Неистовый (СИ) - Манохин Павел

Рев труб сотрясал воздух. Шаманы камлали, бросая в огонь приношения для добрых богов и великих духов, задабривали мстительных и вредоносных божеств.

Трон Священного Правителя Чингиз-хана под девятихвостым бунчуком был пуст и ждал преемника.

- Слушайте и повинуйтесь!- Зычными голосами выкрикнули глашатаи.- Непобедимые нукеры монгольских туменов, в этот час мы объявляем вам волю Священного Правителя! Слушайте так, словно Непобедимый Чингиз-хан вернулся с небес Тенгри! Так сказал Священный Правитель: "Батыры, этим я повелеваю возвести на трон своего внука, сына Джучи-хана - Бату! Он поведет сыновей монгольской степи на запад к последнему морю! Да покорятся монгольской силе сердца всей вселенной! Да будет так!"

- Да будет так!- Отозвались монгольские тумены.- Бату!!! Бату!!! Бату!!!

- "А внуку своему - доблестному Бату-хану я повелеваю во всем слушать советы моего верного нукера - Субудай-богадура,- продолжали читать послание Чингиз-хана глашатаи.- И опираться на опыт моих верных, преданных полководцев, чьи кони вытоптали половину мира. Да обратятся в пыль и пепел враги великой монгольской орды!"

- Да будет так!- Отозвались воины.- Кху! Кху! Кху!

Бату-хан - молодой, мощного сложения монгол величественно поднялся со своего места в ряду царевичей-чингизидов и занял трон Чингиз-хана.

- Бату!!! Бату!!! Бату!!!- Доносилось со всех сторон.

Бату-хан поднял руку и монгольское воинство рухнуло на колени, простирая руки.

- Батыры!- Зычный голос Бату-хана разнесся над степью.- Священный Правитель завещал нам вселенную! И мы выполним его волю! Клянусь именем Непобедимого, мы сотрем в пыль всех, кто воспротивится его воле!!!

- А-а!!!- Взревели от восторга монгольские воины.- Бату-хан, мы слышим голос Непобедимого!!!

Бату неожиданно вскочил с трона и выхватил из ножен меч:

- К последнему морю!!!

- К последнему морю!!!- Взревела орда.

14. Орда затопила степь. Воины покоренных народов встали под знамя Чингиз-хана, под серого кречета с черным вороном в когтях. Нет спасения от орды. Все племена, все народы, вставшие на пути - покорены; не покорившиеся - обращены в прах. Монголы не знают пощады, а их владыка не ведает преград.

Еще не забыта память о набеге на половецкую степь - Дикое поле - туменов Субудай-богадура и Джебе-нойона. Услышав о приближении орды, половцы снимаются с кочевий и уходят за Итиль (Итиль - Волга (тюрк.). Но сейчас у Бату-хана не два тумена, а этот поход не разведка боем, этот поход - завоевание всех земель от севера к югу, от запада к востоку. Как некогда славные предки монголов гунны заставили содрогнуться древний мир, так и монголы принесли из далеких степей завет непобедимого Чингиз-хана.

Когда орда подошла к берегам великого Итиля, нукеры Шейбани-хана атаковали крепостные валы древнего города Булгар. Предки европейских и сибирских татар - искусные ремесленники и сапожники, защищали город отчаянно. Но монголы разрушили крепостные стены, дома, минареты и мечети из китайских камнеметных машин и стенобитных машин - пороков, взяли город приступом, вырезали оставшихся в живых защитников и мирное население и по законам чингизовой "Ясы" три дня грабили некогда богатый и мирный город.

С верховьев Волги плыли по воде распухшие обезображенные трупы защитников Булгара. Бату-хан осадил коня у кромки воды. Позади него на саврасом жеребце громоздился Субудай-богадур.

- Что это?- Спросил у него Бату, указывая на тот берег. Громоздились на нем бревенчатые развалины.

- Урусутские сторожевые башни,- ответил старик.- Когда-то в них жили славные батыры, про одного из них - Илью Муромца урусы сложили немало песен.

