История Словакии - Александр Авенариус

Словаки составляли самую большую часть эмиграции невенгерских этносов Венгрии. Почти 60% эмигрантов были родом из восточнословацких жуп Спиш, Шариш, Абов и Земплин. С точки зрения социальной структуры среди них преобладали малоимущие крестьяне. По большей части они не думали надолго задерживаться на чужбине, а хотели быстрее заработать побольше и вернуться. Многие совершали такие поездки за океан по нескольку раз. Поскольку в США за неквалифицированный труд больше всех платили шахты и сталелитейные заводы, то почти половина словацких эмигрантов устроилась в промышленной Пенсильвании. Некоторые работали на фермах, часть нашла работу в канадских лесах. Немногочисленную, зато очень активную группу иммигрантов составляли те, кто был вынужден уехать из Венгрии по политическим мотивам: священники, журналисты, учителя и т. п.

Постепенно там образовалось много словацких общин, которые сосредоточивались в рамках своих приходов. В новых, более демократических условиях они уже с 80-х гг. начали создавать собственные школы, общества, издавать собственную американо-словацкую прессу и развивать собственную культуру. Сначала от своих объединений они ожидали отстаивания не этнических интересов, а исключительно материального обеспечения. Часть эмигрантов, намеревавшихся вернуться домой, интересовались только быстрым заработком. Остальные хотели остаться в Америке и старались адаптироваться, а в конечном счете и ассимилироваться в новой среде. В период второй волны американской иммиграции, так называемой «New Immigration» с 80-х гг., американская общественность встретила их не очень дружелюбно. Ради собственного выживания они были вынуждены сплотиться на этнической основе и материально помогать друг другу. По американским меркам, количество их объединений было невелико, но по сравнению с дискриминацией невенгерских объединений в Венгрии, эти местного значения общества — взаимопомощи, спортивные и культурные, а в особенности формирование их сети и создание центральных организаций («Словацкая лига» в Кливленде в 1907 г.) принесли словакам бесценный опыт демократии и национальной эмансипации. Уже перед первой мировой войной американо-словацкая община поддерживала в финансовом отношении словацкое национальное движение в Венгрии.

Венгерские правительства либерального толка поначалу не чинили сколько-нибудь серьезных препятствий эмиграции. Они даже с удовлетворением отмечали, что большинство эмигрантов из Венгрии составляют лица невенгерской национальности. Одновременно они приветствовали выгоды, связанные с этим феноменом: многочисленные денежные посылки эмигрантов своим семьям положительно сказывались на экономическом развитии страны. Однако в начале XX в. движение людей между Венгрией и Америкой в обоих направлениях принимало все нараставший размах, и реэмигранты стали оказывать ощутимое влияние на обстановку в своих родных местах, так что будапештское правительство занялось проблемой эмиграции как «опасного» явления.

Реэмигранты старались из накопленных денег в первую очередь выплатить долги и обзавестись землей, на которой они применяли более прогрессивные методы хозяйствования. Они строили себе дома, которые отличались и строительным материалом, и обустройством, и внешним видом. Если в деревню возвращалось несколько человек, их городская одежда вытесняла обычай ходить в национальном костюме, они вносили перемены в характер столования и в пользование предметами домашнего обихода. Не раз бывало, что благодаря улучшению своей материальной ситуации они приобретали естественный авторитет в окружающей среде, и их самоудовлетворенность начинала подрывать в людях традиционное почтение к властям. Возвращение большого числа эмигрантов, из которых многие только в Америке научились читать и писать и которые познакомились с функционированием демократической системы (например, при них женщины получили избирательное право), давало толчок к модернизации жизни в Верхней Венгрии, — пока только на локальном уровне.

