Зона Посещения. Бродяга Дик - Максим Хорсун

– Растительность, мисс, долгое время позволяла экстремистам устраивать засады. Впрочем, они и по сей день ведут себя дерзко, но мы хотя бы можем их заблаговременно обнаружить, – и он снял с ремня радиостанцию, вдавил кнопку. – «Беглец» вызывает «Борт-тридцать»…

Динамик рации затрещал и заперхал. Затем помехи, как отрезало, и деловитый голос ответил:

– «Борт-тридцать» на связи. Слушаю вас, «Беглец».

Поручик подмигнул Ким, и журналистка сейчас же сфотографировала его: молодого, гладко выбритого, чуть насмешливого, с рацией у красного уха.

– Какая обстановка, «Борт-тридцать»? – поручик повернулся к окну, и Ким сфотографировала вояку еще раз – в профиль.

– «Беглец», все чисто, неприятель в окрестностях не обнаружен. Видимость отличная, мы ведем вас до первого КПП.

– Принято, «Борт-тридцать», спасибо. Расчетное время прибытия – восемнадцать минут.

– Принято, «Беглец». Счастливого пути. Отбой.

– Спасибо. Отбой.

Ким улыбнулась поручику, повернулась к ветровому стеклу. И сразу же увидела возле правой кромки шоссе лежащий на крыше микроавтобус «Мерседес». Асфальт вокруг машины был усеян блистающей на летнем солнце россыпью стеклянных осколков. «Мерседес» сильно обгорел. Повернутый к «галоше» борт напоминал гнутое решето. Ким снова подхватила камеру.

– Вот зверье… – процедил водитель и вдавил педаль газа; Ким не успела сделать снимок.

– Что там, Кирк? – спросили из глубины салона. – «Маршрутка» в Рексополь?

– Похоже на то.

– А х… – начал было поручик, но осекся, бросив взгляд на Ким. – Кто-то из местных скупщиков рискнул вывезти товар из города. Вписался в окно между нашими патрулями, тут-то его накрыли конкуренты. Зверье – да, это так. Но пусть лучше друг друга мочат, чем мирный народ.

– Это – бандиты? – спросила Ким, с тревогой переводя взгляд с водителя на поручика и обратно.

– Культисты, мисс, – процедил водитель. – Секта Судного Дня… Верные псы старого Гуталина. Их полно в Хармонте, хотя они удачно маскируются под простых горожан, а то и под сотрудников Института или под местную пьянь, но каждый держит под рукой ствол для удобного случая.

– Они – сталкеры?

Вояки рассмеялись.

– Директории удалось навести порядок в городе, – заговорил поручик, – но экстремисты мечтают взять реванш. Культистам нужно, чтобы горожане жили в страхе. Они не упускают возможность вставить палку в колеса законникам. Бандюганы-фанатики оскверняют эту землю сильнее, чем до них постарались пришельцы.

– Если бы не мы, Вооруженные Силы Директории, – проговорили из салона, – здесь днем и ночью свистели бы пули.

Ким кивнула и снова поглядела вперед. Там дальше поблескивало обширное ржавое болото. А справа появился высокий бетонный забор с колючей проволокой поверху. Забор тянулся вдоль шоссе насколько хватало глаз.

– Что за этим забором? – спросила Ким.

Водитель криво усмехнулся, затем буркнул:

– Она.

– Зона?

Водитель только хмыкнул. «Галоша» бодро скользила под уклон. Двигатель, питающийся от целой обоймы «вечных батареек», работал бесшумно, но встречный воздух начал по-разбойничьи посвистывать в противокрыльях. Несколько минут Ким напряженно всматривалась в нескончаемую ограду, надеясь обнаружить хоть какой-нибудь пролом, но тщетно. Похоже, в отличие от шоссе, забор поддерживали в образцовом состоянии.

Ким стало маятно, свежие впечатления просили, чтоб их немедленно переселили из нейронов головного мозга на карту памяти. Она подхватила рюкзак, сунула внутрь руку. Бейдж, сообщающий о том, что Кимберли Стюарт является внештатным корреспондентом «Дейли Телеграф», открытая пачка влажных салфеток, небрежно скомканная пайта, пакет с круассанами, планшет в чехле из потертого плюша. У Ким была одна хорошая привычка – погружаться в работу, не упускать порыв вдохновения, невзирая на место и обстоятельства. Вот и сейчас Ким не стала терять времени даром: она выудила планшет и запорхала пальчиками над бледными пиктограммами бесконтактной клавиатуры.

