Поделись своей правдой - Алексей Евгеньевич Аберемко

class="p1">Многие пытаются подработать. Если слышу от кого-нибудь, что совсем не важно, сколько он зарабатывает, подозреваю в этой позиции не столько осмысленный выбор, сколько унылую обречённость. Легче согласиться, что счастье не в деньгах, когда деньги имеются. Нормальному человеку хочется больше, чем предоставляет Система.

Нормальные люди занимаются самовыражением, творчески развиваются. Их ценят или нет. Кого ценят – переходит на другой уровень качества жизни. Мне же из-за нелепой ошибки природы приходится буквально зарабатывать себе на жизнь. И отцу тоже приходится. Правда, мне кажется, что ему нравится работать своими руками.

Мы покинули город и потряслись по старому восемнадцатиполосному шоссе в сторону гор. Пластиковое покрытие от времени местами вздыбилось, а где-то потрескалось, поэтому магнитная подвеска Ламбо сглаживала толчки через раз. Когда-то, чтобы бороться с медленно движущейся в пробкой лавой личного автотранспорта, люди пересели на общественный и покорили воздух. Потом те, кто поуспешнее переехали в большие города. Финансировать же дорожное строительство для провинциальных автомобилистов-энтузиастов никто не собирался.

Пейзаж, сколько хватало глаз, простирался весьма унылый. Да и что может быть интересного в нагромождении камней, и кое-где пробивавшемся зелёно-буром колючем кустарнике? Когда дорога стала забирать вверх, появилось некоторое разнообразие. Стена с одной стороны дороги становилась всё круче, а обрыв с другой, всё глубже. Осталось в природе ещё то, что так быстро не успел разрушить человек. Гротескное нагромождение скал, сурово нависающее над дорогой не могла придумать ни одна нейросеть. Только повторить и приукрасить. Я почувствовал себя букашкой в пластиковой коробке, на которую смотрят великаны и не давят только потому, что это слишком мелко для их величия.

Сегодня отец взял меня в посёлок Лиго. Он находился в горах, километрах в двадцати от Клибрига. Главную его достопримечательность можно было разглядеть задолго до въезда. На вершине горы что-то грязно-белое явно выбивалось из окружающего пейзажа. Посёлок когда-то разросся вокруг громадного цилиндра с шаром вместо крыши, похожего на труп монстра из игры. По мере приближения можно было рассмотреть сооружение подробнее. Оно явно не было напечатано принтером, а построено по старинным технологиям. Шар тускло поблёскивал серым металлом сегментов, вставленных в проржавевшее кружево силового каркаса. С одной стороны, от середины до свода шар зиял широкой щелью. Щель до половины была закрыта створкой. Когда-то подвижный механизм застрял. Оставшаяся прореха была заделана самоклеющимся пластиком. Значит в сооружении есть, что защищать от снега и дождя.

– Это телескоп, – ответил отец на мой не заданный вопрос, – построили его, чтобы на звёзды смотреть. Просто смотреть! Будто их и так ночью не видно. Здесь, видите ли, звёзды кажутся ближе. И что? Даже летать пытались к звёздам. Строили космические корабли. Тратили огромные ресурсы, а корабли эти кружили вокруг Земли, как самолёты, только выше, где уже воздуха и тяжести нет. А что делать человеку там, где нет воздуха? А ходить нам и по Земле не тяжело. Опыты ставили. Мух разных размножали в невесомости, которые и без всякой невесомости размножаются неплохо. Вот если бы людей послали делать вид, что размножаются, было бы веселее. Но всё равно очень дорогой бордель получается. Вложили ещё бабла немеряно. Долетели только до Луны, потом до Марса. А там – пустыня. Будто на Земле пустыней мало. Сейчас в играх можно любую планету создать. Хочешь, пустынную, хочешь, обитаемую. Хоть планету-рай, как ты его представляешь. Такое бы здание под мамкин цирк или под стриптиз-бар. Под что-то полезное.

Под разговор мы подъехали к коричневым воротам. Они были реально железными и изрядно ржавыми. Одна петля оторвалась, так что створка упёрлась в землю и уже заросла кустарником. Открыть её не было никакой возможности, да, похоже, никто давно не пытался. За воротами виднелась местами проваленная крыша довольно большого дома. Явно, многоквартирного.

Я уже было подумал, что отец заблудился, но понял, что что-то в этих воротах не так. Точно! Кусты проросли только вдоль ворот. Подъезд же к ним явно активно использовался. Наша Ламбо сыграла мелодию сигнала. Что-то на столбе ворот дёрнулось. Ворота медленно поползли в сторону. Не распахнулись, а именно поползли. Вместе с кустарником. За воротами стоял коренастый мужчина с чёрной бородой.

Отец приоткрыл окно и поприветствовал:

– Здравствуй, Малхар! Неужели твои чудесные ворота не распознали мою колымагу? Может, ты зря их нахваливал?

– Обижаешь, Алексей-джи! Просто я ещё раз хотел насладиться райской трелью твоего сигнала.

Они улыбнулись, как старые товарищи, и мы проехали в посёлок. Здание, крышу которого я разглядел через ворота, действительно оказалось старым и обшарпанным.

– НИИ, – сказал отец.

Я снял стрим. Как гарбадж потянет. Пара твинклов не помешает. Отец резко ударил по виверу:

– Не снимай! Увидят – снималку в жопу засунут.

– Почему? Им что, просмотры лишние?

– Не снимай, я сказал!

Я не понял, относится ли это короткое слово к зданию, но уточнять не стал. Пусть будет НИИ. К зданию вела довольно длинная аллея из засохших стволов крупных деревьев. У входа стоял грузовой робокар, гружённый мухомором. Несколько разновозрастных мужчин и женщин отрезали от трёхметровой в диаметре шляпки подъёмные куски, грузили на пневмотележки и завозили во входную дверь.

За зданием НИИ раскинулись геометрически ровными частями огороженные пластиковыми оградами разного цвета участки земли. Вот тут я охренел. На участках росли настоящие зелёные растения! И не два-три, как отец приносил к празднику на салат. Целое море зелени! Разной. Некоторые кусты курчавились, другие стояли ровно, а кое-где мелькали красные, фиолетовые, жёлтые огоньки плодов. Как на картинках в старых пабликах. Как там называли такое место? Поля? Огороды? В полях (огородах?) копошились люди.

За полями расположился коттеджный посёлок. Я такой видел только в роликах про жизнь в более успешных местах, чем Клибриг. Дома – не многоквартирные коробки, а вылитые принтерами по индивидуальным программам красные яйца, зелёные конусы, полосатые ромбы. Соседи, как будто, соревновались друг с другом в реализации самых смелых фантазий. На одном участке строительство завершено ещё не было. Каретка принтера дёргалась по окружности и вдоль радиальной штанги, отливая затейливый контур ярко-салатной стены. На многих домах были предусмотрены площадки для коптеров, а на нескольких эти площадки не пустовали. Просто, ожившая мечта. И не в каком-нибудь Моррико. Здесь, под самым носом.

Ламбо тормознула у трёхэтажного фиолетового особняка. Отец вошёл вовнутрь, а я глазел за проведением полевых работ на ближайшем участке.

Моё внимание привлекла шумная возня. Шумел одетый в белую рубашку под бежевым жилетом и бежевые же брюки парень, заправленные в сапоги с аккуратно постриженной недлинной бородой. Такого количества растительности на лице на души населения я раньше