- Ты говорил мне, что урусы храбрые воины. Почему они бросили башни?- Бату-хан приставил к глазам ладонь, разглядывая бродников, столпившихся на противоположном берегу.- Почему их земля заросла чертополохом, а на речных берегах живут разбойники?

- Среди урусов порядка нет. Их ханы - коназы не могут договориться между собой. Грызутся как псы, никак не могут поделить дедовский пирог.

- Кто был их дедом?

- Коназ Мономах, владыка Киваменя. Подобно Священному правителю он собрал урусутов под свое крыло. Перед его именем трепетал и народ, и другие коназы. Но эти времена стали преданием. Сейчас урусы слабы. Они будут посылать тебе седобородых старцев. Будут предлагать мир и дружбу...

- Не для мира мои нукеры точили сабли!- Надменно произнес Бату-хан.- Я превращу урусутские города в пыль, сделаю урусов покорными! Я пронесу имя Священного Правителя до края вселенной!

- В твоих словах я слышу голос Непобедимого,- с почтением произнес Субудай-богадур.

- Эта зима станет последней для урусутской земли,- Бату-хан простер руку над речной волной.- Степь за рекой - наша!!!

За его спиной громоздилась многотысячная орда. Воины непроницаемо смотрели на проплывающие трупы булгар. Кони под ними храпели и вставали на дыбы, в обозах оглушительно ревели верблюды.

Бату-хан подал знак темникам, те кивнули тысячникам, те сотникам. Хрипло взревели трубы, и конная орда начала переправу на другую сторону Итиля. Река потемнела от голов, плывущих коней. Бродники и половцы, увидевшие начало переправы, вскочили на коней и поскакали по лесистым равнинам в сторону древних русских городов.

А с юга шла на Русь огромная грозовая туча, сверкали вдали молнии и прокатывались в поднебесье оглушительные раскаты грома.

15. На старой поляне, где отец обучал Евпатия воинской мудрости, теперь уже он учил сыновей кулачному бою и владению оружием: луком, мечом и копьем.

Его старший сын Иван - отрок тринадцати лет ловко орудовал мечом, высоко подпрыгивал и разил невидимого противника.

- Молодец, Ванюша!- Похвалил его Евпатий и отвязал от луки седла татарский лук, принесенный когда-то с Дикого поля.- Подойди ко мне.

- А что это за лук, батюшка?- Спросил его сын.

- Это мунгальский лук,- ответил Евпатий.- Видишь, какой тугой. Этот лук бьет дальше и сильней нашего. Мунгалы на скаку сбивали стрелами ратников. Их стрелы латы насквозь пробивают.

Иван взял в руки лук и попытался натянуть тетиву.

- Так у тебя не получится,- улыбнулся Евпатий.- Мунгалы тетиву не натягивают, а держат на ней стрелу, и растягивают сам лук.

Евпатий несколько раз показал сыновьям, как это делается. Покачал на руке монгольскую стрелу с приделанной глиняной свистулькой и пустил ее в ствол вековой сосны. Стрела с воем впилась в дерево, разбрызгивая вокруг сосновую кору и щепу.

- Ух-ты!- Выдохнули мальчишки и принялись по очереди натягивать монгольский лук.

Евпатий с улыбкой смотрел на них.

За чащобой слышалась песня, девки собирали по берегам лесных рек обожженную первыми морозами калину. Листья осыпались с берез и кленов. Страда давно закончилась. Хлеба обмолотили и ссыпали зерно в закрома. Над Рязанью с утра до ночи плыл колокольный звон. Пришла пора вести под венец сыновей и дочерей.

И в нескольких верстах от города слышен был малиновый колокольный звон.

Младшие сыновья Евпатия принялись биться на палках, а старший продолжил упражнения с мечом.

- Господи,- прошептал Евпатий, прислушиваясь к песням, доносившимся из лесу, к колокольному перезвону и шуму ветра в сосновых кронах.- Господи, благослови! Жива Русь...

Домой возвращались полевой дорогой. В небе густо летели косяки перелетных птиц. День был теплый, ласковое осеннее солнце радовало.

