Война 2030. Красный рассвет - Федор Березин

И так же бесшумно, как снег, там, среди бредущих во тьме фигур, кто-то упал. Повалился навзничь, без раздирающего душу, крикливого возмущения. Потому как какой может быть крик, если легкие опали, пробуренные насквозь сверхускоренной пулей, выдулись беззвучным мыльным пузырем. Так, слабое сипение, не привлекшее внимания в темени. И даже кто-то споткнулся через корчащееся, хапающее воздух тело. Даже ругнулся — громче, чем оно умирало. И только после третьего — четвертого бесшумного и невидимого залпа дошло понимание случившегося. Пока весьма приблизительное понимание. Потому как шмякнулись на траву выроненные руками особо доверенных, тех, кому предназначались в будущем женщины помоложе и постройней, подсвечивающие траву и дорогу фонари. А может быть, кто-то вскрикнул, пораженный пулей, прошившей вначале впередиидущего товарища, а то и двух. Страшная штука — плазменный разгон! Те, кто стрелял, не читали, а те, кто умирал, не умели, старую книгу о Чингачгуке, когда пули из длинноствольной винтовки Соколиного Глаза продевали подряд по нескольку индейцев. Тогда умели атаковать только в плотных порядках. Сейчас ошибка повторялась, только те, кто уже попал под обстрел, не готовились к атаке — они просто шли. Наверное, теперь кое-кто из них успел додуматься, что они уже дошли до самого конечного пункта. Над головой пелась короткая песня первой падающей мины.

Это была ликующая победная песнь.

И заговорили пулеметы. Нет, совсем не так тихо, как осторожные плазменные новшества до этого.

Там, среди спокойно и деловито бредущих в темноте, невидимых невооруженному глазу негров, волной, точнее, сталкивающимися резонансными гребнями, всколыхнулась паника. Да, они были никакими солдатами. Откуда? Никто их этому не учил, тем более никто не подготовил вот к такому внезапному громящему удару. И кто-то в темноте умирал, недоразорванный миной до конца. Кто-то в той же темноте бессильно ширил вовне ищущие ориентир зрачки. А кто-то, кому особо не повезло, внезапно нашел в этой тьме ярчайший, жахающий последней болью свет. Это играл, тренировал руку Матиас Соранцо. Играл и давал разминку своему «гуманному» оружию, за две микросекунды выжигающему сетчатку на месяц, а за восемь — навсегда. Это была действительно серьезная тренировка, ибо перед каждым выстрелом нужно было сквозь светоумножитель найти цель, смотрящую в нужный ракурс. Но по чести, в первые секунды такое было совсем не трудно, ибо большинство набредших на засаду пялились в сторону невидимых, косящих головы пулеметов. Этих дурней привлекал звук.

Потом, когда это большинство побежало, цели для слепящего переносного лазера исчезли. Обезумевшие от ужаса люди неслись назад, туда, откуда пришли. Там осталась уже пройденная, спокойная дорога. И инстинкт, схвативший узды правления, обманывал, говорил, что если вернуться в пространстве, то можно скакнуть и назад во времени — в простое доброе прошлое.

Все это были глупости. Те, кто ведал будущее еще до этого, а сейчас держал за хвост настоящее, спокойно тормозя его на секунду для смены обойм, методично замораживали в линзовых прицелах мечущиеся там и тут мишени. Потом они уводили электронно отъюстированные мушки в сторону, отбрасывая кривляющиеся тела совершенно насовсем, прочь из временной шкалы измерения.

Их мушки искали новые цели. Тех было очень много, и они легко брались в перекрестье. Так легко, что когда по курсу случайно оказывалось дерево — оно не становилось помехой. Тяжелый, разогнанный плазмой патрон дырявил его на раз. Подумаешь, в чье-то туловище проникало немного стружки.

11. Обзор сверху

Наукой почти доказано, что большинство биологических видов со временем умнеют. Может, это и не так, но обычно те, кто не умнеет — вымирают и освобождают нишу другим. Естественно, умнеют те, у которых уже имеются мозги. Не владеющие специальным органом для думанья приспосабливаются к миру по-своему. Но сейчас не о них речь.

