НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 17 - Роберт Блох

Трое родственников смотрели, широко раскрыв глаза. Достав флакончик с желтоватыми таблетками, один из них отправил в рот сразу несколько штук.

— А что, если вам придется проделать это еще раз? — спросил он. — Я не уверен, что точно запомнил все необходимые манипуляции.

Женщина опять показалась в окне. Она уже не говорила ничего, только стонала.

Машина скрылась за поворотом, а Бэннер и Хоммель все еще смотрели ей вслед.

— Слушай, Морт, как продвигается работа над антивозбудителем? — спросил президент.

Вид у директора был подавленный.

— Трудно что-нибудь сказать. Пебоди, кажется, ближе всех подошел к решению задачи. Однако он изобретает не совсем то, что нужно.

— Неважно. Главное, изобрести хоть что-нибудь. И как можно быстрее: иначе изобретение будет бесполезным.

Прошло еще несколько недель. Медленно, но верно общая расхлябанность в сфере производства достигла катастрофических размеров. Не было самого необходимого. Однако печать, радио и телевидение не уделяли этому никакого внимания: средства воздействия на общественное мнение были заняты другими, более сложными теоретическими изысканиями. В частности, дебатировался вопрос о том, каким образом следует проводить так называемое «дифференцированное голосование», сколько бюллетеней имеет право опускать каждый избиратель в соответствии с его интеллектуальным уровнем? Дело в том, что чем большее количество очков засчитывалось ему за «уровень», тем большим количеством голосов он располагал. Все телепрограммы передавали «дискуссию века», посвященную голосованию. Самую оживленную полемику вызвал вопрос о том, сколько очков присуждать за публикации в официальной прессе. Ни один человек не посмел возразить против основных принципов дискуссии, дабы не прослыть «недоучкой». Это значило навлечь на себя серьезные неприятности: на «недоучку» смотрели как на человека, по крайней мере дважды отсидевшего в тюрьме за ограбление бензоколонки или бакалейной лавки.

В то время как кривая потребления церебростимулина упрямо ползла вверх, на территории страны возникали здания все новых университетов и колледжей, а трансляционная сеть посвящала слушателей во все новые споры и дебаты, в это же самое время производство средств потребления приближалось к нулю. Наконец, в один прекрасный момент в кабинет Бэннера вошли Хоммель и Пебоди.

— Антивозбудитель готов. В некотором роде это средство отупления, но во всяком случае эффективное.

Бэннер добился того, что новое лекарство стало известно покупателям почти сразу после выпуска первой партии. Разрекламированное как «активин — средство для повышения работоспособности, способствующее полезной практической деятельности», оно продавалось оптом и в розницу, по весьма скромной цене и в оригинальной упаковке: баллончик, имитирующий игрушечный пистолет, позволял впрыскивать лекарство прямо в носоглотку.

— Объясни мне ради бога, — спросил однажды Хоммель, — почему мы не можем продавать препарат в виде обычных таблеток?

— Потому что никто не собирается расхватывать его, как горячие пирожки, — ответил Бэннер. — Подумай сам, на кой черт интеллектуалу заниматься «полезной практической деятельностью»?

А наш церебростимулин превратил всех нормальных людей в стопроцентных интеллектуалов.

— Да, ты прав. Нужна другая форма подачи. Однако… Бэннер не стал слушать.

— Продать его удастся не так уж много. Значит, нужно добиться максимального результата.

Он взял в руки лежавший на столе пистолетик сиреневого цвета, с этикеткой на рукоятке, направил его на противоположную стену и нажал курок. Жидкость с шипением вырвалась из дула, на стене образовалось овальное влажное пятно.

— Когда в чем-то сомневаешься, — продолжал Бэннер, видя что Хоммель настроен довольно скептически, — положись на особенности человеческой натуры. Натуры среднего, обычного человека, со всеми его достоинствами и недостатками. Помни, что всегда найдутся такие, с которыми не смогла ничего сделать ни школа, ни церебростимулин.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Во дворе раздался треск выхлопной трубы и визг тормозов. Выглянув в окно, Бэннер увидел грузовик с надписью «Ремонт водопровода и канализации». Трое мужчин в комбинезонах спрыгнули на землю, выгрузили оборудование для электросварки, помпу, бухту проволоки, чемодан с инструментом и направились к парадному подъезду.

— Наконец-то. Труба засорилась уже месяца три назад.

— Но я все еще не вижу, какая связь… — пробормотал Хоммель.

Через раскрытое окно в вестибюле первого этажа донесся грубый, хриплый бас:

— Где ваша чертова труба? Мы что, весь день здесь валандаться будем? Нет, ты погляди на этих…

Раздалось знакомое шипение жидкости, вырывающейся из пистолета. Хоммель посмотрел на Бэннера, на такой же «ингалятор» у него на столе.

— Ну что ж, — заметил Бэннер, — практики занимаются «полезной практической деятельностью».

На лестнице раздался топот. Президент и директор, спустившись в вестибюль, увидели научного сотрудника по фамилии Смит, который забрасывал в рот желтоватые таблетки и, судя по выражению полной отрешенности на лице, обдумывал некую сложную теоретическую проблему.

Вверх по лестнице взлетели два человека в белых халатах и вслед за ними — те трое, в рабочих комбинезонах. Смит посмотрел на них с отвращением, как на лабораторных крыс, непонятным образом вырвавшихся из своей клетки,

Остановившись, один из рабочих переложил паяльную лампу из правой руки в левую и направил на Смита сиреневый пистолетик.

Пошатываясь, Смит отошел к стене и прислонился к ней. Он сделал глубокий вдох, и вдруг мечтательно-сосредоточенное выражение на его лице сменилось бескрайним изумлением. Он всплеснул руками.

— Да что же я раздумываю? Надо дей-ство-вать!

Решительным шагом Смит удалился по коридору, в то же время водопроводчики скрылись в противоположном его конце.

Через несколько минут из отдаленной части здания раздалось хлюпанье помпы, отсасывающей воду, потом журчанье, снова хлюпанье, поток отборных ругательств и, наконец, — торжествующее:

— Прочистилась, стерва! Бэннер удовлетворенно кивнул.

— Вот это нам и нужно.

Взгляд Хоммеля был устремлен в том направлении, где скрылся Смит. — Подожди минуту. Интересно, что этот задумал.

На лестнице раздался шум и грохот, затем — звуки, напоминающие выстрелы.

Смит торопливо вошел в вестибюль, неся в одной руке колбу с серебристой поверхностью и круглым дном, в другой — бутылочку с желтой маслянистой жидкостью. Над горлышком колбы поднималась струя странных беловатых испарений. Хоммель смотрел на все это, не отрываясь.