1.3. Институционализация новых социальных отношений. Добровольные объединения

Развитие процессов модернизации в Венгрии, начавшихся в XVIII в., является характерной чертой и периода второй половины XIХ в. Продолжаются изменения в государственном устройстве, в положении самой многочисленной, крестьянской массы населения, идет демократизация образования, расширение гражданских свобод, формирование современных национальных общностей. Принятые во время революции 1848 г. законы ликвидировали основы сословной общественной системы: провозгласили равенство всех граждан перед законом, отменили феодальную зависимость, аннулировали такие привилегии дворянства, как освобождение от налогообложения и положение о наследстве (aviticitas), т. е. неделимость наследственных имений (до этого глава семьи управлял общим имуществом). На практике законы реализовались непоследовательно. Однако даже в десятилетие неоабсолютизма — централизации и германизации после поражения революции 1848 г. — этот процесс не прерывался. Посредством реформ сверху модернизировалось судопроизводство, система налогообложения, школьного образования и в особенности экономическая сфера: законами гарантировалось развитие предпринимательства, банков и транспорта.

Любомир Липтак указывает на два аспекта модернизации в Венгрии: 1. на ее выборочность и 2. на ее чрезмерную растянутость во времени, а значит, большую продолжительность ее разрушительной фазы. В то время как в законодательной, экономической, социальной или образовательной сфере в Венгрии наблюдался бесспорный прогресс и он шел в течение длительного времени и систематически, в политической системе наступил застой. Главенство исполнительной власти над законодательной и отношение венгерской политической элиты к демократии и национальному вопросу обусловили урезанные возможности модернизации страны. Неполное избирательное право, ограниченное имущественным и образовательным цензом (по закону им могли воспользоваться лишь около 6% граждан), политическая коррупция, терроризм избирательных кампаний, принцип вирилизма, по которому членами городского муниципалитета автоматически становились крупнейшие налогоплательщики и занимающие определенные посты и должности, по сути ограничивали участие людей в политической и общественной жизни. Парламент, да и политические партии состояли из людей избранного круга, в центральных учреждениях, равно как и в комитатском (жупном) самоуправлении еще и в конце XIX в. удерживала высокое представительство аристократия.

Влияние государства на общество постоянно расширялось. Наряду с полицией и армией дисциплинировать население должен был Корпус охраны общественного порядка — жандармерия. Государство финансировало развитие системы образования, здравоохранения, строительство дорог и железнодорожного транспорта. Оно ограничило традиционно крепкое комитатское и городское самоуправление. Дворянское комитатское самоуправление, которое упрочило свои позиции особенно во время турецкой оккупации, а в период сословного восстания в XVIII в. вмешивалось и в политические дела, в 1848 г. утратило свой сословный характер, хотя доминирующая роль дворянства сохранялась: Городская автономия была ограничена еще до революции, но принципиальный перелом принесли реформы комитатского и городского самоуправления (1870, 1876,1886). В Верхней Венгрии была ликвидирована автономия 20 городов, и на уровне «муниципий» остались только Братислава, Кошице, Комарно и Банска Штявница с Банской Белой. Многие города были понижены в статусе до «больших поселков», среди них и центры комитатов Турчанский Св. Мартин, Липтовский Св. Микулаш и Дольны Кубин.

Развитие общества после отмены феодальной зависимости отличалось повышенной мобильностью, в социальном и географическом смысле. Люди ездят на сезонные работы, занимаются торговлей в разнос (за границей словаков знают по роду их занятий — дротары[72], олейкары[73] или Шафраники[74]), эмигрируют в поисках работы, мужчины, после введения всеобщей воинской повинности (1868 г.), уезжают на военную службу в различные области Венгрии. Ослабевают традиционные сословные связи, в социальных отношениях важную роль играет собственный выбор, принцип заслуг или институционализации. Возникают новые формы объединений: кружки (небольшие общества), кооперативы, профессиональные союзы, политические партии.

Ослабление феодальных пут, нарушение патриархального единства в жилище и в труде, растущая дифференцированность профессиональных функций, возможность отделить свободное время от рабочего способствовали развитию добровольных объединений. Их организационная база заметно расширилась после Австро-Венгерского соглашения и после ликвидации цехов (1872 г.). В 1878 г. в Венгрии существовало почти 4 000 обществ, из них 735 на территории Словакии. Снижение значимости региона в рамках Венгерского королевства вызвало и соответственное уменьшение доли ассоциаций из Словакии: в 1850 г. они составляли треть общевенгерских объединений, в 1860 г. — четверть, а в 1870 г. — 18%, что примерно соответствует доли населения.