«После перевала началась Зона. Вернее – бесконечно длинный бетонный забор, отгораживающий шоссе от загадочного места, где наша планета впервые соприкоснулась с технологиями сверхцивилизации. Смешанные чувства охватывают, когда смотришь на серую стену, так обыденно отделяющую мир сегодняшний от мира дня завтрашнего…»

Ким задумчиво посмотрела сквозь бронированное стекло на знойное июльское небо, безупречно-синим куполом накрывающее горную котловину и продолжила:

«Небо по обе стороны невзрачной границы между мирами выглядит одинаково безмятежным. Миллионы лет оно равнодушно взирало на все перемены, которые творились на нашей Земле. Впрочем, время от времени оно само было источником этих перемен, подбрасывая нам сюрпризы: астероид, уничтоживший динозавров, и загадочные пришельцы, которые почти полвека назад оставили на нашей планете эти незаживающие, источающие знание и гибель язвы…»

«Галоша» легла в крутой вираж, и Ким потеряла контакт с голографической клавиатурой. Журналистка в сердцах хотела сказать, что она думает о вояках, но увидела, что дорога и забор, ограждающий Зону, разминулись. Шоссе уводило к городу – скоплению серых, невзрачных строений, маячившему у горизонта, а ограда ныряла в заросли, среди которых виднелись неприглядные руины. Ким решила сфотографировать этот постапокалиптический пейзаж и отложила планшет.

Захрипела рация поручика, раздался искаженный помехами голос, но Ким не прислушивалась: в тот момент она увидела, что вдоль забора, ограждающего Зону, идут, с механической точностью ступая в ногу, два грозных и одновременно завораживающих в своем технологическом совершенстве создания.

Они походили на динозавров с бронированной шкурой в черно-серых камуфляжных пятнах. Цилиндрические головы на длинных сегментированных шеях обозревали окрестности на триста шестьдесят градусов и во всех диапазонах. На подвесках по обе стороны горизонтально ориентированных корпусов находились многоствольные пулеметы и кассеты с ракетами. Высокие, коленями назад, ноги не знали усталости, собранные из унизанных шипами стальных позвонков хвосты уравновешивали конструкцию.

Это были сторожевые роботы, построенные компанией «Бостон Динамикс» специально для службы на прилегающих к Зоне территориях, а также – в самой Зоне.

Ким уперлась локтем в панель перед собой, припала к окуляру видоискателя, заработала зумом. Должен был получиться выразительный кадр, в который попадут оба робота, мертвые и окостеневшие деревья, забор, превратившаяся в руину автозаправка…

Ускорение неделикатно толкнуло Ким в грудь. Она охнула, откинулась на спинку кресла и прижала к себе камеру, чтобы та не выскользнула из рук. Рывком повернулась к водителю, но негодовать или задавать вопросы не посмела: она увидела, что сержант напряженно наклонился над штурвалом и на его висках вздулись вены. «Галошу» на мгновение накрыла тень. Огненный дождь из брызг расплавленного металла обрушился на шоссе. Водитель дернул штурвал, и транспорт резко ушел на правую сторону, смяв поддерживающим полем пару гнилых фанерных ящиков из-под рассады, что валялись посреди дороги.

Ким увидела, что перед «галошей» низко над шоссе несется вертолет. За вертолетом тянется шлейф черного жирного дыма, а на асфальт сыплются ослепительно сверкающие искры и куски обшивки.

Водитель снова крутанул штурвал, «галоша» рванула на противоположную сторону шоссе. В борт что-то звонко ударило, словно тяжелым половником врезали по днищу глубокой кастрюли, и в кабине сейчас же возник сквозняк. Струя горячего воздуха разметала Ким волосы.

Вертолет тем временем достиг болотца и стал, раскачиваясь, снижаться; пилот изо всех сил боролся, чтобы машина не перешла в авторотацию. Ким с отчаянным упрямством схватилась за камеру, принялась делать снимок за снимком, не глядя в видоискатель.

И снова что-то тяжело клюнуло в борт. В кабине сейчас же завоняло гарью. Водитель матюгнулся и ударил по тормозам, но было поздно сбавлять ход: поддерживающее поле исчезло. «Галоша» со скрежетом легла брюхом на асфальт, пошла юзом, перевернулась через крышу раз, другой и замерла у обочины в облаке едкого дыма.

Первым делом Ким нащупала камеру, затем – планшет. Сунула свое добро в рюкзак, потом уже занялась собой. Она была цела, ремни безопасности выдержали, хотя в момент самой суровой болтанки они казались не мягче стальных прутов, и на теле под ними наверняка появятся синяки. Водитель отключился: его ремни сплоховали, и сержант все-таки приложился лбом о штурвал.

Ким отстегнулась, подхватила рюкзак и выбралась из кресла. «Галоша» лежала на боку, в кабине царил бедлам. Поручик оказался вместе со своим креслом наверху, его кровь тяжелой капелью барабанила возле ног Ким.

– Открой аварийный люк, – неожиданно спокойным и твердым голосом проговорил раненый. – Поверни ручку, справа от тебя. Выбирайся из «галоши».