Первая весна - Герман Матвеев

— Отлично! Вот что, ребята. Сейчас я занят. Приходите в пять часов во Дворец пионеров. Знаете?

— Я знаю! — ответил Костя.

— Сегодня там начинаются занятия для юннатов. А завтра мы с вами встретимся и поговорим подробней.

8. Знакомство

Когда Ваня, Зина и Костя вышли из трамвая и направились во Дворец пионеров, времени оставалось в обрез. Надо было торопиться, а тут, как назло, встретилась „эскимовщица“, как назвал Костя продавщицу мороженого.

— А у вас в колхозе продают эскимо? — спросил он.

— Нет.

— А как же вы… — начал было Костя, но спохватился, сообразив, что прожить можно и без эскимо. — А ты, Зина, ела?

— Нет.

— Ну? Вот здорово! — удивился и обрадовался Костя. — Тогда надо купить!

Пока покупали, пока продавщица давала сдачу, прошло пять минут. Двигались не спеша. Ели, вернее даже не ели, а лизали, с наслаждением, но, когда подошли ко Дворцу и увидели, что могут опоздать, заторопились. Стояли около колонны и, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, откусывали большие куски и глотали, не дожидаясь, пока они растают.

И всё-таки к началу беседы ребята опоздали. Когда вошли в большую, светлую комнату, Степан Владимирович стоял за столом и держал перед собой картофелину с ростками.

Выждав, когда появившиеся в дверях ребята сели на свободные стулья, Степан Владимирович продолжал:

— …Таким образом, мы выяснили, что такое вегетативное размножение. Картофель — удивительно жизнеспособное растение. Вот эти ростки выросли на свету. Вы знаете, что в темноте ростки бывают белые и сильно вытягиваются. Почему они белые?

— Потому что без света не образуется хлорофилла! — громко и чётко сказал белокурый мальчик.

— Верно! Если мы обломим такой росток и посадим его в землю, он укоренится и получится самостоятельное растение. Но это еще не всё. Если мы отрежем стебель картофеля, иначе говоря, черенок, посадим его в землю и создадим благоприятные условия, то и он укоренится… Теперь понимаете, сколько от одной картофелины можно получить растений?

С первых же слов Ваня забыл обо всём и впился глазами в клубень, который находился в руках учёного. Ему казалось, что это не обычная картофелина, а что-то особенное. Если бы сейчас на его глазах ростки клубня вытянулись, покрылись листьями и зацвели, он бы не удивился.

Зина долго не могла сосредоточиться и украдкой разглядывала красивую комнату, картины на стенах, мебель и собравшихся ребят. К сожалению, все они сидели к ней спиной, и она могла видеть только спины, ко́сы и ленты.

Степан Владимирович говорил об ускоренном размножении картофеля. Говорил он не спеша, подробно, приводил много примеров. Показывал рисунки. Называл сроки. Когда по глазам юннатов он видел, что им непонятно, — повторял.

В воображении ребят с клубня снимались ростки, отводки, черенки, и чем ближе к лету, тем больше растений появлялось в парниках… Оказывается, из одного клубня можно получить громадный урожай.

Ребята слушали учёного с горящими глазами. Многим уже хотелось как можно скорей приняться за дело.

Ваня сидел не шевелясь. Зина раскраснелась и нетерпеливым жестом откидывала иногда сползавшую на глаза прядь волос. Даже Костя, и тот слушал с интересом. Если бы не нужно было так много работать, он и сам бы непрочь заняться ускоренным размножением картофеля.

— …Таким образом, вы можете принести большую пользу, — говорил Степан Владимирович. — Новые сорта картофеля, выведенные нашими селекционерами, нужно быстро размножать.

Он взглянул на часы и положил клубень на стол.

— Сейчас мы сделаем перерыв на десять минут, а потом продолжим беседу.

Поднялся обычный шум, как это бывает в классе после звонка.

Ваня с Зиной остались сидеть на месте и с любопытством наблюдали за городскими юннатами. Здесь всё им было ново и интересно. Хотелось поговорить, расспросить ребят о многом, но они чувствовали себя гостями и стеснялись.

Степана Владимировича окружили тесным кольцом. Ваня видел, как он наклонился к белокурому мальчику и что-то сказал, показав в их сторону. Ваня оглянулся. Сзади никого не было. Когда он повернул голову назад, мальчик уже приближался.

— Ты из колхоза? — спросил он Ваню в упор.

— Да.

— Это хорошо! Как тебя зовут?

— Иван Рябинин, — ответил Ваня.

— Давай знакомиться. Меня зовут Серёжа Потёмкин.

Ваня крепко пожал протянутую руку. Серёжа ему понравился. Держался он просто, дружелюбно, и было в нём что-то такое, что сразу располагало к себе. Серёжа, не замечая Зины, пододвинул стул и сел.

