Время для перемен - Михайловский Александр

Выслушав сообщение короля, премьер-министр Генри Кемпбелл-Баннерман только пожевал губами. Несмотря на то, что это был один из умнейших людей своего времени (и в куче навоза иногда попадаются жемчужные зерна), британский премьер был стар, одолеваем множеством болезней и тянул свой воз из последних сил. Пока он думал, что сказать, первым начал говорить его подчиненный.

– Я думаю, Ваше Королевское Величество, – произнес сэр Эдуард Грей, – что этот демарш русской императрицы никак не связан с нашими усилиями по нормализации отношений с Россией. Просто, по мнению русских, для этого пришло время. К сожалению, мы не понимаем ни мотивов, которыми руководствуется команда, собравшаяся вокруг молодой императрицы Ольги, ни конечных целей этих людей. Не то чтобы они были умнее нас, просто выходцам из будущего ведомы вещи, которые скрыты от нас колеблющимся туманом времени. Поэтому мы удивляемся тому, что иногда они разбрасывают камни, а потом вдруг усиленно начинают их собирать.

– Это мы понимаем и без вас, – проворчал король, – знание будущего – как во всех подробностях, так и общих закономерностей истории – дает русским значительное преимущество. Вот вы сказали, что русские считают, что пришло время мириться с Британией. Не значит ли это, что впереди нас ждет нечто такое, по сравнению с которым все предыдущие войны покажутся детскими забавами?

– Российская империя явно готовится к большой европейской войне, – четко акцентируя слова, сказал адмирал Фишер. – Если судить по морским вооружениям, то основным противником русских на Балтийском море будут Германия и Швеция. Линейные корабли, которые они там строят, имеют небольшую осадку и мощный носовой залп, что предпочтительно для схваток в узостях проливов. На Черном море то же самое, только там главным противником русских станет Турецкая империя. На суше, как докладывает специальное разведывательное бюро, усиленно строятся и модернизируются крепости, перекрывающие основные пути для продвижения вглубь русской территории, а пространство между ними перекрывается линиями полевой обороны, которые подобно Великой Китайской Стене тянутся на многие сотни миль (что пока не делал еще никто и никогда). Чтобы заполнить эти укрепления войсками, понадобятся миллионы солдат и тысячи артиллерийских орудий.

– Так значит, Германия… – удовлетворенно кивнул король. – Наш племянник Вилли в последнее время стал позволять себе много лишних слов. И, очевидно, русским известно, что это у него не просто отрыжка после несвежих сосисок.

– Германский кайзер считает, что его государство набрало уже такую мощь, что способно бросить вызов одновременно России на суше и Британии на морях, – сказал адмирал Фишер. – Германия третьей после Великобритании и России вступила в линкорную гонку, и сейчас на ее верфях со всей возможной поспешностью закладываются корабли этого нового класса…

– Скажите, Джеки, – король скептически скривил губы, – а какой проект лучше: ваш или русских?

– Не знаю, Берти, – тяжело вздохнув, ответил адмирал, – но подозреваю, что русских. То, что удалось узнать нашей разведке, говорит, что это взвешенный продуманный проект, опирающийся на значительный предшествующий опыт, которого у наших инженеров, к сожалению, нет. В остальном достоинства и недостатки корабля может показать только бой, а русские ведут себя так, будто знают, что этот бой непременно грянет.

– Ну хорошо, – сказал король, – во время поездки в Санкт-Петербург я попрошу, чтобы нам показали один из таких кораблей. Может быть, вы вынесете из этого визита для себя много полезного.

– Боюсь, Берти, что единственным моим чувством будет белая зависть… – ответил королю адмирал Фишер.

– Так все же, Ваше королевское Величество, вы решили принять предложение своей племянницы и поехать в Россию? – немного подумав, спросил Эдуард Грей.

