Лук Амура - Линн Грэхем

— Что ж, надеюсь, что не совершаю ошибку, — с нетерпением пробормотала она, сознавая, что идет на риск.

Сбросив пиджак, Леандро опять притянул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что она чуть не задохнулась.

— Ничто, столь чудесное на вкус, не может быть ошибкой, — заявил он.

Интересно, то же ли самое он будет чувствовать утром? То же ли самое будет чувствовать утром она сама? А пока что его опытные руки двигались по ней, гладили ее... Молли и не подозревала, что может возникать такое дикое желание. Он расстегнул молнию, сдернул юбку и, приподняв Молли, вынул ее из упавшей складками одежды. Потом так же проворно расстегнул пуговички на блузке, освободив девушку и от этого предмета гардероба. Легкость, с которой испанец раздел ее, предполагала такой уровень искушенности, что Молли занервничала.

Леандро посадил Молли на колено, чтоб удобнее было ласкать пальцами, губами и языком мягкие, нежные холмики грудей. И девушку затопили такие незнакомые и потрясающие ощущения, что она могла только всхлипывать и задыхаться. Ей тоже хотелось касаться Леандро, но он не оставлял ей шанса. Наконец он положил ее на кровать и начал раздеваться сам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

С пересохшими губами Молли наблюдала, как Леандро раздевается. В художественном колледже они делали наброски с обнаженной натуры, так что анатомия мужчины не была для нее в новинку. Но никогда еще она не видела столь великолепного мужского торса. В Леандро все было прекрасно: от мускулистой груди и плоского живота до мощных, стройных ног.

И помимо этого он был сильно возбужден. У нее даже глаза округлились от удивления и восхищения. Ее душу вдруг уколола унизительная неуверенность. Ей может не хватить опыта!

Равнодушный к собственной наготе, Леандро, посеребренный лунным светом, скользнул к кровати и присоединился к Молли.

Она погладила мощные мышцы на его груди.

— Покажи мне, как ты меня хочешь, — прорычал он.

Поощренная просьбой, она опустила руку и робко коснулась его. Под низкий рык Леандро проследила всю длину его твердой, как железо, плоти.

Но длилось это недолго. Он опять притянул ее в свои объятья.

— Сил моих больше нет, — признался он и прижался губами к сочному соску. Он делил свое внимание между обоими сосками, и они одинаково отзывались ему, потом его пальцы углубились в горячую, влажную, нежную сердцевину Молли.

В первый момент столь чувственного исследования Молли подумала, что она этого не перенесет. Огонь немедленно вырвался из-под контроля. Пульсация сладкого, безудержного наслаждения отвлекла ее от первого ощущения его вторжения. От жгучего восторга она опять всхлипнула. Ее тело пульсировало и вздрагивало в тисках тирана-умельца.

— Я больше не могу ждать, — признался Леандро, перемещаясь поверх нее, придавив ее руки к кровати и проскользнув между ее бедрами.

Он никогда и ничего не хотел так, как ее сейчас. С каштановыми волосами, раскинутыми по его подушкам, с мерцающими прозрачными зелеными глазами и сластолюбивым ртом, припухшим от его стремительных атак, Молли казалась ему неотразимой.

Она невольно вскрикнула, когда он резким движением вошел в ее лоно. Рывок был слишком мощным, и сопротивляться было невозможно. Он заполнил собой ее глубины до возможного предела.

— Я повредил тебе! — воскликнул Леандро и замер.

— Нет, это неважно. Не останавливайся, — запротестовала Молли.

Она была сбита с толку, но дискомфорт и неловкость уже убывали — по мере того как восприимчивое тело постепенно приспосабливалось к телу Леандро.

Ее поведение и тело поведали Леандро такое... Он был озадачен, темные брови сошлись на переносице:

— Dios mio! Так ты девственница!

— Была, — смущенно поправила его Молли, не склонная в данный момент обсуждать этот вопрос.

— Надо было предупредить.

— Мне казалось, это такое личное, что говорить...

Леандро недоверчиво посмотрел на нее, а потом откинул гордую темную голову и благодарно рассмеялся.

— Ну как тут не смеяться? — Он ласково поцеловал Молли в лоб и начал бережно приучать ее к своему присутствию. И занимался этим до тех пор, пока она не вскрикнула в потрясенном отклике.

Потом ее, уже сонную, еще долго не отпускало изумление. Она так много неожиданного узнала о собственном теле и о том, что оно способно подарить ей такое наслаждение! Молли боялась уснуть, потому что до сих пор никогда не чувствовала мужчину так близко от себя. И ей нравилась эта близость. А еще она никогда в жизни так не уставала...

А Леандро целовал ее и нес какую-то чушь по-испански.

— Я не знаю иностранных языков, — сонно пробормотала она.

— А я устал говорить по-английски.

— Тогда заткнись и давай спать, — потребовала Молли и уютно прижалась к нему.

В лунном свете Леандро приподнял бровь и перевернул ее так, что она оказалась на боку. Какой-то след на ее спине привлек его внимание. Шрам? Татуировка ярко-розовых губ. Лук Амура... Он отдернул простыню и увидел еще один рисунок — на ее лодыжке. Здесь был изображен крошечный шлейф из серебристо-голубых звездочек. Он улыбнулся, опять прикрыл ее простыней и прижал к себе. Она была совершенно не похожа на женщин, побывавших в его постели. Да и на всех тех, которых он встречал до сих пор. Разумеется, Молли далеко не герцогиня, но зато прекрасная кандидатка на роль любовницы.

А почему нет? В постели она само искушение, горячая, пикантная и свежая. Во-первых, он получил порцию здорового секса. А во-вторых, слишком много лет прошло с тех пор, как он мог дать своим страстям полную свободу... А еще ему понравилось, что она говорила с ним как с ровней, как с обыкновенным человеком. Она была удобна, проста, безмятежна и уверена в себе. Он не помнил, чтобы когда-нибудь женщина после секса с ним сказала бы ему «заткнись»... даже в шутку. Молли была для Леандро в новинку, и он решил порвать надоевшую паутину обязательств и ответственности. Имеет он право хоть раз в жизни делать то, что хочется? И черт с ними, с последствиями!

Проснувшись, Молли обнаружила, что лежит в чужой постели в незнакомой комнате. За окном еще темно, но на горизонте уже появилась светлая полоска. Комната обставлена в популярном в тридцатых годах стиле «ар деко» с его яркими красками и геометрическими формами. Только очень богатый человек может иметь такую большую квартиру и такого рода обстановку в таком дорогом городе, как Лондон. Она вспомнила вчерашнее и замерла от ужаса. Она уснула рядом с Леандро, но не может даже назвать его фамилию! Когда же она, собираясь встать, осторожно выпростала ногу, длинная мускулистая рука заграбастала ее и вернула на место.