Заставь меня полюбить тебя - Джоанна Линдсей

Уже ни в первый раз Альфреда пыталась убедить Брук, что Гарриет любит её. Временами Брук думала, что это могло бы оказаться правдой. Иногда её мать улыбалась ей, когда поблизости никого не было, или же останавливалась в дверном проёме комнаты для занятий и наблюдала за её уроками с преподавателем. Однажды, когда Брук порезала руку, она отодвинула Альфреду в сторону, чтобы самой позаботиться о дочери. А на тринадцатый день рождения Брук она даже подарила ей Бунтарку — самое дорогое, что у неё когда-либо было. Да, временами Гарриет действительно вела себя как мать, но Брук знала, что значит чувствовать настоящую материнскую любовь, и на что она похожа. Девушка ощущала её каждый раз, когда на неё смотрела Альфреда. И она никогда не видела этого чувства в глазах у собственной матери. Но всё же Брук знала, что Гарриет способна любить, потому что она видела, как щедро её мать одаривала этим чувством Роберта.

— Фреда, иногда она ведёт себя так, будто бы в ней живут два разных человека. Большую часть времени она холодная и равнодушная, и в редких случаях бывает заботливой и внимательной. Иногда мне хотелось открыться ей… но если бы я была с ней самой собой, то она в пух и прах раскритиковала бы меня, когда снова стала бы такой же бесчувственной и холодной, как мой отец. Если бы я позволила себе надеяться, что всё может быть иначе, но этого бы так и не случилось, то это принесло бы мне более сильную боль. Но ты… как же часто я мечтала, чтобы именно ты, а не Гарриет, была моей мамой.

— Не чаще, чем я мечтала о том, чтобы ты была моей дочкой. Но никогда не сомневайся, что в глубине свой души я всегда буду считать тебя дочерью.

Альфреда откашлялась, из-за переполнивших её эмоций, а затем добавила более официальным тоном:

— Я знаю, жемчужина моя, почему ты предпочла спрятаться в раковину от такой семьи. Это был единственный способ уберечь себя от боли и оскорблений. Давай же с тобой надеяться, что те дни остались далеко позади, а впереди будет только хорошее.

— Как ты думаешь, что произойдёт, если я не понравлюсь Доминику Вульфу, и он отошлёт меня обратно домой, — озвучила свои мысли Брук.

— Ничего ужасного. Ты, вероятно, получишь то, что тебе и обещали: возможность дебютировать в лондонском Сезоне, а затем, в скором времени, найдёшь себе какого-нибудь другого мужа. Но если ты ему совсем не понравишься, крошка, то с лордом Вульфом, должно быть, действительно что-то серьёзно не так.

— Но он ненавидит Роберта, а из-за этого возненавидит и меня.

— Тогда он будет полным дураком.

— Он может им оказаться в любом случае, — немного несчастно вздохнула Брук. — Я знала, что в конечном итоге выйду замуж, но ожидала, что перед этим будет хоть что-то отдалённо напоминающее ухаживания.

— Кстати, у тебя ещё не всё потеряно.

— И, конечно, хотелось бы узнать своего будущего мужа получше до того, как мы пойдём к алтарю.

— В нашей ситуации мы обошлись без «обычных условностей». Но всё же ты могла бы попросить о небольших ухаживаниях. Если твой волк хороший человек, он, вероятно, согласится.

— Или же, если он, как и моя семья, испугается королевского указа, то вместо ухаживаний, прямиком потащит меня к алтарю.

Альфреда хмыкнула.

— А чего бы тебе самой хотелось: быть отвергнутой даже не переступив порог дома, или же чтобы тебя прямиком потащили к алтарю?

Брук снова вздохнула.

— Этого я не узнаю до тех пор, пока не встречусь с ним. Но мне бы не хотелось, чтобы произошло ни одно, ни другое.

— Наберись храбрости, крошка. Может этот северный лорд окажется великолепным мужчиной. Тогда получится, что принц-регент оказал тебе большую услугу.

— Или же Роберт станет причиной самой большой головной боли, которая у меня когда-либо была. Так как именно по его вине мне придётся связать свою жизнь с человеком, который будет постоянно отталкивать меня.

— Тогда, возможно, нам не стоит сейчас делать каких-либо предположений? — спросила Альфреда.

— Возможно, не стоит.

На третий день своего путешествия, они остановились на ленч в гостинице, но там никто не знал, кем был Доминик Вульф. Хотя они обнаружили, что эмиссар регента путешествовал так быстро, что сейчас он, вероятно, находится уже на обратном пути в Лондон. Очевидно, он ехал день и ночь без остановок, а спал прямо в экипаже, делая перерыв лишь для замены лошадей.

Этой ночью они уже были на расстоянии всего лишь нескольких часов езды от поместья лорда Вульфа, но Альфреда отказалась продолжать путешествие в темноте. Она хотела, чтобы Брук выглядела отдохнувшей и обворожительной, когда впервые предстанет перед волком. Они сняли комнату в гостинице, и Альфреда спустилась, чтобы похлопотать о доставке в номер еды и ванны для Брук. Когда она вернулась, у неё появилась информация о семье Вульфов.

— Тебе это не понравится, — сказала Альфреда хмуро взглянув на девушку. — Как будто у тебя нет причин для собственных печалей, так ещё, кажется, над головами членов этой семьи, частью которой тебе предстоит стать, висит проклятие. Вероятно, теперь мы должны надеяться, что тебя всё же развернут прямо у дверей.

— Какое ещё проклятие?

— Ужасное и очень древнее. Проклятие, которое убивает первенцев в каждом последующем поколении семьи, когда им исполняется двадцать пять лет. Если только раньше с ними не произойдёт какой-нибудь несчастный случай, или они не заболеют неизлечимой болезнью.

— Ты ведь шутишь, верно, — с широко открытыми от изумления глазами вымолвила Брук.

— Нет. Всего лишь повторяю то, что сначала рассказали мне бармен и повар, а потом один из деревенских жителей, который навещал родственников, живущих недалеко от поместья лорда Вульфа. Они-то и рассказали ему о проклятии.

— Но мы… я имею в виду, я не верю в проклятия. А ты веришь?

— В действительности, нет, не верю. Разные вещи могут произойти с разными людьми, крошка, в том числе и с теми, которые предполагают, что прокляты. Если бы тебе сказали, что в определённом возрасте ты умрёшь, ты, вероятно, стала бы более беспечно относиться к собственной жизни. А в итоге, вред от заявленного проклятия, так или иначе, произойдёт. Но я сомневаюсь, что наследники Вульфов просто падали замертво без каких-либо причин. Попроси своего жениха объяснить это, когда почувствуешь себя с ним достаточно свободно.

— Обязательно. Очевидно, существует какое-нибудь простое объяснение, которое семья просто не сочла нужным придавать огласке, что и повлекло за собой все эти неутихающие слухи, которым давно уже пора было прекратиться.

— Несомненно.

— А может быть по каким-то причинам, Вульфов устраивают все эти слухи вокруг их семьи.