– А почему бы и нет? – пожал плечами король, – письмо русской императрицы – это верх недосказанности, и в то же время оно наводит на очень интересные мысли. В ближайшие годы Германская империя кайзера Вильгельма может стать такой же угрозой мировому порядку, какой когда-то была империя Наполеона Бонапарта, и бороться с этой опасностью требуется не поодиночке, а вместе. Моя покойная мать была просто одержима враждой к России, и я подозреваю, что на это у нее имелись свои чисто личные причины. Но сейчас ее с нами нет, и курс государства требуется менять, чтобы Британия могла проводить политику, адекватную текущему моменту.

– Мой предшественник, – наконец-то заговорил Кемпбелл-Баннерман, – планировал ослабить Россию в русско-японской войне, а потом использовать ее в качестве младшего партнера в антигерманском альянсе. Теперь я вижу, что все произошло почти наоборот: Россия не ослабла, а усилилась, но главное в этом то, что канцлер Одинцов и иже с ним ищут союза с нами, а не с кайзером Вильгельмом. Русско-германский альянс в любом случае был бы направлен против Британии, и этот шаг русских мог бы стать для нас смертельным.

– Русско-французский альянс тоже первоначально был направлен против Британии, – сказал Эдуард Грей, – но потом французское правительство явно дало понять, что не будет противодействовать нашим интересам…

– За что их и наказали понижением уровня союзных отношений, – хмыкнул адмирал Фишер. – Но и только. Без защиты остались только французские колонии, а прямое нападение Германии на Францию по-прежнему должно привести ее к войне с Россией. И сделано это было не из какой-то особой любви к французам, а потому, что еще тогда, три года назад, русская верхушка понимала, что Германия, если предоставить ей возможность творить все что заблагорассудится, может стать угрозой значительно большей, даже чем Япония.

– И именно этот шаг русских привел к тому, что Германия стала все больше и больше денег вкладывать в военный флот, – парировал Эдуард Грей. – Воевать в колониях без флота невозможно, и для того, чтобы хотя бы оспорить у французов одно лишь Марокко, требуется множество боевых кораблей.

– Ну, это естественно, – пожал плечами король Эдуард, – ресурсы Германии не бесконечны, и чем сильнее будет ее флот, тем слабее окажется армия. Теперь уже нам следовало бы понять, какую политику проводить дальше. По-прежнему придерживаться нейтралитета, благосклонно взирая на усиление Германии (или даже вступить с ней в альянс, как того хотят некоторые германские круги, обещающие нам долю от добычи) или же согласиться на предложение моей племянницы и сблизиться с Россией?

– Я за второй вариант, – ответил адмирал Фишер, – по крайней мере, его надо попробовать. Нам прекрасно известно, что адмирал Тирпиц, этот апологет германской морской мощи, за следующие десять лет планирует догнать и перегнать наш королевский флот как по количеству кораблей, так и по суммарному весу бортового залпа.

– Я тоже за то, чтобы прекратить вражду с Россией, – сказал Эдуард Грей, – во время грядущих переговоров мы должны взаимно зафиксировать, что кому принадлежит в настоящий момент, а также определить сферы влияния и цели грядущей войны. Как когда-то союз Британии и России низверг империю Наполеона Бонапарта – точно так же сейчас необходимо сокрушить и бросить в прах империю Гогенцоллернов, это уродливое образование, возникшее буквально на наших глазах из множества независимых королевств и княжеств. То, что быстро выросло, так же быстро можно и разрушить. И сделать это предстоит именно русской армии, ибо сверхброненосцы адмирала Фишера не смогут вторгнуться на пространства центральной Европы.

– Скажите, а почему в качестве предполагаемых могильщиков Германской империи вы не упомянули французов, которые тоже до крайности не любят немцев? – спросил адмирал Фишер.

– Французы храбрятся изо всех сил, но внутри у них пустота, – ответил британский министр иностранных дел. – Прошлое их столкновение с Германией показало, какова истинная ценность французской армии на поле боя. Русские, напротив, в совсем недавней войне сумели разгромить превосходящую их японскую армию, обученную по лучшим европейским стандартам. При этом, в отличие от боевых действий на море, их армия действовала исключительно местным оружием и разгромила японцев только благодаря качеству своих командиров и мужеству солдат. Поэтому германскую армию тоже придется громить русским солдатам, в то время как наши моряки возьмутся за вражеский флот.