Соль жизни - Синтаро Исихара

Испугавшись моего отчаянного подката, нападающий замешкался с обработкой мяча, запутался в ногах и упал. Я тоже оказался на земле, но, пропахав ногой по полю, успел пропихнуть мяч своему защитнику, который немедленно выбил его за боковую.

Вообще-то, когда защитники начинают действовать чересчур жестко, нападающие отвечают тем же, но на сей раз мой отпор был настолько обескураживающим, что его результат превзошел ожидания: нападающие стали бояться, что я проделаю с ними то же самое.

Раздался свисток, мяч был снова в игре. Не обращая внимания на своих партнеров, я выбежал вперед, а когда нападающий дал пас, на полной скорости вернулся в самую глубь поля и устремился к игроку, завладевшему мячом. Все нападающие боялись, что я снова сделаю подкат, старались поскорее избавиться от мяча, схема их игры была нарушена. Я только еще бежал к игроку, а тот уже начинал нервничать, и хотя я не успевал вступить с ним борьбу, тот отдавал неточный пас.

От того, что нападающие чувствовали себя так неуверенно, я распалялся все больше, нападая — орал, мяч все время доставался мне. Это была самая обычная тренировка, но для меня она значила очень много: никогда — ни до того, ни после — я не показывал такой игры в защите.

В очередной раз завладев в результате подката мячом, я в одиночку пробежал с ним на чужую половину поля, провел его сквозь проводивших там тренировку бейсболистов, забил мяч в ворота и вернулся с ним обратно.

Три раза я проделал этот номер.

Когда я в третий раз ворвался в стан бейсболистов, питчер вышел со своей базы и направился к футболистам. Он что-то злобно прокричал им, а несколько отдыхавших на скамейке спортсменов поднялись со скамейки и приблизились к футболистам, требуя не мешать им.

Капитан свистком вернул меня обратно. Нападающие выглядели при этом весьма раздосадованными. Я достал мяч из сетки пустых ворот, пронес его через лагерь бейсболистов. Капитан велел мне сесть на скамейку, а я почувствовал, что все сделал как надо и даже больше того. Я не чувствовал удовлетворения, скорее это было похоже на чувство освобождения.

Вышедший на поле следующий претендент был среди нас самым сильным, но он выглядел совершенно подавленным — не игрой нападающих, а моей игрой. Конечно, нападающие не были бы нападающими, если бы они не попытались отыграться на только что вступившем в игру претенденте. После первой же потери мяча он сник и показал лишь половину того, на что был способен.

Тренировка закончилась, после пробежки и упражнений на расслабление капитан объявил общий сбор. Когда он начинал объявлять состав на завтрашний матч, никакие сомнения не терзали меня. Когда он произнес: «Правый полузащитник — Исихара», я воспринял это с полным спокойствием, как нечто само собой разумеющееся.

Я не ощущал ни радости победы, ни удовлетворения от того, что сумел добиться чего-то. Когда капитан объявил, что мы свободны, мы отправились в раздевалку. В каждом своем шаге, в каждом прикосновении ног к земле я чувствовал какую-то необычайную легкость.

«Вот так вот устроена жизнь», — думал я. Я повторял себе, что в будущем мне пригодится этот опыт.

Наверное, подобное чувство я испытал впервые. Это можно назвать инициацией. Никогда после этого я с такой полнотой не ощущал свои возможности.

Так случилось, что именно тогда мне впервые стало ясно, что я в этой жизни являюсь игроком основного состава.

Призрак

Как-то летом мы, партнеры по гольфу, приехали попировать на виллу к одному из нашей компании. Вилла была расположена на берегу горного озера. Кроме гольфа, никаких мероприятий на завтра намечено не было, за стол мы сели ранним вечером и все никак не могли разойтись.

Лето — время особое, вот и у нас разговор перекинулся на привидений и оборотней. Тут кто-то сказал, что по неизвестной причине основатель научно-исследовательского института Хонда — Хонда Сюитиро — занялся изучением призраков. Я этого Хонду знал лично, и мне было весьма любопытно, почему этот творческий человек в последнее время обратился к исследованию такого то ли физического, то ли метафизического, а в общем-то такого не чуждого для японца феномена, как призраки.

Будучи в этом отношении совершенными профанами, мы стали гадать, что за штука — призрак. Один утверждал, что это какая-то плазма, исходящая из человеческого тела, другой — что это фосфорическая субстанция, содержащаяся в трупе.

Потом стали рассказывать о том, как кто-нибудь из нас видел призрак сам или же слышал о том, как другие видели.

