Преданность и предательство - Эмилия Остен

Лар Элий даже ее не узнал, так Титании показалось. О, небеса, почему, почему она не может спокойно смотреть на римлянина? В его волосах появилась седина. Сколько ему лет? Как он жил эти пять лет?

Пять лет.

Титания отлично помнила, как он впервые появился в доме ее отца: римский воин в красном плаще, со шлемом с конским хвостом и в сопровождении солдат, несущих знак легиона. Титании тогда было всего одиннадцать, но она уже училась сражаться, и все, связанное с войной и оружием, очень ее интересовало. А Лар Элий Север казался воплощением воинской доблести, преданным и ярым служителем Марса. Римлянин не обратил ни малейшего внимания на одетую как мальчик девчонку с деревянным мечом, а ей потом еще долго снился его алый плащ… и его ноги, закованные в медные поножи. И белый край парадной туники, взметнувшийся, когда он резко повернулся, направляясь на выход.

Потом он часто появлялся в их доме, в основном по поручению Сарбонна или командира легиона, и каждая такая встреча надолго лишала подрастающую девушку сна. Ни один парень, ни один мужчина из даков не мог сравниться с римлянином в силе, в военном мастерстве, в… спокойствии. Эта сдержанность и уверенность очаровывали Титанию больше всего. А потом он стал реже появляться в их доме, и Титания узнала, что Лар Элий Север больше не служит префектом лагеря, что он вышел в отставку и увел с собой когорту ветеранов. Он получил долину и рудники, поселился там… И к нему приехала жена.

Римлянин был женат уже более десяти лет. До его отставки жена, Верания Септимия, жила в Риме. Титания плакала несколько дней, прячась в саду от всех домашних. А потом занялась тренировками, часами изнуряя себя и своих учителей. Хуже всего стало, когда Ульпия, ее любимая мачеха, принялась приглашать Веранию в дом, проводить с ней время и привлекать к этим женским посиделкам Титанию. Это называлось «набираться манер». Да кому вообще нужны эти манеры? Она желала быть воином, но Ульпия постоянно напоминала ей, что пока нет наследника, ее, Титании, судьба – выйти замуж, чтобы ее муж стал правителем и вождем. Титанию это просто бесило. Но отказаться от посиделок она не могла, приходилось терпеть. И больше всего Титанию выводило из себя, что жена Лара Элия оказалось очень милой и умной женщиной, очень. Она была красива, хотя и не молода, ей уже исполнилось тридцать. Она с удовольствием и радостью приносила Титании книги, секретничала по–женски с Ульпией, смешила Тита. И благодаря ей Титании удавалось хоть мельком увидеть Лара Элия Севера. И она замечала, что с женой он совсем другой человек. Он даже улыбался. Улыбался Верании. Только ей – и никому больше во всем мире.

Как же Титания ей завидовала! А потом стало известно, что Верания погибла. И девушка рыдала в своей комнате, потому что иногда… иногда она желала Верании смерти.

С тех пор прошло пять лет. За это время Титания ни разу не видела Лара Элия Севера. И смогла даже почти не думать о нем. Почти. И сегодня она говорила с ним абсолютно спокойно, с улыбкой и смело, глядя прямо в глаза. В его серые штормовые глаза, полные безмятежного спокойствия. Безмятежного кладбищенского покоя.

___

Луций увлеченно обсуждал с Титом поставки камня для строительства, Клев Лонгин куда–то исчез, Титания тоже ускользнула. Лар счел, что и ему вполне можно удалиться. Им с Луцием подготовили комнаты в доме, так что любой слуга был способен проводить его. Но спать пока не хотелось. Как всегда, впрочем. Лар поднялся и вышел, и почти никто этого не заметил.

В перистиле не горел ни один светильник, и после ярко освещенных атриума и коридора Лар замер, ожидая, пока глаза привыкнут к сумраку. Здесь было тихо и свежо. И безлюдно. Можно спокойно все обдумать, ведь Тит Патулус не отпустит римлян без ответа. С одной стороны, ничего невыполнимого вождь даков не просит: строительство каструма – дело привычное и безопасное, в отличие от вооруженной поддержки города, не защищенного стеной. Но стоит ли давать в руки дакам несокрушимую крепость? Мир меняется, как сегодня было уже неоднократно сказано. И останутся ли даки союзниками всегда? Может, стоит позволить варварам, готам и дакам убивать друг друга? Какая им, римлянам, разница? Их–то уж точно никакие варвары не смогут сокрушить.

– Ты думаешь о том, стоит ли позволить готам вырезать Патависсу?

Лар Элий медленно повернулся и встретился взглядом с Титанией. Она стояла у фонтана, лунный свет стекал серебром по ее гиматию. Отчего–то неудивительно было встретить ее здесь. И услышать такие слова тоже неудивительно.

– Да. – Лар Элий не счел нужным лгать.

– Ты жесток, римлянин. – Ее голос был холодным, как горный ручей.

– Я честен. Но я еще не принял решения. Как я и сказал, мне нужно подумать, Титания Корва. – Лар Элий не видел причин лгать и кривить душой.

– Что–то поможет тебе принять решение? – Нотки настойчивости и какое–то смутное напряжение.

– Нужное тебе решение? – Лар Элий во всем любил ясность.

– Да, – тоже не стала уклоняться от ответа Титания.

– Ты тоже откровенна, девочка.

– Я не девочка, если ты еще не заметил, Лар Элий. – Титания двумя руками откинула полотно гиматия, лунный свет рассыпал отблески по диадеме в черных волосах. – Мне почти двадцать. Я умею сражаться, командовать людьми и принимать решения. Если бы я была мужчиной, ты бы не посмел назвать меня «мальчиком». Это было бы оскорблением, которое тебе бы пришлось смыть кровью, я полагаю.

– Прости, я не хотел тебя оскорбить, – с поклоном отступил Лар Элий.

Только сейчас он заметил, что девушка почти одного роста с ним. Кажется, в Титании не осталось ничего от прежнего мальчишки–сорванца, бегавшего по двору с деревянным мечом. Разве что твердый характер. Лар смутно помнил, какой она тогда была. Очень смутно. Это было словно давний и тяжелый сон, во время которого тяжело дышать и начинает сильно колотиться сердце.

– Оставим это, – вздохнула Титания. – Все равно я не думаю, что смогла бы заставить тебя заплатить кровью, скорее, ты бы меня просто прирезал, как неразумного теленка.

Лар Элий, конечно, знал, что женщины из даков часто сражаются не хуже мужчин, даже видел собственными глазами, как жена одного из его ветеранов гоняла мужа по двору тупой стороной пилума[10], заподозрив в измене. Действовала женщина настолько уверенно, что Лар даже начал опасаться за жизнь своего боевого товарища. Но, несмотря на все свое теоретическое и практическое знание, он не мог представить себе Титанию в доспехе и с мечом. Впрочем, он не мог представить себе эту девушку за женскими занятиями. В постели… в постели мог, но с большим трудом. Казалось, перед ним в ночи стоит богиня, вырезанная из мрамора резцом скульптора и ожившая в лунном сиянии.