Двуглавый. Книга первая - Михаил Иванович Казьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главным событием в правлении Павла, повлиявшим на всю дальнейшую русскую историю, стали ограничения, наложенные им на крепостное право. [2] В нашей-то истории он успел их только провозгласить, а тут у него хватило времени и на внедрение тех ограничений в жизнь, и на жёсткий, в своём неподражаемом стиле, контроль за их исполнением. Всё, как Павел Петрович умел и любил — включая отправку в Сибирь особо упорствующих.Так что ничего удивительного, что среди дворян государь, мягко говоря, особой любви не снискал, и на стороне заговорщиков сражались против верных царю войск целые отряды самозваного дворянского ополчения.
Ответка дворянству прилетела от государя царя-батюшки Николая Павловича. У нас этот, в общем-то, довольно волевой император так и не решился на отмену крепостного права, опасаясь рассориться с дворянством, а тут и опасаться было нечего, так что в истории тёзкиного мира Царём-Освободителем как раз Николай Первый и стал. Правда, отменить, как собирался, указ Петра III о вольности дворянства и пересмотреть екатерининскую жалованную грамоту дворянству Николай Павлович не успел, но это сделал Александр Второй, заодно и сокративший численность дворянского сословия, извергнув из него едва ли не половину имевшегося на тот момент состава, и сохранив принадлежность к благородному сословию и прилагающиеся привилегии тем лишь дворянам, чья верность престолу не вызвала сомнений у очень пристрастных проверяющих.
Впрочем, из всех перечисленных перемен Россия вышла сравнительно благополучно, и окончательно добил меня тёзка, в хорошем смысле добил, я имею в виду, показав мне карту Российской Империи. Да, без Польши и Финляндии, но оно, по мне, и к лучшему — в привычной мне истории что поляки, что финны играли в имперском организме роли паразитов и болезнетворных бацилл, причём умудрялись делать это одновременно. Про неоднозначную, мягко говоря, роль евреев, огромное количество коих попало в Россию как раз вместе с Польшей, я вообще молчу, это отдельная проблема. А тут обошлось. Финляндию, кстати, здесь вообще не присоединяли, если я ничего не путаю, из-за отсутствия соответствующей войны со шведами, с Польшей всё происходило сложнее, но в конце концов осталась и она, только в сильно урезанном виде. Зато Россия тут с Аляской, куском Маньчжурии и — вишенка на торте — с Константинополем и проливами. Мне, в общем, понравилось.
— Я, как ты понимаешь, из тех дворян, что принадлежность к сословию сохранили, — закончил свой обзор тёзка. — В обмен на обязанность служить царю и отечеству на военном либо гражданском поприще.
— А кто не захочет служить? — захотелось мне уточнений.
— Не поступит до двадцатипятилетнего возраста на службу без уважительной причины — всё, вывод из дворянского сословия и самого, и всех его потомков, — пояснил дворянин Елисеев.
— Строго, — уважительно прокомментировал я. А что, революция сверху она всегда лучше, чем снизу, есть тут кого и за что уважать.
— Строго, — согласился тёзка. — Ты вот недоумевал, как я так ловко с пистолетом управляюсь. А у нас право на оружие имеют все, кто не псих и не судим, но дворяне владеть оружием просто обязаны, как и учиться его применять. У меня и матушка стрелять умеет, и старшая сестра, младшей рано ещё, но тоже учиться придётся.
— Есть ради чего или власть просто держит вас в тонусе? — удивился я.
— В тонусе? — переспросил тёзка. — Да, скорее так, — правильно понял он смысл незнакомого выражения. — Просто оружие дисциплинирует. Служба, кстати, обязательна только для мужчин, женщины служат по желанию лишь, но уметь обращаться с оружием дворянки всё равно должны. Нас и на особые стрелковые сборы собирают ежегодно.
Хм, а неплохо придумано… На случай каких-то социальных потрясений иметь под рукой целое сословие, верное и дисциплинированное, да ещё и не просто вооружённое, но умеющее хотя бы простой лёгкой стрелковкой пользоваться, может оказаться очень полезным. Если я понимаю правильно, то у дворян тутошних имеются и свои оргструктуры, помню, читал когда-то про дворянские собрания, то есть и мобилизацию провести, если что, найдётся через кого. Опять же, немало дворян среди офицеров, а это тоже не просто так. Да и без потрясений такой вооружённый кадровый резерв лишним не будет. Тем более, держать дворян в тонусе — дело, насколько я мог судить, не шибко и затратное. Ну что там за сборы? Какая-нибудь воинская часть, хоть тот же батальон, где тёзкин папаша командиром, и место предоставит, и кормёжкой обеспечит без особых затруднений, и стрельбищем. Впрочем, тут, похоже, и ещё что-то есть…
— Виктор, — мягко начал я, — скажи, пожалуйста: что ты мне не договариваешь?
Ну точно, уже через несколько мгновений я примерно понял, что именно старательно обходил стороной тёзка, но выглядело то, о чём он умалчивал, как-то очень уж странно, не сказать бы грубее. Ладно, вот сейчас и разберёмся.
— Так и будешь всегда читать мои мысли? — тёзка, похоже, обиделся.
— Как и ты мои, — примирительно ответил я. — И мог бы заметить, кстати, что не настолько это легко. Я, например, почти ничего из того, о чём ты сейчас думаешь, просто не понимаю. Так что давай уж, рассказывай.
— А стоит ли? — задался тёзка риторическим вопросом. — Раз ты не понимаешь, так оно, может, и к лучшему? Да и не настолько это важно…
— Стоит, — нажал я. — Во-первых, ты всё равно будешь о том думать, тогда и я узнаю. Во-вторых, ты, конечно, лучше меня разбираешься в вашей жизни, но в жизни как таковой лучше разбираюсь всё-таки я. Просто потому что жизненного опыта у меня больше, а, уж поверь мне, большая его часть и здесь пригодится. И для нашей с тобой задачи лучше будет, если твоими познаниями ты поделишься со мной скорее и как можно в большем объёме.
— Нашей задачи? — недоумённо переспросил он. — Это какой же?
— А что, наше с тобой выживание в твоём молодом здоровом теле на такое звание не тянет? — искренне удивился я. — Стрелял-то тот урод на дороге в тебя, и стрелял умышленно. И что, друг мой, из того следует?
— Что же? — не сообразил