И вот мой приятель Араи возьми да и скажи: «Я, когда маленький был, за привидениями целый год наблюдал и своими руками их ловил».

Конечно, все мы здесь болтали о привидениях, но его реплика вызвала скорее смех, чем удивление. Обычно Араи производил несколько странное впечатление, но считать его вруном оснований вроде бы не было. Араи работал заведующим в детском саду, и вряд ли можно предположить, что ему позволялось выступать перед детишками с завиральными идеями.

Я сказал: «Может, и так, но лично я впервые в своей жизни слышу, что кто-то своими руками поймал привидение».

— Даже ты не хочешь мне поверить, — серьезно, как всегда, произнес он, скривил губы и отвернулся.

— Ну ладно, поймал и поймал. А как это было?

— Как, как! Рыболовным сачком поймал — вот как.

Араи говорил с такой серьезной миной, что все снова прыснули со смеху.

— Сачком, говоришь?.. — не сдержался кто-то.

— Я этим сачком стрекоз ловил. Вот и привидение тоже поймал.

— Ничего себе! Ты, значит, отправился за стрекозами, а на обратном пути тебе привидение попадается. Так?

— Ага, понятно! У тебя, значит, был сачок не для рыбы, а для стрекоз, — раздался чей-то дурашливый возглас.

— Именно так! В те дни, когда стрекоз не попадалось, я часто ловил привидения.

Выражение лица Араи было таким невинным, что все как по команде посмотрели на меня, потому что я считался его лучшим другом.

— И когда же это было?

— Маленький я еще был, в начальную школу ходил. Там привидений сколько хочешь было.

— Там — это где?

Вопрос прозвучал наполовину насмешливо, наполовину серьезно.

— Неподалеку от реки Эдогава. Вода тогда еще чистая была, там в прудах карася и карпа полно было. И стрекозы водились, мы все хотели стрекозу с серебряными крылышками поймать.

— Это и было твое привидение?

— А это уже отдельный разговор.

— Разговор, может быть, и отдельный, но в любом случае он касается привидений, не так ли?

Реплика вызвала общий смех.

— Ты ведь имеешь в виду настоящие привидения? — теперь уже как бы абсолютно серьезно спросил хозяин дома.

— Привидения только по ночам являются.

— Ты хочешь сказать, что после того, как стрекозы отправляются на отдых, настает черед для привидений?

— Именно. Когда летают стрекозы, никаких привидений наблюдать невозможно.

— Да, это ты очень точно заметил.

— Давайте-ка посерьезнее!

Хозяин дома произнес то, что я сам собирался сказать. Привидения интересовали меня многие годы, и потому рассказ о том, что их можно ловить рыболовным сачком, взволновал меня.

— А ты уверен, что это были привидения, а не светлячки?

— Светлячки появляются позднее. К тому же они разного размера.

— Раз ты ловил привидения сачком, значит, ты ловил их в полете? — спросил хозяин. Лицо его оставалось при этом вполне серьезным, хотя я чувствовал, что он вот-вот расхохочется.

— Само собой. Привидения летают не слишком высоко. Как раз на такой высоте, чтобы дети могли их поймать.

— А около твоего дома кладбище было? — раздался следующий вопрос.

— Было, было.

— Ну-ну. Допустим. Но ты же ребенком был, неужели ты ни капельки не боялся?

— Да нет. Тогда особых развлечений не было. Так, стрекоз ловили или еще там кого. Мне даже сейчас страшнее, чем тогда. Нет, в первый раз мне было не страшно, а так как-то… не по себе.

— Да, так оно и должно, наверное, быть. Вот и мой дед рассказывал, что когда он мальчишкой увидел привидение, ему тоже так дурно стало, он прямо оцепенел.

— Нет, это совсем другое, — гордо сказал Араи. — Когда я говорю, что мне стало не по себе, я имею в виду, что когда я его поймал и дотронулся до него рукой, то это оказалась такая странная скользкая штука. Вот тут мне неприятно стало, не по себе.

— Выходит, что ты привидения голыми руками трогал? — спросил хозяин, сложив руки на груди.

— Сколько раз! Поэтому-то я и знаю, что это вещь неприятная.

— Расскажи, как случилось, что ты их трогал.

— Из сачка-то их нужно было доставать, правда? — совершенно спокойно произнес Араи. На какое-то время воцарилось молчание.

— Ну и как они тебе?

— Неприятное такое ощущение. Но вообще-то после того, как привидение поймаешь, нужно его для охлаждения в пруд опустить.