Шасса - Элина Обухова

Вот и болото. Так, выломать себе ветку, чтобы знать, где плыть, а где ползти. Наскоро ободрав с нее ветки и листья, я наугад ткнула в трясину. Ага, дно есть… Что ж, поползли…

Мат сзади все не прекращается. Ладно, пусть ругается, пока я добрая… Но впредь подобного не потерплю!

Через час мучения кончились. Мы выбрались на полусухой островок. Слава вам, боги! Теперь можно чуть-чуть отдохнуть…

Нет, правда, совсем немножко…

Я не сплю…

Я не…

Норд

Проснулся я от завываний своего желудка. Саишша еще не проснулась. Все лицо, руки и плечи болели, ссадины от веток горели огнем. Что касается желудка, то у меня было ощущение, что он на позвоночник наматывается.

Стал будить шассу. Сначала начал трясти за плечи. Ноль реакции. Потом поочередно попробовал разные методы воздействия, как то: облить водой, подергать за головные шипы и височные гребни, попинать хвост, похлопать по щекам. Ни-че-го!

Хм… А если подергать за уши? Я слышал, что кончики ушей очень чувствительное место.

Осторожно оттопырил ее правый височный гребень и, взявшись за кончик заостренного ушка двумя пальцами, дернул.

Че было-о…

Во-первых, мне разбили нос (но не сильно), потому что Саишша ОЧЕНЬ резко подскочила вверх.

Во-вторых меня обматерили на двух языках.

Ну и в-третьих, мне пригрозили, что «…еще раз так сделаешь, и я оторву твои собственные уши и еще кое-что к Тахешессовой бабушке!!!»

Тем не менее, цель была достигнута.

Когда буря миновала, я поинтересовался, что мы будем есть. Меня далеко и образно послали, сообщив, что я мужчина и должен добывать еду, а она ее только готовит. Как будто я сам не знаю…

Посидели, помолчали. Потом Саишша попросила:

— Найди мне тут пару прутиков.

— Зачем? Обгладывать будешь? Да и потом, тут — это где? Болото же!

— Иди ты… Нет, буду лешего звать. Они моему народу всегда помогали.

Ну, поискал, принес. Шасса стала что-то чертить на земле. Приглядевшись, понял, что это круг вызова. В родном доме нам показывали. Вписав в него руны, Саишша начала читать заклинания:

— Саи' ишши, саи' ишша, смес-ска, шваис-са, Саи' ишши.

Круг полыхнул ярко зеленым, в нем появился мрачноватый дедок. В-принципе, его можно было бы принять за обычного человека, если бы его волосы и борода не были бы травой.

— Чего надобно? — пробасил дедок.

— Не откажи в помощи, Властитель леса, — почтительно поклонилась ему шасса, — Покорми, спать уложи, дорогу покажи…

— И денег дай, — вставил я.

Шасса поперхнулась, а дедок неожиданно засмеялся. Мы с Саишшой удивленно переглянулись, не понимая, что так рассмешило лешего. Отсмеявшись, он сказал:

— Давно я так не смеялся… Ладно, что ж я, не понимаю что ли? Нелюдь всегда нелюдю поможет… Так, хватит разговоров! Вы ведь голодные, верно? Айда за мной, шасса!

Саишша закинула меня за спину, и я занял уже ставшее привычным место. Потом леший хлопнул в ладоши и открыл провал в пространстве. Шасса чего-то скуксилась, но послушно последовала за ним. Вышли мы около огромного дерева. Дедок пнул дерево три раза и в нем открылся проход.

Зайдя туда, мы оказались в просторном и светлом помещении. Поискав светильники, я ничего не обнаружил. Не понял, а как тогда освещается помещение?

Но все мое внимание сразу же привлек стол, стоящий в центре. На нем был ЕДА…

Саишша

Наконец-то я наелась досыта! Я уже почти забыла, какого это — есть вдоволь…

Все время, пока мы ели, леший сидел в сторонке и задумчиво за нами наблюдал, изредка похмыкивая в бороду.

Когда я спросила его, чем мы так интересны ему, он ответил, что впервые видит настолько оголодавших. Н-да… В чем-то он прав. Вон уже ребра выпирают.

— Есть ли у вас, где помыться? — Норд. И правда, а то грязные, как не знаю кто.

— Есть озеро с водопадом, пойдет?

— Да! — это уже я, — Только прямо сейчас, можно?

Вместо ответа леший ухмыльнулся и поманил нас за собой. Выведя нас наружу, он показал в сторону просвета между деревьями и сказал: «Через полсотни метров в ту сторону».

Я бросилась туда первая. За мной Норд, с криком: «Подожди, шасса!»

В итоге вылетели к озеру мы одновременно, только наар остановился, а я с восторженным визгом плюхнулась в воду. Как же хочется отскрести с себя всю грязь, чтобы моя чешуя вновь засияла!

Нырнув, вырвала пучок водорослей и стала натирать ими свой хвост. Норд тоже баламутил воду где-то на мелководье.

Раскрыв жабры, решила не вылезать из-под воды, а помыться на дне.

Через час удовлетворенно оглядела дело рук своих. Моя чешуя вновь блестела и сверкала, а шипы аккуратно расправлены и заново переплетены. Бусины я тоже начистила песочком. Теперь можно немного поиграться!

Осторожно всплыв наверх, я решила не высовываться, а сначала осмотреться. Так и есть! Норд развалился на берегу в новой одежде и беседует с лешим.

Но тут меня заметили, и продемонстрировали какой-то сверток, крикнув, что не отдадут, пока не выйду на берег. Отдай-отдай-отдай!

Погоняв наара по берегу, я все-таки получила желанный пакет, и, развернув его, увидела темно-зеленую тунику с рукавами три четверти и глубоким вырезом. На спине был разрез, скрепленный вверху золотой пуговичкой. По подолу тоже шли довольно длинные разрезы — до пояса, а подол, рукава и ворот были украшены замысловатой вышивкой золотыми нитями. Ошарашенно посмотрев на лешего, я пролепетала:

— Это слишком дорого… Я не могу… Может быть, что-нибудь попроще…

— Да бери, бери! — Леший махнул рукой, — эту тунику мне одна шасса сделала, в подарок за помощь. Так что шассе и носить.

— Спасибо вам огромное! — от души поблагодарила я Властителя леса, — Тогда я пошла переодеваться!

Норд

Надо признать, что туника была и сама по себе произведением искусства, но когда ее одела Саишша…

Неземное существо, появившееся на пороге дерева-комнаты, больше напоминало богиню, чем шассу. Одежда была сделана словно именно для Саишшы и сидела как влитая. Вырез выгодно подчеркивал грудь, вышивка придавала некую роскошь и лоск, в общем-то, простой вещи.

Сама шасса и так была прекрасна, но все вместе это смотрелось… потрясающе!

Повернувшись так и этак, Саишша стала вопросительно на нас смотреть. Не дождавшись никакой реакции, она недовольно поинтересовалась:

— Ну и что вы такого увидели, что потеряли дар речи?

— Да ты сама понимаешь, насколько прекрасна?! — трагически вопросил ее я.

— Нет, не понимаю, поэтому внятно объясните мне, в чем причина вашего молчания. Мне хоть туника идет или нет?