда деньги в любое время до шести часов, мы забудем об этом неприятном инциденте.

— Но я же сказала вам! — Пальцы Фрэн непроизвольно сокрушали то, что она сделала с помощью расчески. — У меня нет сейчас денег. Мне негде взять! И я не вижу возможности…

— Вы можете заложить что-нибудь в ломбард.

— Я уже… — Фрэн прикусила язык. Ее пальцы оставили волосы на голове в покое и заслонили рот. «Если Боб узнает?!» — с ужасом подумала она.

— До свидания, миссис Холлэнд. — Он вышел и мягко закрыл за собой дверь.

Она стояла, вслушиваясь в удаляющиеся шаги, пока в холле не воцарилась вновь тишина. Затем подумала о Бобе. Фрэн испуганно посмотрела на его стул с противоположного края кухонного стола и мысленно увидела мужа сидящим с обиженным и озадаченным видом, покачивающим печально головой, как это он делал много раз раньше, и повторяющего: «Зачем, Фрэн? Ради чего, Фрэн? Почему ты так себя ведешь, Фрэн?»

Как ей пережить еще одну такую сцену? После всех обещаний, которые она клятвенно давала ему? После того, как она со слезами на глазах умоляла его простить и забыть?

В первый раз все вроде бы обошлось. Это случилось в их медовый месяц, и то, что делала молодая жена, было для Боба новым, оригинальным, привлекательным — даже увлечение азартной игрой на ипподроме. Тогда они лишь посмеялись над ее проигрышем, тут же забыли об инциденте, объятые той особенной нежностью, которая свойственна молодоженам. Но затем все повторилось. Последовали и другие проигрыши. И с каждым новым таким случаем Боб впадал в уныние и выглядел озабоченным. Наконец, он разозлился. В прошлом октябре он устроил ей ужасную сцену, обнаружив отсутствие обручального кольца на безымянном пальце ее правой руки…

Фрэн поежилась от воспоминания. На этот раз она не увидела прощения в глазах Боба. Она вновь поклялась ему, что откажется от своей пагубной страсти, попыталась убедить мужа в том, что больше ничего подобного не допустит. И все же Боб не простил. Он лишь предупредил ее:

— Если я еще раз узнаю, Фрэн, пусть поможет тебе Бог. Если я узнаю, я … я уйду от тебя!

Фрэн стремительно стала из-за стола и вбежала в спальню. Она набросилась на ящик платяного шкафа, перерыла в них все до основания, обшарила карманы своей и мужниной верхней одежды, содержимое всех своих сумок и кошельков в поиске случайно забытых денег. Она раскрыла пластиковую шкатулку, которую Боб подарил ей на Рождество, чтобы еще раз убедиться, что в ней ничего нет кроме пустяковой бижутерии.

Еще не входя в гостиную, Фрэн уже знала, что и там ей не на что надеяться. Под подушкой дивана она обнаружила монету достоинством в десять центов и почерневший пятак. В небольшой фарфоровой вазочке, стоявшей на книжной полке, нашла сложенную вчетверо долларовую бумажку.

Фрэн положила все найденные ею деньги на кухонный стол и пересчитала их.

— Два доллара и семьдесят восемь центов, — прошептала она.

Голова опустилась на сложенные в локтях руки.

— О, боже, боже…

Двадцать пять долларов — не такая уж большая сумма. Но где ее взять? Кроме Лайлы, подруг у нее не было. Родители проживали за сотни миль от этого города. Где же взять деньги? Надо успеть это сделать до шести часов. Фрэн машинально взглянула на запястье левой руки и тут же вспомнила, что ее ручные часы лежат в ломбарде. Висевшие на кухонной стене электрические часы показывали половину двенадцатого. У Фрэн перехватило дыхание.

— Остается меньше семи часов, — подумала она. — Двадцать пять долларов! Мелочевка, как выразился Конней…

Она встала так быстро, что ножки стула поцарапали линолеум. Пройдя в спальню, подкрасила лицо и привела в порядок прическу. Надела свой лучший костюм из черного шелка, повязала шею голубым газовым платком, обулась в лакированные, под цвет костюма туфли и подобрала соответствующую кожаную сумку.

Когда Фрэн окончательно собралась и посмотрела на себя в зеркало, она выглядела почти как та молодая и привлекательная особа, за которой ухаживал Боб, прежде чем предложить ей руку и сердце.