Как известно, человек относится к млекопитающим, а среди них даже самые примитивные имеют разум. Некоторые даже избыточный, способный абстрагировать. И этой способностью явно обладают не только высшие приматы, но даже столь непохожие на человека слоны. Но сейчас не о слонах, и не о приматах, и даже не о безмозглых, но процветающих вирусах-бактериях речь. Речь о самом умном из всех — человеке. На сегодняшнем этапе он явно доминирует. Однако умнеет ли он сам? Вопрос спорный. Хотя человечество в целом вроде бы поумнело, точнее, за счет возведения своего собственного количества в предел оно было вынуждено усложнить внутривидовую жизнь. Оно даже высвободило некоторое число индивидов (вообще-то миллионы — количество, превышающее популяцию всех видов обезьян, вместе взятых) из ярма физической пахоты и предоставило им возможность оттачивать разум. Правда, заостряя его не куда ни попадя, а на конкретно человеческие нужды.

Тем не менее вопрос о том, совершенствуются ли у человека мозги, остается открытым. Также, и явно в связи с предыдущим, остается нерешенным вопрос, не доведен ли разум в случае человека до предела сложности. Ведь то, что некоторые люди умнее, а другие туповатее, ничего не доказывает. Более общие тестирования, не по заточке мозгов в зауженную специализацию, дают рассогласование умов в разы, а вовсе не в десятки, как ожидалось. Так что Эйнштейн умнее знакомого алкоголика Пети всего лишь втрое (Петя может гордиться!). Тем не менее, поскольку результат налицо, это все равно дает мечтательным натурам почву для выводов о том, что если разум может разниться в разы, то почему бы ему не разниться в тысячи? Однако данный логичный вывод абсолютно ни на чем не базируется, по крайней мере в реальности.

Экспериментально выявлено, что самая умнейшая собака не может считать более чем до семи. Большее число предметов представляются ей чем-то не подвластным измерению. Но почему неизбежно где-то во Вселенной должно обитать существо, способное на большее? Человек явление преходящее. Вчера его не было, сегодня он существует, завтра, возможно, вымрет — и может, кстати, совсем не без помощи своего ума. Так вот, из ограниченных арифметических способностей собаки вовсе не следует, что где-то обязано присутствовать существо, оперирующее игреками (разумеется, если не брать в рассмотрение рыбу и допускать, что она способна считать миллионами, ибо именно такими количествами она мечет икру. Но так называемый «разум» природы мы сейчас в рассмотрение не берем). Тем не менее, есть человек или нет, зная о его сегодняшних способностях, мы делаем вывод, что существо более умное, чем собака, возможно в принципе. К сожалению, у нас нет данных о том, что допустимо реальное существование разума еще более высокой ступени.

Здесь вопрос смыкается с одной абстракцией, подвопросом, а точнее, старинным вопросом: что есть разум вообще? Не вдаваясь во все возможные ответы, обобщим, что это есть устройство, способное работать с абстрактными моделями реального мира. Модель, в свою очередь, есть упрощенная сущность чего-либо. Так вот, если применить к разуму понятие мощности, то придется признать следующее. В какой-то мере мощь разума базируется на способности перерабатывать большие блоки информации. Однако по сути это неправильно. Информация есть только отражение реальности, причем в упрощенном виде. Максимум информации содержит сам материальный мир, и тогда придется признать, что максимально умная субстанция — это Вселенная в целом. Нас не может удовлетворить подобный ответ.

Нас ведь интересует устройство, способное оперировать моделями. Итак, следовательно, мозг тем мощнее, чем больше правильных выводов (то есть совпадающих с реальностями Вселенной) он может сделать, имея на входе минимум информации. В таком случае идеальный разум — это тот, который, не получая информации извне, способен угадать реальность. Возможно ли таковое устройство? Если не брать в рассмотрение понятие бога, то явно нет. Тут действует аналогия, сходная с невозможностью вечного двигателя.

Пробуя приблизиться к идеалу, получаем машину. В широком смысле слова почти все существующее есть очень сложные машины, одновременно являющиеся частями еще более сложных машин. К примеру, ползущий жук есть сложная и покуда только доступная для имитации человеком машина. Но лес, по которому он ползет, тоже является машиной. В свою очередь этот лес является частью машины под названием биосфера. Та, в свою очередь, имеет одной из составляющих спутник планеты в качестве устройства (машины), вызывающего приливы, а в качестве источника энергии ближайшую звезду (термоядерную топку и в итоге тоже машину). Так вот, приближенная к идеалу машина, оперирующая с моделями мира, — это такая, которая обходится минимумом информации о реальном мире. То есть, грубо, вводим данные по составу элементарных частиц и таблицу Менделеева, в итоге получаем упрощенную модель галактик, звезд, планет, состав пригодной к жизни атмосферы, теорию образования видов, схему эмбриона, человека, модель цивилизации, параметры пирамиды Хеопса, понятие биржевых спекуляций и прочее, прочее. Неплохо, но допустимо ли? Явно похлестче вечного двигателя.