Оружие – слово. Оборона и нападение с помощью... - Котлячков Александр Владимирович

ЧАСТЬ II. РАЗРУШИТЕЛЬНЫЕ ГИПНОТИЧЕСКИЕ ИНСТРУКЦИИ: СИСТЕМАТИКА

Как это выглядит?

Давно замечено, что лучше всего вести рассказ, иллюстрируя его примерами. Думаем, что и в нашем случае это будет уместно. Поэтому мы будем приводить примеры, в основном, взятые из обыденной жизни. Изредка мы будем обращаться к примерам литературным.

… Фестиваль закончился удачно. Рок-группа выступила хорошо: и зрители приняли, и звание лауреатов получили. И вот группа из восьми человек стоит у входа во Дворец культуры, ждет автобус, который должен отвезти их на вокзал. Рядом – сумки с вещами, инструменты. Все шутят, настроение прекрасное.

И тут они заметили цыганку. В руках ее был грудной младенец, за подол широкой цветной юбки держались две маленькие девочки. Клавишница пугливо произнесла: «Ну, все, приставать будет».

Не бойся, сейчас покажу, как надо!

Это сказал высокий парень, соло-гитарист с типично рокерской внешностью – в кожаной куртке, с длинным «хвостом» из волос и серьгой в левом ухе.

Он прямо посмотрел на цыганку и она, естественно, обратилась именно к нему. Ведь он как бы сам напросился.

Эй, молодой, красивый, тебе такое счастье будет! Дай, погадаю!

Как муж? – прозвучало в ответ.

Цыганка как бы уменьшилась в росте, исчезла гордая осанка, на лице было написано недоумение. И когда цыганка попыталась что-то сказать, он снова спросил: «Все бьет?» Опустив глаза, цыганка вздохнула: «И пьет, и бьет…». Потом, ссутулившись, перешла на другую сторону улицы, и минут двадцать, до тех пор, пока вся рок-группа не села в автобус, стояла там.

За это время она не обратилась ни к одному прохожему, хотя людей было довольно много. Стояла, погруженная в свои мысли. На парня с рокерской внешностью она больше ни разу не взглянула.

Она не могла знать, что парень этот был профессиональным артистом с хорошо поставленным голосом; а, кроме того, обладал познаниями эриксоновского гипноза на уровне, превышающем начальный.

Позже мы объясним, что произошло. А пока, забегая вперед, скажем, что это было наведением порчи в виде отпугивания. Однако порчей можно не только отпугнуть…

Теперь следующий пример.

Это произошло тогда, когда я учился на первом курсе университета. Мы жили в общежитии. В комнате жил еще мой друг, с которым мы учились в одном классе, а затем вместе поступили в университет. Парень он был довольно спортивный, увлекался боксом, и в принципе ничего не боялся.

Однажды вечером он пришел сам не свой. Если бы у него были синяки, я бы подумал, что он опять нарвался на приключения на улице. Водилось за ним такое. Любил испытывать судьбу и встревать в разные истории. Но здесь было иное. Вот что он рассказал.

Шел он по городу, уже темнело. На центральной улице к нему обратилась молодая цыганка с маленьким ребенком на руках. Как обычно: «Эй, молодой, красивый, дай копеечку для ребенка». Ну, неужели молодой здоровый парень и пожалеет копеечку для ребенка! «Эй, стой, спасибо тебе за доброту. Я за это тебе погадаю. Все про тебя знаю. Все скажу».

Стало интересно. Да и торопиться, вроде, некуда. «Хочешь, скажу, как тебя зовут? Тебя зовут Володя. Так?» Машинально он ответил: «Так». «Ну вот, видишь, все знаю, давай погадаю. Но надо беленькую монетку». Ладно, двадцать копеек – не деньги, и, кажется, она деньги и не просит.

«Вот, ты положи деньги на ладонь, только завернуть надо в бумажку». «В какую бумажку?» «Можно в рубль, можно в три, или… в десять». На десять рублей в то время студенту можно было спокойно жить несколько дней. Сам не зная, зачем, он достал пять рублей, завернул монету. Цыганка продолжала что-то говорить, и вроде бы ни о чем, но интересно, а главное – так складно. Вдруг он увидел, что на ладони ничего нет. «Положи еще и в две бумажки заверни». Но тут – то ли испугался, то ли прижимистость взяла верх – мой друг попытался уйти. И вдруг вслед, по его словам, «как ножом»: «Не уходи, парализован будешь!».

Как добрался до общежития, он не помнил. Через час он совсем «расписался». Лежал на кровати, стонал, говорил, что ломит спину, что не чувствует рук и ног. Весь побледнел, на лице выступил пот, тело била дрожь.

И тут меня осенило: «Серега, а ты с каких пор Володей стал?». «Чего?». И тут до него стало доходить. «Она тебя как назвала, Володей?». «Ну». «Так, значит, ничего она не умеет». Друг, кажется, забыл, что минуту назад уже умирал. «А ведь точно. Но почему же мне тогда так плохо?». «Может, в столовой что-то несвежее съел». Через день он уже носился по комнате, ведя «бой с тенью» и боксируя пятикилограммовыми гантелями.

Это был первый реальный случай, когда я познакомился с «наведением порчи». И тогда же случайно нашел способ «снять» ее. Правда, я иногда думаю, а что было бы, если бы цыганка угадала имя?..

Краткий анализ позволяет понять, что мой друг был введен в состояние транса путем забалтывания. Когда же он попытался уйти, был проведен типичный разрыв шаблона. Фраза не была плохой и сильной по звучанию (позже мы поясним, что это такое), однако не окончившийся транс и разрыв шаблона усилили ее воздействие. Семантика (смысл) фразы, таким образом, оказалась намного сильнее ее фонетического значения.

Спасти друга мне удалось, главным образом, использовав ошибку цыганки (назвала не то имя) и заронив недоверие к ее возможностям. Давая вполне рациональное объяснение ухудшению самочувствия («в столовой что-то несвежее съел»), я дал другу возможность все поставить на свои места. Однако снять таким образом порчу можно крайне редко.

В данном случае было уже не отпугивание, а пожелание конкретного вреда. Нужная фраза, сказанная в нужный момент, приводит к очень плохим последствиям.

Какие же виды порчи можно выделить?

Виды порчи

«Рана от копья заживет, рана от языка не заживет».

Условно порчу можно разделить на несколько основных направлений:

фразы, направленные на отпугивание;

фразы, направленные на запугивание;

фразы, направленные на пожелание вреда в общем виде;

фразы, направленные на пожелание конкретного вреда (например, определенной болезни).