Сны принцессы Лилиан - Яна Дубинянская

А затем вдруг и красно-черный - но уже вместе со всадником. И с копьем, торчащим, как вилка, из широкой груди ...

В галереях родился тихий неуверенный ропот, он колебался, постепенно нарастая, и внезапно воздух прошила одинокая пронзительная овация. И, как по сигналу, вся толпа взорвалась криками, приветствуя победителя.

Герольды, безуспешно пытаясь всех переорать, визгливо и совершенно неразборчиво выкрикивали бесконечные, по южному обычаю, имена победителя.

- Насмерть, - бесстрастно проронил Литовт.

Его сухой ястребиный профиль продолжала теперь короткая зрительная труба, инкрустированная перламутром. Советник придерживал ее двумя пальцами у самых глаз - миниатюрное изящное изделие, подаренное каким-то иноземным послом.

- Дайте, - хриплым шепотом попросила Каталия.

Не оборачиваясь, Литовт протянул трубу. Королева поспешно выдернула ее из его цепких пальцев и поднесла к лицу. Ристалище прыгнуло вперед, но было словно подернуто густым туманом, и она досадливо встряхнула заморскую диковинку.

Только теперь, когда все было кончено, накатил настоящий азарт. Она должна это видеть! Видеть немедленно, во всех подробностях и красках. Видеть до того, как слуги унесут с арены тяжелое тело побежденного, глупо наколотого на вилку несбалансированного южного копья... Эта проклятая зрительная труба!

Литовт протянул руку и, не отнимая трубы от глаз королевы, одним рассчитанным движением навел резкость.

Поверженный Геворг дес Вилис лежал на пыльной земле, запрокинув голову, - и четко выступал кадык на загорелой шее, и беспорядочно вились темные волосы на затылке - Железный из бравады очень редко надевал шлем. Но лица все равно не было видно: его захлестнул черно-алый плащ, скрутившись жгутом, похожим на толстую змею. Каталия чуть сдвинула трубу, и от этого малейшего движения потеряла распростертую фигуру, заметалась по изрытой копытами арене. Случайно наткнулась на сапог с огромной звездой шпоры и осторожно поползла вверх, по блестящим сочленениям наколенника, по пластинам панциря, спускающегося на живот... выше... выше... Вот оно!

Искореженный металл, забрызганный еще красными, но на глазах буреющими пятнами. Потемневшая палка, косо торчащая из рваной дыры. Всего-то.

Королева Каталия утомленно опустила перламутровую трубочку на колени, и она утонула в складках серебристого атласа.

Геворг Железный... Геворг.

У него вилась черная шерсть по плечам и спине, кончаясь мысиком между лопатками. У него были громадные ладони и совсем уж нечеловечески-гигантские ступни ног, которые по-детски боялись щекотки. Он был груб, нетерпелив, он ни минуты не думал об удовольствии женщины... это ее и привлекало. И еще выражение его бесхитростного лица, когда она, удовлетворенно откатившись на край огромной кровати и приподнявшись на округлом локте, шутки ради обсуждала вслух виды казни за возможную измену...

Впрочем, все это было давно.

Тело уже убрали, кровавые пятна засыпали песком; победитель заканчивал круг почета вдоль ограды под радостные клики зрителей... Весь в пыли, серый теперь плащ небрежно перекинут через седло, а волосы у провинциального рыцаря оказались светлые - так странно для южанина. Королева подняла было зрительную трубу, желая разглядеть его лицо, - но князь-победитель как раз скрывался в воротах.

* * *

А герольды уже выкрикивали имена и титулы следующей пары - и снова почти ничего нельзя было понять. Кто, скажите, набрал таких герольдов?

Рыцари заняли исходные позиции в противоположных концах ристалища. Тот, чей конь переминался с ноги на ногу в дальнем конце, был кричаще одет в зеленое и оранжевое, а значит, принадлежал к роду Мак-Расвеллов. Мужчин боеспособного возраста в роду было человек тридцать, не меньше. Литовт, вероятно, знает, кто именно из них выступил сейчас на арену... но какое это имеет значение? Каталия Луннорукая перевела взгляд на того, кто готовился к бою поближе, почти под королевской ложей.

Этот был уже в шлеме. Круглом, глухом, тускло-черного цвета. Черные же доспехи, чуть более светлый плащ, кажущийся на их фоне темно-серым. В общую гамму не вписывались только гнедые ноги коня, нелепо торчащие из-под черной брони, искаженные в перспективе. Интересно, подумала Каталия, почему бы этим Черным рыцарям не взять себе за правило заводить вороных коней?

Редкий турнир обходился без участия хотя бы одного-двух Черных. Изгнанники, бастарды, выскочки без роду-племени, воинствующие монахи, иногда даже маги, - в сущности, любой, кто не имел ни родовых цветов, ни рыцарского звания, зато отличался непомерной гордыней, мог напялить черные доспехи и явиться инкогнито на ристалище. Побеждали они редко, но некоторую изюминку в происходящее добавляли. Как-то раз Черный рыцарь вообще оказался женщиной... Королева усмехнулась.

Ярко-рыжий оруженосец протянул рыцарю черное копье, запрокинув при этом голову. Лицо мелькнуло на секунду - ничем не примечательный конопатый мальчишка, - но она почему-то напряглась от мимолетного ощущения чего-то знакомого. Бросила вопросительный взгляд на Литовта - советник смотрел в другую сторону. Да и чем бы он мог помочь: ни один вельможа не обращает внимания на лица слуг.

Королева Каталия Луннорукая знала в лицо каждого поваренка, горничную и пажа во дворце. Была уверена, что знала.

Черный поудобнее уравновесил копье; оруженосца рядом уже не было. Протрубили рога, и рыцари помчались навстречу друг другу, поднимая пыль на изрытой арене. Послышались азартные крики: возбуждение зрителей выходило на следующий виток.

Вот всадники сшиблись посреди ристалища - и закружились вокруг общей оси, будто исполняя ритуальный танец. Между ними спицей в колесе вертелось копье, непонятно, чье - оно каким-то образом сцепило коней в упряжку, не давая им разъехаться. Однако оба рыцаря держались в седле - несколько длинных мгновений.

Но вот толпа взревела: один из всадников таки полетел на землю, и, конечно же, это был Черный рыцарь. Впрочем, он тут же вскочил с потрясающей быстротой, - вероятно, на нем были облегченные доспехи, - выхватил меч и недвусмысленными жестами начал требовать спешиться и своего противника. Тот медлил, гарцуя вокруг на коне в оранжево-зеленой попоне.

- Он обязан принять бой, - сказал Литовт.

Словно услышав эти слова, потомок Мак-Расвеллов принялся медленно, тяжело, с явной неохотой сползать с седла.

Тем временем Черный отбросил в сторону свой чересчур светлый плащ, принял боевую стойку. И вдруг сделал резкий жест головой в глухом шлеме словно отбрасывал со лба непослушную прядь волос.

И королева привстала, подавшись вперед.

Зелено-оранжевый Мак-Расвелл наконец ступил на землю, тоже снял плащ и аккуратно перекинул его через седло своего скакуна. Двое мужчин из обслуги выбежали на арену и увели упирающихся коней. Противник Черного - он оказался гораздо массивнее и выше на целую голову - обнажил меч.