К Евпатию подбежал младшенький Стёпка:

- Тятя. Расскажи про Добрынюшку!

Евпатий улыбнулся:

- Слушайте, богатыри! Долго ли, коротко ли сказ сказывается, слово к слову складывается. А во времена не столь давние вырос в Рязани-городе удалец-молодец Добрыня-свет-Никитич! Ростом вымахал в сажень и силушкой бог не обидел. А задира да просмешник был, не приведи Господь! То одного словом заденет, то другого. Но кто его на похвальбе не ловил, в честном бою одолеть не смог! Одного славного удальца Добрыня побил, другого. И пошла по земле русской молва, де живет на Рязани молодец, равных которому нет. Услыхал об этом старый Илья Муромец и решил проведать Рязань. Посмотреть, что за богатырь на Руси появился. Приехал в город крестьянин крестьянином, никто его не узнал. Привез на подводе кадушек с солеными огурцами, торг на рынке ведет, а сам слушает, что про Добрыню Никитича говорят. А говорят про него разное, кто за удальство хвалит, кто за озорство корит. Призадумался Илья Муромец. Какой же Добрыня богатырь, коли озорства от него больше? Богатырь за Русь на дальних рубежах горой встает, ворогов бьет. А Добрыня только по кабакам шляется да бахвалится. А тут, как на грех Добрыня на рынок пожаловал, начал озоровать, добрых молодцов задирать. Не выдержал тут старый Илья да и встал ему поперек дороги. "Что это ты, старина, на меня так бойко глядишь?"- усмехнулся Добрыня Никитич. "А вот то и гляжу, что ты отца своего с матерью позоришь, с лихими людьми хороводы хороводишь!"- ответил Муромец. "Шел бы ты, старик, покуда цел. Я ведь богатырь рязанский, а не какой-нибудь пострел!"- сказал Добрыня Никитич. "Вот уж насмешил ты меня!- Расхохотался старый Илья.- Много скоморохов я видал. Видно и ты из таких. А коли не брешешь сейчас, так пойдем за вал и вволю потешимся там!" От таких речей старика Добрыня онемел. А потом, как захохочет и говорит: "Ну, пойдем, коли напросился сам!" Вышли они за крепостные ворота, народ за ними валом валит. Добрыня все на смех принял. Но как бороться начали, улыбка с его лица сошла. Боролись Добрыня с Ильей Муромцем с утра до вечера. Добрыня уже смекнул, что с богатырем сцепился. А Илья Муромец на себе почувствовал силу Добрынюшки. Уж вечер наступил, блеснул на небе месяц, а богатыри все сшибаются, как две грозовые тучи. И вдруг окликает их из темноты человек: "Не пора ли вам на мировую пойти, славные удальцы, русские богатыри?" Илья Муромец с Добрыней замерли и видят, как из темноты выходит князь рязанский Юрий Ингваревич. Поклонились ему в пояс. А он им и говорит: "Время ли ссориться русским богатырям? Я, Добрыня Никитич, давно уж с тобой потолковать хотел. Пора тебе свою силушку да удаль богатырскую во благо Руси принести". "И я с тем же приехал к нему",- кивнул Илья Муромец. "Да кто ж ты будешь?"- спросил его князь. "Муромец я, светлый князь, Илья Иванович",- сорвал Илья с себя колпак крестьянский, и народ охнул! Поклонился ему в ноги Добрыня Никитич: "Знал я, что не простой удалец мне встретился. Да не знал, что то был сам Илья Муромец! Прости меня, батюшка, за мое озорство великое. Как скажешь теперь, так и поступлю!" - - "Силушка в тебе, Добрынюшка, богатырская! Ждет земля русская еще одного защитника. Ждут тебя, Добрынюшка, дальние рубежи на Диком поле! Слушай, честной народ, появился у земли русской защитник, а звать его будут Добрыня Золотой пояс!"- и с этими словами старый Илья протянул Добрыне Никитичу золотой пояс, который сорвал когда-то с Тугарина поганого...