— А как название вашего колхоза?

— „Дружный труд“.

— Хорошее название! Видишь ли, какая штука… Я давно знаю Степана Владимировича. Они с отцом вместе работают в ВИРе. Кружок у нас в школе неплохой, но все эти занятия какие-то учебные, любительские, — сказал он, презрительно вытянув нижнюю губу. — А нам хочется настоящего дела! Не для себя, а для государства. Вот Степан Владимирович и посоветовал нам… Понимаешь, Ваня, какая штука… Мы решили установить связь с каким-нибудь колхозом. Хотели написать письмо. А куда и кому, неизвестно. „На деревню дедушке“?.. А вы тут как раз и приехали. У вас река есть?

— Озеро есть.

— А рыба водится?

— Много рыбы.

— Это хорошо! Я люблю рыбу ловить. Раньше я разбрасывался. Хватался то за одно, то за другое… У меня, понимаешь, увлекающаяся натура. А теперь пора остепениться. Ботаника, мичуринское дело — это моя страсть! — сказал он и засмеялся.

Смеялся он открыто, от души, и Ваня невольно тоже засмеялся.

— Знаешь, какая штука? Здесь мы не успеем договориться, а пойдем лучше ко мне. Ты где живёшь?

— На Васильевском острове у дяди.

— Вот и хорошо! А я на Петроградской, около стадиона имени Ленина. Знаешь? Только через мост перейти. Решили? Через час беседа кончится и двинемся ко мне. Я и Светлану позову, — сказал он и громко крикнул: — Светлана! Света-а!

Подошла высокая девочка в форменном платье и чёрном переднике.

— Что ты кричишь, Серёжа?

— Вот смотри! Мы думали да гадали, а колхоз к нам сам приехал! Знакомься. Ваня Рябинин и… как вас?

— Зина Нестерова.

— Вот кстати! — сразу оживилась девочка и, поздоровавшись, подсела к Зине. — Повезло нам, Серёжа. Ребята! А председатель у вас в колхозе хороший?

— Председатель — мой отец, — ответила Зина.

— Ну-у! Всё в порядке, значит, — обрадовался Серёжа и хлопнул Ваню по плечу. — У вас в колхозе землянику разводят?

— В лесу много.

— Да не в лесу, а культурную! У нас, понимаешь, масса! Столько усов распустила, что не знаем, куда девать. Сорта хорошие: „мысовка“, „комсомолка“, „пионерка“…

— Подожди, Серёжа, не увлекайся, — остановила его Светлана. — Начнём с главного, а дальше будет видно. Начнём с ветвистой пшеницы.

— Ну, вот ещё выдумала… Пшеница у них есть.

Они начали спорить. Ваня еще не совсем уяснил, зачем им понадобился колхоз. Речь Серёжи была путаной, но Ваня начал смутно догадываться, что городские мичуринцы задумали что-то дельное.

Спор ничего не решил. Подошли другие девочки и увели Светлану. Вместе с ними ушла и Зина. Мальчики остались вдвоём.

— А у вас земли много? — спросил Серёжа.

— Много. Больше трёх тысяч гектаров.

— Это хорошо! А у нас, понимаешь, участок маленький, развернуться негде. Столько всего сажать надо, и некуда! Мы в райисполком письмо написали. Обещали…

Увидев кого-то, Серёжа замолчал, вскочил и побежал к выходной двери.

— Значит, ко мне! — крикнул он, оглядываясь. — Ты не уходи!

В троллейбусе было много свободных мест, и пятеро юннатов устроились вместе, поближе к водителю. Как только уселись, между Серёжей и Светланой снова разгорелся спор. Девочка настаивала, что для колхоза нужно разводить ветвистую пшеницу, голозёрный ячмень и ещё какой-то особенный овёс, название которого она забыла. Серёжа утверждал, что они должны помогать колхозу выращивать ягодники и фруктовый сад. Спорили шумно, перебивая друг друга.

— Как ты не понимаешь, Света…

— Прекрасно понимаю. Это ты не понимаешь! Мичуринская наука не ограничивается только садом. Всё! Решительно всё! Даже животных можно выращивать по-мичурински.

— Подожди… Ячмень, овёс, пшеница есть в колхозе. Они и без нас обойдутся…

— Фу ты какой! Они вообще без нас жили и не плакали, но раз мы хотим помочь ребятам, надо помогать самыми лучшими сортами.

— Надо помогать знаниями, опытом, — возразил Серёжа.

— У тебя опыт! — презрительно перебила Светлана.

— Да… Если раньше они не занимались садоводством, — значит, не умеют ухаживать, прививать…

— А ты умеешь?

— Что за вопрос! Конечно, умею. Ты послушай…