Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слушай, давай не будем грузиться, да? — натянуто улыбнулась я. — На выходных увидимся?
— Да, в воскресенье у меня с утра йога, а потом встреча с тобой. Но я подумала, может, с ночевкой приедешь в субботу? Посидим, посмотрим кино, закажем еды…
— Звучит соблазнительно, — просияла я. — А как же твой Марк?
Мама встречалась пару лет с одним бизнесменом, у которого была сеть аптек. И вроде бы у них все было хорошо, судя по ее рассказам. Даже очень. Что уж, мне бы тоже так хотелось! Марк был романтиком — внезапные букеты цветов в разгар рабочего дня, интересные поездки, не банальные подарки… Наверное, у него есть какой-то консультант по красивым ухаживаниям. Ну разве может мужчина в его возрасте после развода с алиментами оставаться таким изобретательным в отношениях?
7
— Марк в командировке. И… у меня для тебя есть новости.
— Это касается тебя и Марка? — насторожилась я.
— Да.
— Ты беременна?
— Нет, — и она прыснула. — Ну куда мне беременеть, Лала? Смешная. В мои пятьдесят пять?
— Ну, ты не выглядишь на пятьдесят пять. Ты выглядишь на сорок и прекрасно это знаешь. Скоро я буду выглядеть старше.
— Не будешь. У тебя прекрасные гены и мама — очень грамотный косметолог, который всегда тебя ждет у себя на приеме.
— Думаешь, пора?
— Давно, я же тебе говорила…
— Знаю-знаю, — закатила я глаза. Наследственность у меня была что надо, благодаря ей я могу беззастенчиво вести нездоровый образ жизни — не спать, есть сосиски и нервничать. Но недолго мне осталось. — Может, правда к тебе наведаться?
Кроме всего, мама предлагала мне выучиться на косметолога и забыть эту хирургию, как страшный сон. Но все это было не мое…
— Ну давай как раз в субботу и обсудим, да?
— Хорошо.
Когда мы распрощались, в груди защемило. Но я привыкла. Чувство безразмерного одиночества стабильно накатывало на меня по вечерам и совсем не мешало жить. Обычно. Но сегодня что-то поменялось. Во мне накопилось столько злости на Князева, что аж ладони загорелись.
— Вот же черт!
Я решительно поднялась, переоделась, подхватила спортивную сумку и вышла из квартиры.
***
Ничего не делал, но вымотался адски. Когда бьешься головой о стенку безрезультатно, так оно и бывает. И Лев прав — я скоро буду натурально кидаться, по крайней мере он этому способствует. Ублюдку доставляет удовольствие наблюдать за моим провалом.
Всего год… Но в таких условиях это как десяток лет. Каждая смерть ложится тяжелым грузом на совесть, и оправдать себя становится все тяжелее. Да, я попался в ловушку. Но теперь спасал себя, жертвуя при этом чужими жизнями, и не мог по другому. Я подписался под это дело, прекрасно осознавая, чем это все кончится.
Вот оно и кончилось. Оставалось нести ответственность.
Я обнаружил себя в кресле у окна в моей квартире. Вид на город оставлял равнодушным, хотя был завораживающим. Тридцать второй этаж, панорамное окно… в которое иногда хотелось шагнуть. Простые вещи давно не радовали. Я повернул голову к стене и задержался взглядом на чемодане, который так и не разобрал. В него вместилось вся моя жизнь, которая была когда-то.
Были конечно и лучи света в моем существовании. Сыновья Андрея оказались хорошими парнями. Про Игоря я часто слышал. Он — отличный хирург, дерзкий, опытный. У него — большое будущее. А теперь еще и собственная любящая семья.
Со Стасом я ранее не был знаком, потому что в той структуре, где он работал, ничего не просачивается за пределы. Но и он порадовал. То, как он любит приютских детей и свою женщину, оставляет в груди жгучее чувство зависти.
У них еще все впереди.
Я тяжело поднялся и направился было в кухню, только остановился у чемодана и опустил на него взгляд.
Все, что осталось у меня от прошлой жизни. И от любимой женщины. Я — неудачник, наверное. Меня никто нигде не ждет. Был брат, но и его не стало. А все остальные — лишь бесконечная вереница лиц, которые быстро выцветут в памяти и уже не дадут чувства удовлетворения хотя бы на один вечер.
Нужно как-то пережить этот год.
Я развернулся и направился в коридор, не зажигая света. Он мне не был нужен. Лишь одной его узкой полоской обожгло мою пустоту, когда я залез в холодильник, и меня будто выбросило куда-то в прошлое, когда вечера мои были ярко освещены, в кухне вкусно пахло ужином, а на уставших плечах лежали теплые ладони Лизы.
— Яр, мышцы каменные, — тихо замечает она, пытаясь размять мои плечи. — Тебе нужен массажист…
— Мне нужна ты, — улыбаюсь я устало и пытаюсь схватиться за ее руки и перетянуть к себе на колени, но Лиза выпутывается:
— Слушай, паста остынет, — усмехается. — Ну правда, Яр…
Только тут она бледнеет, раскрывает свои голубые глаза и хватает ртом воздух, а я бросаюсь к ней и едва успеваю подхватить…
Кажется, все было вечность назад, но будто вчера. Я хлопнул дверью холодильника и направился к кофеварке. Все, что мне оставалось — работать. Завтра будут две сложные операции, а эти их энергетические манипуляции буравят мозги.
8
Откуда мне, черт побери, о них знать? Разве что…
Я опустил взгляд на мобильник и набрал номер.
— Игорь, привет, не отвлекаю?
— Нет, Яр, слушаю.
— У меня к тебе профессиональный вопрос. Мог бы ты проконсультировать меня по энергетическим манипуляциям, которые у вас в обиходе в операционной?
— О, а я думал, что ты на людей работаешь…
— Работал. А тут пришлось…
— Слушай, прости, что спрашиваю… Просто Стас упомянул, что тебя не выпустили обратно в Канаду.
— Да.
— Тебе нужна помощь? У тебя какие-то проблемы?
— Нет. Мне нужна консультация по манипуляциям, которыми работают хирурги-ведьмаки в разных ситуациях. Я думал, что ты должен быть в курсе, потому что сотрудничаешь с ними.
— Да, без проблем. Я могу сделать тебе ликбез по ЭМ. Думаю, Ива тоже не откажется разнообразить твою консультацию.
